Глава 19

Мэделин

— Покажи мне, какие на тебе трусики сегодня, раз ты решила не надевать те, что я тебя просил, — говорит Эшер.

Я не имела понятия, что он скажет дальше, но определенно не ожидала нечто подобное. Я смущена, и мое сердце гулко бьется в груди.

Я дурачила себя, думая, что могу заявиться сюда и рассказывать ему о том, что не готова быть его... кем бы то ни было... в дополнение к роли его подопечной. Очевидно, или все, или ничего.

Я на самом деле хочу объяснить ему, что открыта идее перевести эти... отношения... на другой уровень, но не готова сделать это сейчас. Но босс не дал мне возможности. Кажется, он хочет выкинуть меня из своего кабинета — уволить меня? — но сейчас говорит мне раздвинуть ноги.

Должна признаться, что возбуждена, с тех пор как вошла в его кабинет. Черт побери, да я возбуждена с тех пор, как открыла конверт с этим черным нижним бельем, или даже до того — когда была впервые выбрана его подопечной.

Есть что-то волнующее и таинственное во всем этом, и я не знаю, почему просто не могу подчиниться своим низменным инстинктам.

— Мэделин, ты не слышала, что я тебе сказал? — спрашивает меня Эшер.

Я понимаю, что так ничего и не ответила. И не сделала. Я словно оцепенела, как обычно.

— Я должен объяснить тебе, что то, что происходит между нами, — или чего нет — никак не повлияет на твою работу. Ты получила предложение о работе от фирмы и приняла его. Сохранение работы за тобой в фирме, как и любого другого помощника, зависит только от того, как ты будешь ее выполнять и мнения всех партнеров фирмы.

Я киваю.

Приятно знать, что он не собирается меня увольнять, независимо от того, что я выберу. Но это не помогает мне понять, что я должна сделать... это... или нет.

— Ты нервничаешь, — говорит Эшер, хитро улыбаясь мне. — Давай сыграем в игру.

Я просто посмотрела на него, снова удивленная этим предложением.

— Мне нравятся игры, — говорит он мне. — В играх есть правила. Есть победители и проигравшие. Тебе нравятся игры?

Я хотела пожать плечами, но кивнула.

Он должен принять это за хороший знак.

— Игра будет в следующем: если я угадаю цвет твоего нижнего белья, ты должна мне его показать. — Его улыбка становится игривой, почти невинной. — Я сделаю только одно предположение. Победитель получает все или ничего.

— Хорошо, — говорю я, не думая.

Я не хочу давать время моему мозгу взять верх над эмоциями и действиями, как это бывает со мной всегда.

Думаю, что имею хорошие шансы выиграть эту игру. Сомневаюсь, что он предполагает цвет моего нижнего белья. Он, вероятно, думает, что это белый или розовый. Но тем не менее я ничего не могу с собой поделать и молчаливо болею за него.

Есть что-то жалобное и полное надежд в его голосе, в его глазах. Он кажется сильным и властным, но чувствую, что-то еще скрывается внутри него.

Какая-то уязвимость или желание, чтобы я была уязвима для него.

Мой разум говорит «нет», но мои трусики уже мокрые, и знаю, что если бы они имели голос, то проголосовали бы «за».

— Красный, — говорит он с широкой ухмылкой на лице, как будто уже знает, что прав, без какого-либо подтверждения. — Твои трусики — красные.

— Как вы?.. — спрашиваю я, но он трясет головой.

— Нет, у нас с тобой сделка. Покажи мне.

Я раздвигаю колени и понимаю, что желала сделать это еще с первого его приказа.

— Я не вижу.

Я поднимаю юбку, показывая ему мои красные трусики.

— Вот так. Что ты скажешь?

— Да, босс.

Он уставился на мои красные трусики, когда я раздвинула ноги шире, и ничего не могу с собой поделать, но испытываю стеснение. Задаюсь вопросом, есть ли более явный знак моего желания, несмотря на мои лучшие намерения держать это в секрете. Мой клитор набух? Неужели из меня сочится влага?

