Это не значило, что его не волновала Калли в попытках усмирить демонов. Они просто были слишком сильны. А с ее прошлым… она просто уйдет от него. Если его жена после трех лет так легко смогла уйти, как быстро убежит девушка, которая разжигает пламя в его сердце?

Черт, она не знала, что он определил ее личность. Но как только узнает об этом, она убежит. Исходя из того, что он понял, она делала это каждый раз, когда чувствовала угрозу или разоблачение. Точно так же, как Киркпатрик делал с ней сейчас.

Небольшие поиски доказали, что она внезапно покинула свои последние два укрытия, пробыв там всего несколько недель. Дорога до этого была очень холодной, и он не думал, что она останется где-то еще очень долго. Если бы она это сделала, она бы оставила неизгладимое впечатление. Она почти сделала это с ним.

Шон передернул плечами.

– Я согласен, что понятия не имею, какой она была четыре года назад. Но если ты сейчас назовешь ее «исцеленной», то тебе нужно вытащить голову из задницы. Ей нужен кто-то, кто позаботится о ней, кто нежно будет обучать ее.

Да, и это было частью затруднений Торпа. Он знал о Калли кое-что еще, о чем не догадывался Шон.

– Ей нужна твердая рука.

Шотландец покачал головой.

– Ты глупец, мужик. Это только подпитывает ее неподчинение. Что ей нужно, так это любовь.

Торп откинулся на спинку стула и скрестил руки.

– Я не согласен. Покажи мне женщину, которая не нуждается в любви. Это фундамент, на котором Калли будет строить свою жизнь – с правильным мужчиной. Но ей нужны границы. Она их жаждет. Они заставят ее чувствовать себя в безопасности. Это то, что я давал ей последние четыре года.

Киркпатрик посмотрел недоверчиво.

– Ты не прав. Ей нужно то, что я могу ей дать. Я собираюсь исцелить ее, и я не позволю тебе забрать ее у меня.

По крайней мере, кое-что из этого было ерундой, и Торп сопротивлялся желанию показать свой гнев. Судя по всему, Шон не понимал, что если он захочет забрать Калли, она уже будет в его постели с ошейником на шее.

– Я не собираюсь вставать между вами, и я хочу видеть ее счастливой. Я просто хочу разобраться в этой ситуации, чтобы довести ее до полного удовлетворения, прежде чем я решу, вернуть ли ее тебе во владение. – В случае, если замыслы Шона на Калли не были чисто доминантными, как подозревал Торп. – Вот как все будет происходить... – Он встал и шагнул, радостно используя психологическое преимущество, стоя над Киркпатриком. Пора проверить сукина сына. – Ты дашь мне пятнадцать минут наедине с Калли. Перчатки прочь.

Шон подпрыгнул, сжимая кулаки.

– Черта с два!

– Ты отказываешься?

– Ты чертовски прав, – Шотландец покраснел от злости.

– Что ж… – Торп жестко улыбнулся. – Давайте посмотрим. По нашему соглашению, тебе не разрешено видеть девушку вне помещения без моего разрешения. Я не одобрил это. Также ты не увидишь Калли, если я не сочту, что это в ее интересах. Поэтому, если ты хочешь продолжить вести ее покорным путем, то, боюсь, у тебя не так и много вариантов.

– Ты мудак. Ты так крепко держишь ее своими руками…

– Я держу ее в безопасности. Я узнаю, почему она расстроена, правда ли она хочет уйти, и хочет ли она быть твоей. Я для нее надежный человек. Она расскажет мне то, что я хочу знать.

Киркпатрик выглядел так, словно его разрывало между насильственным несогласием и желанием убивать.

– Я хочу наблюдать. У вас же есть пара комнат, которые позволяют подглядывать.

Торп едва сдержался, чтобы не закатить глаза.

– Да. Калли жила здесь и работала четыре года. Она знает каждую комнату. Она знает, где наши разговоры не будут подслушаны. Девушка умная и осторожная, ты уже в курсе. Она не захочет скомпрометировать свою личную жизнь. Это не подлежит обсуждению.

Тяжело вздохнув, Шон оглядел помещение, словно оно в себе держало ответы на его обжигающие вопросы. Или словно он лучше смотрел бы на что угодно, кроме своего соперника. Торп улыбнулся.

– Ты напористый ублюдок.

– Разве не таким должен быть доминант? – Он пожал плечами. – Мы договорились, или мне проводить тебя до двери?

– Ты бы этого хотел, – обвинил Шон.

Очень. Но Торп сдержал свой язык.

– Дело даже не во мне. И не в тебе. Если ты волнуешься за благополучие Калли, то не станешь препятствовать мне в моем желании проверить, в порядке ли она и готова ли она увидеть тебя снова.

Голубые глаза мужчины сузились.

– Если бы ты был кем-то другим, я бы не позволил. Но что ты имеешь под «перчатки прочь»?

– Видимо, ты заметил, что Калли имеет... назовем это сильной волей.

Шон фыркнул.

– Упрямая, как мул.

Торп постарался не улыбнуться.

– Точно. Так что, зная это, для эффективного разговора мне будет нужен полный набор доступных вариантов.

– Ты просишь у меня разрешение на ее наказание? – мужчина вопросительно поднял темную бровь.

– Нет, я не прошу разрешения. Я говорю, что мне нужна такая возможность, – он пожал плечами с насмешливым сожалением. – Скажу честно. С Калли, это вполне вероятно.

