ГЛАВА 40

За всей болью и разочарованием, пряталась злость на саму себя и Алессио.

Почему меня вообще это заботило?

Каждую клеточку тела переполняло какое-то странное и ранее неведомое мне чувство. Злость. Не припомню, когда в последний раз настолько не могла совладать с эмоциями. Научилась абстрагироваться от всего. И всё же я чувствовала обиду, гнев и ревность.

Благодаря Алессио я улыбалась и смеялась. Он подарил мне покой. Но теперь в моём сердце поселилась боль. Ощущение, словно он в один момент отнял у меня всё.

Это вообще не должно меня заботить, но, как бы я ни старалась оставаться равнодушной – у меня так ничего и не получилось.

Отведя взгляд от двери, я посмотрела на букет, который всё ещё держала в руках.

Удручённо вздохнув, я развернулась и медленно побрела к себе. Войдя в комнату, я увидела Мэдди: она сидела на кровати, положив себе на колени мою книгу. Услышав, что больше не одна, девушка вскинула голову.

– Айла? – нахмурившись, непонимающе проронила она.

Отложив книгу, Мэдди подозвала меня к себе.

– Что случилось? Думала, ты собиралась встретиться с Алессио.

С трудом сглотнув вставший в горле ком и прижав цветы к груди, я покачала головой.

– Он был с Ниной.

На миг повисла тишина. А затем Мэдди не выдержала:

– Что? – сказала она, рассерженно вскакивая на ноги. – Ах этот маленький…

– У меня не было возможности поговорить с ним. Алессио меня не заметил.

Перед глазами проскочила сцена в коридоре, отчего внутри вновь внезапно вспыхнул гнев. Посмотрев на цветы, я, не раздумывая, швырнула их на кровать.

– Ох, милая… – услышала я подбадривающий тихий голос.

Посмотрев на подругу, я коснулась ладонью груди.

– Что это за чувство? Ненавижу его. Это оно? Ревность? Если так, тогда мне не нравится.

В глазах Мэдди промелькнуло сочувствие и понимание. Подойдя ближе, она сжала ладонями мои плечи.

– Что ты почувствовала?

– Боль. И безысходность. Грусть. А затем и злость. Возможно, на себя – потому что я ненавижу это.

Бросив взгляд на столь небрежно брошенные цветы, меня накрыла вина. Ещё одно непонятное чувство.

Наклонившись, я вновь схватила букет и прижала его к груди. Уткнувшись лицом в нежные лепестки я, вздохнув, прикрыла веки.

С уголка глаза сорвалась слеза.

– Я думала, что это что-то для него значит.

– Так и есть. Я уверена. Алессио просто слишком упрям, чтобы признать это, – возразила Мэдди.

В ответ я только покачала головой.

Мэдди тяжело вздохнула. Я почувствовала её ладони на своих плечах.

– Скажи мне вот что, – прошептала она. – Как ты думаешь, почему ты всё это чувствуешь?

Я пожала плечами.

Девушка улыбнулась такому ответу.

– Ты не равнодушна к Алессио, – уверенно заявила она.

Я вздохнула. Моё сердце пело, но в то же время, внутри всё завязалось узлом от такого предположения. Её слова шокировали, но всё же были такими точными.

Мэдди попала в точку. Я не равнодушна к Алессио. Когда он рядом, мои разум и тело больше мне не принадлежат. Когда он далеко – моё сердце тоскует, желая встречи с ним.

Я не хотела бы признавать это, но из-за Алессио Иваншова в моей жизни появилось счастье. Именно благодаря ему я испытывала все те светлые эмоции и чувства, о которых ранее даже не подозревала. Даже не прилагая особых усилий, мужчина мог сделать так, чтобы я улыбалась. И, когда он рядом, мне спокойно на душе.

Не хотелось произносить это вслух, но Мэдди права. С губ подруги слетел тихий смешок. В её глазах появился озорной блеск.

– Ты мне доверяешь? – спросила она.

Ошеломлённая таким внезапным вопросом, я медленно кивнула.

– Да. Конечно же.

– И сделаешь всё, о чём бы я ни попросила?

В замешательстве уставившись на Мэдди, я ответила вопросом:

– Что ты имеешь ввиду?

– Просто доверься мне, ладно? Я всё возьму на себя. Тебе остаётся только послушаться и плыть по течению.

Покачав головой, я впилась с Мэдди серьёзным взглядом.

– Мэдди, о чём ты?

– Мне правда жаль. Очень-очень жаль. Я ещё раз извинюсь за это попозже.

Выглядя виновато, она взволнованно прикусила губу. Девушка вздрогнула, а затем я почувствовала резкую боль в лодыжке. Она что только что меня ударила?

– Ай! – вскрикнула я, наклонившись вперёд.

– Прости.

Мэдди забрала букет и толкнула меня на кровать так, чтоб я села на матрас.

Морщась от боли, я принялась потирать место ушиба.

Я посмотрела на подругу. Она надула губы.

– Зачем ты это сделала? – совершенно не понимая происходящего, спросила я.

– Доверься мне, ладно? Просто потерпи. Я сейчас вернусь, – ответила она, отступая назад.

И прежде чем я успела сказать хоть что-то, горничаня развернулась и выбежала из комнаты. Мэдди точно сошла с ума. Что она задумала на этот раз?

***

АЛЕССИО

Откинувшись на спинку кресла, я наблюдал за тем, как Нина устраивается напротив, положив сумочку на журнальный столик.

– Итак? – начал я, теряя терпение.

