Глава 18

Кэш

Дамиан Крейн был настоящим героем.

Читая статьи о его службе, о том, как он спас бесчисленное множество жизней, о том, как он вернулся домой после службы и получил двенадцать ударов ножом в собственной ванной комнате, я почувствовал, как внутри у меня все сжалось.

— Какого хрена ты натворила, Ло? — Спросил я в салоне ее машины, листая веб-сайты на своем телефоне, пытаясь что-то выяснить, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, чтобы ослабить узел, чтобы понять почему Ло охотилась за гребаным американским героем.

Там ничего не было.

Он был морским пехотинцем. А когда он наконец вернулся домой, то работал в частной охранной фирме. Не было ничего, что указывало бы на преступную деятельность. Ничто не указывало на то, что он был кем-то иным, кроме образцового гражданина.

Только в одной статье упоминалась его семья — покойный отец, тоже морской пехотинец, мать, страдавшая слабоумием, и жена Уиллоу.

Черт возьми, я набрал «Уиллоу Крейн» в строке поиска.

То, что вышло, заставило узел исчезнуть, но только потому, что я почувствовал, что получил мгновенный удар в чертовы кишки. Потому что то, что вышло, было кучей фотографий молодой, великолепной, мягкой Ло. Ее невозможно было не узнать — длинные светлые волосы, стройные ноги, огромная грудь, карие глаза. Единственное отличие состояло в том, что на глаза не была надета маска, закрывающая все эмоции. Нет, глаза Уиллоу Крейн были такими печальными, такими затравленными, когда она стояла рядом со своим мужем, что я почти не мог поверить, что это та же самая женщина.

— Господи Иисусе, — пробормотал я, когда в моей голове вспыхнули воспоминания, в частности одно. Волк был на кухне, он волновался, потому что думал, что я ударил Ло, а Ло сказала что-то слишком резким тоном, слишком оборонительным «Неужели я похожа на женщину, которая осталась бы в доме с мужчиной, который ее избил»?

— Черт, — прорычал я, увеличив изображение. Если присмотреться, то можно было увидеть синяки на ее руке, чуть выше локтя, выглядывающие из-под рукавов. — Черт возьми.

Она вышла замуж за Дамиана Крейна. И этот мудак бил ее.

Это настолько шло вразрез с той Ло, которую я знал, женщиной, которую она сама создала, что трудно было себе представить. Но глядя на ее фотографию, она выглядела такой молодой, такой мягкой, без всех тех часов тренировок, которые она проводила в Хейлшторме. Она казалось такой... нежной и... сладкой. У нее не было ни единого шанса выстоять против огромной, гигантской массы, которой был ее муж, обученный сражаться лучшей командой специальных войск, которую только могло предложить наше правительство.

Я снова пролистал статьи и нашел ту, где говорилось о двенадцати колото-резаных ножевых ранах. Слишком много. Преступление в состоянии аффекта. Я знал с какой-то абсолютной уверенностью, которой обычно не обладал, что это сделала Уиллоу Крейн. И тогда она перестала быть Уиллоу Крейн и стала Ло.

Какого хрена я мог сделать с такой информацией? Подойти к Ло? Спросить ее об этом? Рискнуть, чтобы она закрылась от меня?

Не нужно было долго думать, чтобы понять, что именно он избил ее несколько дней назад. Вот почему она не собиралась впутывать в это дело Хейлшторм. Она не хотела, чтобы они знали о ее прошлом, знали, что она была когда-то избитой женщиной. Она не хотела, чтобы кто-нибудь узнал об этом и подумал, что она слаба. И неважно, что она ударила этого ублюдка двенадцать раз и сбежала, построила жизнь, в которой никто больше не сможет причинить ей боль, неважно, что она была самой сильной женщиной, которую я когда-либо встречал, и это действительно о чем-то говорило, поскольку я точно знал, каким пыткам подвергалась Саммер. У Саммер было три таких месяца. Ло годами терпела побои и... блять... я не хотел думать о других вещах, которые могли с ней случиться.

Именно тогда я решил сделать то, за что она никогда меня не простит, потому что это было не мое дело. Но в то же время мне нужна была помощь... и они были единственными, кто мог мне помочь.

Мне нужно было найти этого ублюдка, а потом рассказать ему, что я думаю о мужчине, который поднял руку на женщину, которая доверила ему заботиться о ней.

Чтобы сделать это, ну, мне чертовски нужно было привлечь Хейлшторм к этому плану. Я ехал туда, думая о том, как по-королевски облажался с Ло. А потом я задумался, какого хрена это имеет значение. Она была женщиной, которую я трахал. Она не была моей женщиной. Черт, у меня никогда не было женщины, которую я мог бы назвать своей. Это было не в моем стиле.

Но по какой-то причине, предавая ее, я беспокоился... даже если это было для ее же блага.

— Я знаю, что ты был здесь прошлой ночью, но не могу сказать, что ты желанный гость, — пожал плечами парень у ворот.

— У меня нет времени устраивать с тобой соревнование кто дальше помочится. Найди мне того, кто здесь главный. Речь идет о Ло, и это чертовски важно.

Тут его лицо выдало его — он выглядел обеспокоенным. Он закрыл дверь своей маленькой будки и снял трубку телефона. Не прошло и двух минут, как оттуда вышел пожилой мужчина с седеющими волосами. Он был похож на Серебряного лиса, как и я надеялся выглядеть в его возрасте. Бьюсь об заклад, он все еще получал все киски, которые хотел.

