ГЛАВА 16

Рука Террина болела после магии Арканы. Голова кружилась, искры сверкали по краям зрения, но он встряхнулся. Не было времени поддаваться боли.

Он на шатающихся ногах подбежал к Герарду, схватил верхний труп за плечи и откатил в сторону, кряхтя.

Стало видно бледное лицо Герарда с уродливыми порезами, оставленными ему прошлой ночью Искажающей ведьмой.

— Террин! — его голос вылетел из побелевших губ. — Ты… но ты… Фендрель приказал убить тебя!

— Он пытался, — прорычал Террин, стягивая второй труп с его брата. Он протянул руку, и Герард схватил его ладонь. Террин поднял его на ноги. Герард выглядел целым, хоть и смотрел, раскрыв рот. Террин сжал его локоть и потянул. — Тут были другие трупы?

— Три. Я остановил их. Думаю, я видел и Трупного ведьмака.

— Проклятье, — Террин провел рукой по лицу. Сколько трупов было во власти ведьмака одновременно? Он не хотел выяснять. — Нужно увести тебя отсюда.

— Нет, — Герард выхватил руку из хватки Террина, глядя на него так, словно не верил глазам, словно говорил с призраком. — Я никуда не уйду. Если ведьмак близко, нужно покончить с ним. Сейчас.

— Не глупи, — не стоило так говорить королю, но в этот миг Террину было все равно. Он посмотрел на деревья за братом, сменил теневое зрение обычным и обратно. Густой обливис в воздухе не удавалось пронзить даже теневым зрением.

«Нисирди, другая тень близко?».

Дракон света вылетел из его головы и появился, сияя крыльями, рядом с ним.

«Да, — сказал он. — Я ее чувствую. Но… но…» — дракон сделал пару шагов по павшим трупам, выгибая шею, глаза были большими, пытались видеть во мраке. Силы этой тени были не такими, как у Дикаря Айлет. Хоть он видел следы духов, он не мог различить, как близко были эти духи, были ли они активны. Раздражение и тревога исходили от сияющего существа.

Террин сжал руку Герарда.

— Нужно идти, — сказал он, потянул брата за собой, пока тот отступал в тени, откуда вышел.

— Нет, Террин… — Герард резко замолк, его уже серое лицо побелело.

Трупный ведьмак стоял на их пути. Обливис окружал его тучей, но он шагнул вперед из сумрака деревьев туда, где немного света упало на его лицо, озарив черты. Он улыбнулся. Улыбка была знакомой. До боли знакомой.

Террин шагнул, не устояв. Он сжал кулаки, магия поднималась в нем, текла горячим потоком по рукам к ладоням.

— Гиллотин ду Висгарус, — прорычал он.

— Так-так, — Трупный ведьмак растянул украденную улыбку шире, показывая гнилые зубы, которые когда-то были белыми и крепкими. — Я тебя знаю, да? Ты — отпрыск этого тела. Уже вырос, но эти глаза узнают твое лицо, — он покачал головой, тихо смеясь. — Мой сосуд тепло вспоминает тебя. Но я прогнал почти все воспоминания за годы. Они не нужны.

Террин заслонил собой Герарда и поднял правую руку. Это был жест по привычке: целиться скорпионой. Но он нацелил не скорпиону. Шар белого света окружил его кулак, он был готов разжать пальцы и выпустить его.

Глаза ведьмака расширились.

— Аркана, — сказал он. — И тоже без оков. Ого, не ожидал такого от мальчика из каструма, как ты, — его ладони двигались, кровь лилась из порезов на пальцах, магия Анафемы росла. — Ты и маленький смертный король — отличные трофеи. Я принесу ваши головы к моей королеве и опущу к ее ногам в дань уважения.

Террину хотелось выпустить накопившийся залп в ведьмака, пока тот не завершил чары. Давление в ладони росло, вызывало боль в руке, плече, духе, сила хотела высвободиться.

Но Нисирди, стоя рядом с ним, вскинул узкую голову и посмотрел на него.

«Моего брата еще можно спасти».

Террин взглянул на дракона из света.

«Что? О чем ты?».

«Мой брат. Тень, прикованная к этой смертной душе. Нужно освободить его».

Странные слова вошли в голову Террина, и с ними теневое зрение Террина вспыхнуло ярче, он такого еще не испытывал. Он смотрел на измученное лицо отца, ставшее жуткой маской. Но теневое зрение направило его глубже, за лицо к духу Гиллотина, который сжимался в сосуде комком гнева и силы, уродливость без формы, но реальнее, чем физическое.

«Глубже», — сказал Нисирди, и теневое зрение Террина направилось за дух Гиллотина к другому духу в украденном теле.

Террину он показался обезумевшей гончей. Тонкая кожа с трудом удерживала выпирающие кости. Каждая вена пульсировала, мышцы сжимались, связки натянулись. Ее голова была длинной, была бы изящной, если бы не оскал. Из пасти капала пена, кровь лилась из ужасно длинных зубов. Это было чудовище.

Оно страдало.

«Нужно его спасти, — сказал Нисирди. — Для этого меня послали в этот мир».

Террин вернулся зрением в мир смертных. Он отпрянул на шаг, глядя на врага. Гиллотин скалился, поднял почти готовое проклятие, которое сплел кровоточащими ладонями. Он вот-вот метнет его.

Террин разжал кулак.

Залп вырвался из него копьем чистого света. Но он целился не в Гиллотина. Он подвинул стойку в последний миг, залп отправился в дерево рядом с ведьмаком. Ствол раскололся, дерево заскрипело, ветки дрожали.