— Подойди, — говорит босс, я и понимаю его, и не важно, что он говорит это, просто смотря на меня. Совершенно очевидно, он хочет дотронуться.

Я встаю и подхожу к нему с его стороны стола, как будто в трансе. В волнительном, все еще немного униженном состоянии.

— Да, босс.

— Держи свою юбку поднятой, чтобы я мог видеть эти красные трусики.

Я делаю, как сказано.

Когда стою рядом с ним, он щиплет мой клитор, жестко и без колебаний, как будто этого и ждал все время.

И понимаю, что и я ждала этого все время от него. Мне так хорошо и так жажду отдать всю власть и контроль в его руки. Хочу, чтобы он продолжал, но остаюсь послушно молчаливой.

— Я хотел поговорить с тобой, пока ты стояла бы передо мной в подаренном мною белье.

Его палец прижимает клитор через кружево моих трусиков.

— Не знаю, почему ты решила играть со мной в игры, — говорит он, — когда ты, очевидно, хочешь подчиниться моим приказам.

Он смотрит на свой палец, который блестит от моей влаги. И потом снова опускает его на мои трусики, ближе к моему входу в этот раз.

— Это твое наказание, — говорит он, пока щипает клитор и мою дырочку.

Я сдерживаю стон. Все, чего желаю, — это чтобы он отодвинул мои трусики и вставил в меня палец. И потом я хочу намного большего.

Но Эшер этого не делает. Он просто играет со мной через белье. Это жестоко, но мне нравится.

— Мы могли бы мило поговорить о твоих мыслях и вопросах по поводу дел, которые я дал тебе, — говорит он мне. — Мы могли бы поработать над ними вместе и построить обоюдно приятные отношения. Я должен был быть твоим наставником. А ты должна была быть мои питомцем.

Он входит пальцем в меня, но делает это все еще через белье. Теперь понимаю, что он не собирается дать мне то, чего я желаю. И все это, потому что я не дала ему того, чего хочет он. А именно меня в качестве его питомца.

«П» файл.

В этом есть смысл. Я не потрудилась задуматься об этом. А теперь, по всей видимости, уже не будет другого шанса.

Эшер все еще играет с моим клитором, и я близка к тому, чтобы кончить. Я стону, мои губи открываются для него, как и мои ноги только что, следуя каждой его команде, отвечая на каждое его движение.

Я так рада, что даю ему это. Так рада, что он играет с моим влагалищем. Так рада, что уже почти кончаю...

Но он не позволяет мне. Отодвигает руку прямо в тот момент, когда я близка к оргазму. Как будто знает мое тело лучше, чем я.

Я выдыхаю, изо всех сил пытаясь не захныкать.

Я хочу сказать: «Пожалуйста, босс. Еще, босс».

Но не делаю этого. Знаю, что он отвергнет меня, и уже чувствую себя глупо, стоя здесь, мокрая для него и жаждующая, такая открытая и уязвимая, как и мое тело.

Он шлепает по моему клитору жестко, но не слишком.

А затем говорит:

— Было приятно поработать с тобой, Мэделин. Но мне нужна подопечная, которая будет следовать указаниям. Я поговорю с партнерами о твоем переназначении.

— Я. Но...

Мои проекты. Его дела. Все то время, которое я проработала прошлой ночью. Мой близкий оргазм.

Я даже не успела и подумать, чтобы запротестовать, но он не дал мне и шанса.

— Шшшш...

Он прислонил палец к губам. Тот же палец, которым только что был внутри меня. Затем повернулся к своему компьютеру, как будто уже готов начать рабочий день.

— Дверь — там.

И тем самым мой быстрый подъем и падение в качестве лично отобранной подопечной Эшера Маркса, миллионера и отца-основателя фирмы, было завершено.

Мне действительно стоило надеть тот наряд, что он дал мне...