— Малкольм, — сказал он, кивая мне головой.

— Кэш, — сказал я, выходя из машины и направляясь к воротам.

— Это насчет Ло? — спросил он, слегка понизив голос.

— Да.

— Ты знаешь, где она?

— В моем доме, — сказал я, и каждый мускул в его теле напрягся. — Она в беде, Малк, — сказал я, понизив голос, чтобы только он услышал меня. — Она возненавидит меня за то, что я пришел сюда, но мне нужна твоя помощь, чтобы вытащить ее из беды.

Он кивнул парню в будке, который нажал кнопку, чтобы открыть ворота. — Я знал, что что-то случилось, — сказал он мне, когда я пошел за ним, и он повел меня к командному центру, чтобы мы могли поговорить, не будучи подслушанными. В Хейлшторме всегда были люди повсюду.

— Хорошо, — сказал он, закрывая дверь кирпичного здания с укрепленными стенами и пуленепробиваемыми окнами (Хейлшторм был проклятой крепостью) и прислоняясь к ней спиной, скрестив руки на груди. — Что происходит?

— Ты знаешь настоящее имя Ло? — Спросил я, не зная, делится ли она большим количеством информации со своими командирами, чем с большинством людей.

— Это не мое дело спрашивать, — просто ответил он.

— Ее зовут Уиллоу Крейн, — сказал я, вытаскивая телефон из кармана и показывая ему фотографию, которую нашел раньше. Он посмотрел на юную Ло, и его лицо смягчилось. — Это ее муж, Дамиан Крейн — морской пехотинец, американский герой, избивающий жену. Да, мужик. В течение многих лет, пока она наконец не устала от этого и не ударила его двенадцать раз ножом, оставив его полумертвую задницу позади.

— Полумертвую? — Разочарованно спросил Малкольм. Лицо Малкольма вспыхнуло, и я увидел смесь грусти и гнева в его глазах. — Что?

Я молча кивнул. — Она появилась в лагере пару дней назад. Она была... избита. Ее лицо, чувак, — сказал я, на секунду опустив взгляд на свои ботинки.

— Черт, — выругался он в ответ.

— И ее ребра, — добавил я. — Как вы, ребята, знаете, она помогла нам некоторое время назад. Она просила об одолжении...

— Потому что она не хотела, чтобы мы знали об этом?

— Да.

— Теперь нам нужно работать вместе и найти этого ублюдка.

— Да, — снова согласился я. — У меня нет таких возможностей, как у вас, ребята, чтобы найти его. Но позволь мне кое-что прояснить, парень, — сказал я, и он поднял бровь. — Когда мы найдем этого ублюдка, он будет моим.

— Только если ты сделаешь ему больно, — сказал Малкольм, отталкиваясь от двери со свирепым видом.

— Таков наш план.

— Хорошо. Давай приступим к работе, — сказал он, подходя к компьютерам и усаживаясь. — Хотел бы я, чтобы Джейшторм до сих пор была рядом.

— Джейшторм? — спросил я, усаживаясь рядом с ним, несмотря на то, что понятия не имел, как работать с их программами.

— Джейни. Она лучшая в этом дерьме.

— Ну что ж, придется обойтись без нее, — сказал я, не рассказывая о том, что знал о Джейни. Ситуация и так была достаточно запутанной.

Была середина дня, и Малкольм, сидевший рядом со мной, разразился целой вереницей проклятий, которые заставили бы покраснеть водителя фуры, когда он щелкал и печатал, делая бог знает, что.

— Ничего?

— Нет, ничего. Я знаю его адрес, знаю его работу. Но, насколько я могу судить, он в отпуске. Никто его не видел. Даже подключился к программе распознавания лиц, которая есть на здешних улицах... ничто его не ловит.

— Черт, — сказал я, качая головой и вставая. Мне нужно было идти, что-то делать. Я не мог сидеть весь день, чувствуя себя совершенно бесполезным. — Мне пора идти. Ло будет спрашивать, где я. — Это была ложь, она, вероятно, была чертовски счастлива, что я ушел. — Я дам вам свой номер, и вы сможете связаться со мной. — Малкольм повернулся ко мне со странной ухмылкой на лице. Что?

— У меня есть твой номер. У нас есть все ваши номера.

— О... точно, — засмеялся я, потирая затылок. Они знали все.

— Поздравляю тебя с чистым скрином ЗППП в прошлом месяце, — добавил он с широкой улыбкой. — С таким хвостом, как у тебя...

— Это совсем не странно, — засмеялся я.

— Нам нужно знать все грязные секреты, — пожал он плечами.

— Хорошо, хорошо... держите меня в курсе.

— Будет сделано, — сказал Малкольм, поворачиваясь обратно к компьютеру и не утруждая себя тем, чтобы проводить меня.

Я был рад уединению, оглядывая окрестности, глядя на жизнь, которую Ло построила для себя и своих людей. Это было чертовски удивительно, что она сделала для себя всего за десять лет.

— С Ло все в порядке?— спросил парень у ворот, не в силах сдержаться.

— С ней все в порядке. Через какое-то время ей станет еще лучше... через тридцать минут, — сказал я, одарив его лукавой улыбкой, от которой у него отвисла челюсть, когда я отстранился.