Гиллотин вздрогнул и бросился вперед, дерево рухнул на него. Ствол был большим, и ветки тянулись далеко. Герард схватил Террина и оттащил его, чтобы и их не придавило. Земля задрожала от падения дерева, Террин и Герард упали. Они растянулись на земле, облака обливиса мешали видеть.

— Террин? — Герард закашлялся. Его ладонь нашла плечо Террина и сжала. — Террин, ты в порядке?

Террин не ответил. Он встал на ноги, теневое зрение пыталось видеть за ядовитыми тучами. Нисирди подошел к нему.

«Я убил его?» — спросил Террин.

«Я не ощущаю смерти», — ответил дракон, певучий голос был неуверенным.

Террин вытащил дротик из колчана. Ему нужно было быстро подавить Трупного ведьмака, пока он был еще на земле. Он сомневался, что Гиллотина ду Висгаруса можно было остановить упавшим деревом. Ему нужно было парализовать ведьмака, а потом придумать, как разделить души.

— Что ты делаешь? — спросил Герард, но Террин не ответил. Он пошел сквозь обливис, осторожно переступал ветки упавшего дерева. Они были темными и густыми, и Трупный ведьмак мог лежать в той тьме, пронзенный и истекающий кровью. Или…

Голос Нисирди прозвенел, как колокол:

«Берегись!».

Магия Анафемы вспыхнула красным перед глазами Террина. Он увидел в этом свете Гиллотина под тяжелым стволом. Его ноги были сломаны, тело оказалось под жутким углом, глаза были дикими от магии. Он тянул силу из крови, текущей из десятков свежих ран, и метнул еще активное проклятие. Террин вскинул руку, словно мог так защититься.

Проклятие вонзилось в его плоть как нож. Крик боли вырвался изо рта Террина, и он попытался попятиться. Но Трупный ведьмак уже влиял на него. Его ладонь оказалась против него, впилась в лицо. Он едва успел поймать запястье свободной рукой, не дать проклятию вырвать его глаза.

Но проклятие проникло глубже. Красные нити магии пульсировали в его венах, направлялись туда, где были его дух и Нисирди. Тень Анафемы тянула за магию Арканы там, тянули силу из души Нисирди по проклятой руке Террина. Террин в ужасе смотрел, как магия, которую он не призывал, обжигала его кости, сияла под кожей.

«Нисирди! Помоги!».

Его тень тут же ответила. Она с ослепительной вспышкой бросилась на Трупного ведьмака, где он лежал. Как создание духа, Нисирди не коснулся ведьмака физически. Он пролетел к тени ведьмака, та поднялась к дракону. Два существа столкнулись с взрывом. Террин видел, как дракон из света терзал острыми когтями бок дикого пса, видел, как гончая бросилась на изящную шею дракона, челюсти щелкнули с жуткой силой. Хоть дракон был куда больше, он не хотел вредить гончей, что давало врагу преимущество.

Гиллотин, прижатый деревом, скалился, глядя на Террина, управляя чарами. Рука Террина ответила, поднялась к лицу, пальцы были растопырены. Он пытался опустить руку, но свет появился в центре ладони, нацеленный между его глаз.

«Нисирди!» — закричал он.

Его тень ответила на его отчаяние, разозлилась. Дракон схватил гончую когтями и вонзил длинные зубы в ее спину, замотал головой. Гончая вопила, пена и кровь летели из пасти.

Проклятие ослабло. Немного. Террин смог повернуть ладонь, и залп пролетел над его плечом в лес за ним. Еще одно дерево застонало, сломалось и рухнуло на землю.

Трупный ведьмак выругался и, сжимая кровавые ладони в кулаки, потянул за нити, которые сплел. Проклятие ответило. Ладонь Террина стала кулаком, ударила по челюсти, лишая его равновесия. Террин упал на колено, кривясь. Его ладонь сжала его горло, давила, и он задыхался, ощущал, как магия росла в нем, обжигала его кожу, отвечая на зов Трупного ведьмака.

— Ты не можешь победить, — голос Гиллотина был жутким подобием голоса, который Террин знал с детства. Террин невольно повернулся и посмотрел в темные глаза. Те глаза когда-то принадлежали его отцу, а теперь блестели от безумия ведьмака. — Ты не победишь. Королева вернулась. Новая эпоха наступает. В этот раз ее правление не закончится, и все захваченные тенями будут знать ее как богиню. Одиль. Потрясающую и непобедимую.

Трупный ведьмак дернул за проклятие, и все тело Террина содрогнулось в ответ.

— Продолжай. Выпусти свою магию. Если будешь медлить, это тебя убьет.

Это был конец? Все, за что он боролся, во что верил, из-за чего истекал кровью и ломал себя… было зря?

Герард… Фендрель…

Айлет…

— Сдайся, мальчик. Ты уже проиграл, — прошипел Гиллотин. — Твой Орден — ничто. Твой мальчик-король — ничто. Твоя Богиня бросила тебя, а моя взойдет на трон и… — его голос оборвался от потрясенного вдоха. Кровь полилась из его рта по подбородку.

Фигура стояла над ним, где он лежал под стволом дерева. Фигура с мечом в руках, клинок был вонзен в спину ведьмака, в его грудь и в землю. Гиллотин пытался повернуть голову, увидеть убийцу. Его душа дрожала, со взрывом магии Анафемы вырвалась из тела, которое умерло.