И Торп не обманывал себя. Он будет наслаждаться этим. Каждое касание было для него чистым трепетом.

– Мне это не нравится, я не доверяю тебе, – Шон скрестил руки на груди с вызовом.

– Перейдем к делу. Я тебе не нравлюсь. Как и ты мне, – сказал он прямо. – Но мы оба мотивированы благополучием Калли. Так что, давай остановимся на этом, идёт? Ты хочешь знать, планирует ли она уйти. Я хочу убедиться, что она в хорошем душевном и эмоциональном состоянии, прежде чем я позволю ей снова с тобой общаться. Это не взаимно несовместимые цели. Дай мне пятнадцать минут. И я дам тебе ответы.

Все в теле Шона говорило о том, что он собрал все свои силы, чтобы не нанести удар. Жаль. Выгнать засранца до следующей недели значительно улучшило бы настроение Торпа. Мужчина хорошо знал ощущения Калли. У него была возможность испытать ее уступчивость. У него была роскошь рассказать красивой девушке, что он чувствует.

И да, Торп чувствовал каждую частичку его ревности.

– Мне не нравится, когда меня загоняют в угол, но ты не оставляешь мне выбора. Если через пятнадцать минут у тебя не будет ответов, отдай ее мне. Я успокою ее и всё исправлю.

Торп направился к двери.

– Мистер Киркпатрик, первое правило переговоров – ты должен иметь какую-то силу в переговорах. Сейчас таковой у тебя нет. Жди моего возвращения.

Он не дал шотландцу ни слова, прежде чем вышел из кабинета и вытащил телефон из кармана. Его первое сообщение отправилось Акселю, который, вероятно, скрывался в кабинке безопасности с несколькими товарищами. Он велел другу как можно скорее добраться до его офиса, и что он мог избить Шона, если получит какие-либо ответы о том, почему шотландец приехал в «Доминион».

Получив энергичное «да» в ответ, он написал Зебу, спрашивая, что делает Калли. Ответ пришел быстро. Она принимает душ.

Чушь. Торп знал привычки Калли. Она приняла душ прямо перед Шоном. Она бы не стерла макияж, если был шанс снова увидеть мужчину. Единственное, что не позволяла себе Калли – это увидеть ее без макияжа.

«Посмотри, не собирает ли она чемодан, ответил он. Дверь будет заперта. Делай то, что должен.»

В этот раз пауза казалась вечностью. Пока ждал, он взял пару вещей из подземелья, которые понадобятся для разговора с Калли, и спрятал их в карман. Затем быстрыми шагами преодолел большую часть дистанции от клуба до комнаты Калли. Прямо перед тем, как дойти, пришел ответ Зеба. «Взломал замок. Она упаковала большую часть ванных принадлежностей и одежду в две сумки.»

– Сукин сын, – Торп проклинал все вокруг. Шон ее до чертиков напугал. Теперь он мечтал избить придурка.

С этими мыслями он убрал телефон.

Дверь в комнату Калли открылась, Зеб вышел. Коротким кивком Торп проводил его, затем вошел внутрь, закрывая и запирая за собой. Он приставил стул к двери на всякий случай.

Воздух был влажным от ее недавнего «душа». Она включила каждый светильник. Ее две поспешно упакованные сумки стояли в углу возле двери.

Калли ходила в своем тонком красном халате, ее беспокойные шаги переносили ее с одной стороны комнаты на другую. Черт возьми, на ней не было лифчика. Готов поспорить, она не надела и трусики.

Она сняла с себя ошейник и крепко сжала его. Его сердце задрожало. Она снимала его навсегда?

Торп прочистил горло, он попытался успокоиться, решив делать все по порядку.

Она повернулась к нему, пронзив решительным взглядом.

– Ты сказал, что хочешь знать, когда уйду. Сейчас. С меня хватит.

***

Калли уставилась на Торпа. Он почти не отреагировал на ее слова. Хах, было бы прикольно, если бы они что-то значили. Она прогнала эту мысль. Не его вина, что она интересовалась им больше, чем он ею. В течение многих лет она знала, что у Торпа есть все возможности вырвать ее сердце из груди и раздавить его своими очень дорогими ботинками от Сальваторе Феррагамо. Отстой, что она была настолько глупа, чтобы позволить ему это.

Несмотря на то, что она глубоко заботилась о Шоне и – если она могла поверить в его страстное заявление – он любил ее, это не уменьшало ее привязанность к владельцу «Доминиона». Она всегда была немного испорчена. Ситуация только доказала это.

Торп прошел дальше в комнату и сел на край кровати.

– Я ценю это заявление, но мне нужно чуть больше десяти минут, чтобы заменить тебя, дорогая.

– Извини, – она перекинула волосы за плечи и подошла к окну. Он был слишком красив. – Ты быстро найдешь кого-нибудь. Ты не будешь скучать по мне.

– Ты понятия не имеешь, что я буду чувствовать. Сядь, Калли.

Его тон звучал так, будто Торп не принимал другого ответа. Черт возьми, он собрался допросить ее о Шоне. Калли не могла обсуждать это сейчас. Оставить их обоих было слишком тяжело…

Она усмирила панику и отвернулась от него.

– Я не могу. Я должна уйти.

– Еще нет, – он указал на кровать рядом с собой и не проговорил ни слова, пока она не присела. – Хорошо. Шон знает, что я здесь и намерен понять, что произошло сегодня. Расскажи мне.