Подождите, что? Он имеет ввиду…? Нет, он не мог. Он не стал бы.

О, но он это сделал. Он – Алессио Иваншов. Он всегда получает всё, что хочет. И я только что согласилась на его предложение.

Моё дыхание и стук сердца в груди были слишком громкими – настолько, что Алессио мог его услышать. Мужчина наклонился, чтобы посмотреть мне прямо в глаза.

– Не волнуйся. Я не сделаю тебе больно.

Сглотнув, я быстро облизнула губы. И это не укрылось от взгляда русского. Лёд в его глазах сменился бушующим пламенем. Иваншов тихо добавил:

– Пока ты сама не захочешь, чтобы я это сделал.

Обескураженная, я сделала глубокий вдох, отчего моя грудь прижалась к его. От этой близости по телу прошла дрожь. Виной тому страх? Или предвкушение?

– Мм-м… что ты имеешь ввиду… под работой? – тихо спросила я, запинаясь едва ли не на каждом слове.

Алессио подошёл ещё на шаг, вынуждая меня отступить. Он подавлял меня своим присутствием: стоя так близко, такой сильный и властный – рядом с русским я чувствовала себя маленькой и слабой.

– Именно то, что это и значит… работа, – продолжил хрипло он.

О, Господи. Пожалуйста. Не это. Что угодно, но не это.

– Какая… Какая работа?

Мужчина смотрел мне в глаза. Голубые в зеленые.

Напряжение едва ли не искрило в воздухе. Но я не могла понять, какого рода это напряжение. Нет. Я отказывалась понимать. Я отказывалась признать это.

Внезапно он отступил. Мои мышцы расслабились, и я наконец-то облегчённо выдохнула. Выпрямившись во весь рост, Иваншов посмотрел на меня сверху вниз. В его глазах вновь появилась жестокость.

– Моим горничным нужна небольшая помощь. Ты будешь помогать с уборкой и готовкой, – кратко сказал он.

А? Он хочет, чтобы я убирала и готовила?

Я в замешательстве уставилась на мужчину. Пожалуй, Алессио был самым сбивающим с толку человеком, которого я встречала в своей жизни. Обескураживающий, странный и опасный.

– Ты хочешь, чтобы я убирала… и готовила? – в недоумении переспросила я. Не отводя взгляд, Иваншов наклонил голову к плечу. А затем он улыбнулся. Той же злобной улыбкой, что и прежде.

– Да, – ответил Алессио, сделав ко мне шаг, вновь нарушая моё личное пространство. – Думала, я имел ввиду что-то другое? – тихо спросил он, и сейчас его тон напомнил мне о моменте, когда он нежно касался моей щеки.

Да. Да, я думала, ты имел ввиду что-то другое. Я думала, что ты хотел, чтобы я была твоей шлюх…

Я оборвала эту мысль. Не делай этого, Айла.

Я быстро покачала головой. И от этого движения волосы вновь скрыли моё лицо. Подняв руку, русский отвёл непослушные пряди в сторону.

Нервно сглотнув, я ждала, что он сделает после. Ощущение тёплой мужской ладони на моей коже дарит краткий миг покоя. Ненавижу то, как влияют на меня его прикосновения. Ненавижу то, как влияет на меня он. Уже чертовски понятно, что русский в один миг мог заставить меня дрожать от страха, а в другой – от возбуждения. Внутри и снаружи.

***

АЛЕССИО

Девушка передо мной. С тёмными волосами и зелеными глазами. Её зовут Айла. Отведя ладонь от её лица, я отошёл на несколько шагов, разрушая наш миг единения.

Разглядывая свою пленницу, я не сдержал улыбки. Думала, сможет меня одурачить.

Такая невинная маленькая девочка.

Очевидно, что её фамилия не Блинов. Должно быть, она не в курсе. Я – Пахан. Я знаю, когда кто-то пытается мне солгать. Я чувствую это. И её ложь написана прямо у неё на лице. Из малышки дерьмовая лгунья, и я едва сдержал смех от того, как сильно она нервничала.

Айла. Это её имя. Я понял это уже хотя бы потому, что она не заикалась, когда говорила об этом. «Блинов» не лгала на этот счёт, но в отношении остального… всё было враньём.

Я мог бы докопаться до правды, но не потому решил держать крошку при себе.

Я посмотрел на неё. То, как Айла обнимала себя руками за талию. Она казалась такой маленькой. Такой невинной.

Бедная маленькая девочка. Она понятия не имеет во что только что ввязалась.

Есть кое-что, что знал каждый. Когда Алессио Иваншов хотел чего-то – Алессио получал это. И избитая и раненая девушка передо мной… Я хотел её.

Невинный котёнок. Я рассмеялся от этой мысли. Мой котёнок. Теперь она принадлежит мне.

Я собирался сыграть на ней точно, как на скрипке.

И она будет наслаждаться этим.