Как раз, когда я собирался увидеться с Айлой, появилась Нина. Блондинка должна была доложить о своём задании, но я совершенно забыл о ней. Все мои мысли были только об Айле.

И даже сейчас меня интересовало только то, понравились ли ей цветы.

– Ничего такого не произошло, – ответила Нина. – Альберто и его люди всё так же жестоки к женщинам. Ничего нового. Совершенно. Сейчас он захватил власть, так что остановить насилие в клубах и борделях будет сложнее.

Я отправил её в клуб. Нина должна была притвориться одной из шлюх и разузнать для меня информацию. Но, очевидно, у неё не было никаких новостей.

Раздосадовано вздохнув, я провёл ладонью по волосам.

– Блять.

– Мне жаль. Я хотела бы помочь, но…

– Ты сделала более, чем достаточно. Но сейчас я хочу, чтобы ты ушла. Становится всё опаснее, и каждый раз, когда ты отправляешься туда, то подвергаешь себя риску. Больше твои услуги не понадобятся.

Какую-то секунду она казалась сбитой с толку, но затем, взяв себя в руки, кивнула.

– Чем мне заняться сейчас?

– Ты вольна делать всё, что угодно. Но я не хочу, чтобы ты ошивалась рядом с клубами. Поняла? – сурово настоял я.

Нина вновь кивнула, в уважении опустив взгляд.

Расслабившись, я скрестил руки на груди и велел:

– Можешь идти.

– О, – у Нины от шока отвисла челюсть.

Я знал, что она ждала совсем другого, но горничная кое-чего не понимала. Не сегодня. И никогда больше.

На мгновение она распахнула глаза. Затем выражение её лица стало томным. Нина улыбнулась. Облизнув губы, девушка подалась вперёд, отчего её короткая юбка задралась, почти что полностью обнажая бёдра.

– Алессио, – прошептала она. Встав, светловолосая обошла журнальный столик, сокращая между нами дистанцию.

Я стиснул зубы, чувствуя раздражение в ответ на такую отчаянную попытку соблазнения.

Ещё несколько дней назад, я был бы благосклонен к Нине, и, нагнув над своим столом, спустя считанные секунды, вошёл бы в неё на всю длину. Но сейчас я мог думать только об Айле. Об её милой улыбке, румянце на щеках и пухлых после поцелуя губах. Пленив мой разум и чувства, она сделала так, что остальные, в сравнении с ней, казались чем-то невзрачным.

Я поднял руку, останавливая горничную, но она наклонилась, открывая мне вид на своё откровенное декольте.

– Нина… – но прежде чем я успел закончить, дверь в кабинет с грохотом распахнулась, напугав нас обоих.

Повернув голову, я увидел на пороге запыхавшуюся Мэдди.

– Айла, – едва дыша, выдавила она. – Она пострадала.

Широко распахнув глаза, я резко встал, отчего Нина, потеряв равновесие, едва не упала.

– Что произошло? – потребовал я. В моём голосе проскользнули нотки паники.

Мэдди сделала глубокий вдох и, прежде чем ответить, бросила взгляд на блондинку.

– Она вывихнула лодыжку и не может ходить. Айла в своей комнате.

Выругавшись, я выбежал из кабинета. Свернув к спальне Айлы, я увидел, что дверь открыта.

– Айла?

Когда я вошёл внутрь, девушка лежала на кровати, но, услышав мой голос, поспешила сесть.

– Алессио, – сказала она. Я заметил, как Блинов поморщилась от явного дискомфорта.

Бросившись вперёд, я замер перед ней.

– Ты в порядке?

Посмотрев на покрасневшую лодыжку, я опустился на колени, но так и не решился прикоснуться к ушибу, боясь, что причиню ещё больше боли.

Когда Айла попыталась отодвинуться, я положил ладонь на её колено, останавливая.

– Не двигайся.

Всё же аккуратно обхватив ладонью ногу повыше лодыжки, я осмотрел её.

– Болит, когда двигаешься?

– Немного.

Я посмотрел на Айлу. Девушка рассматривала меня в ответ с неким, казалось бы, замешательством.

Встав, я поднял её на руки, прижимая к своей груди.

– Что ты делаешь? – спросила Айла.

– Несу тебя к Сэму. Ему лучше знать в порядке ты или нет, – ответил я, выходя из комнаты.

Спустившись вниз, я направился к доку.

Всё это время девушка оставалась тихой. И только когда мы оказались почти у самой двери, я услышал её тихий вздох.

– Как ты узнал, что мне было больно?

– Мэдди сказала, что ты вывихнула лодыжку. И что ты не можешь ходить, – ответил я.

– Ох.

На её губах появилась улыбка. Мимолётная, едва заметная, но она определённо была.

Я остановился перед комнатой Сэма. Подавшись вперёд, Айла постучала. Дверь открылась всего через несколько секунд. Док замер на пороге. Увидев Айлу у меня на руках, его глаза распахнулись. Мужчина поспешил отойти, пропуская нас.

– Что случилось? – спросил он.

Я усадил девушку на кровать, а сам встал рядом.

– Она вывихнула лодыжку.

Опустившись на колени перед Блинов, Сэм осмотрел её травму. Он задумчиво поджал губы, задал несколько уточняющих вопросов, в то время как мне оставалось только взволнованно нависать над ними. Мне не нравилась сама мысль о том, что ей больно.

Я чувствовал жгучую потребность защитить её. Необходимость укрыть Айлу от любой опасности и сделать её счастливой были для меня на первом месте. И с каждым днём они становились только сильнее, пока всё остальное не утратило смысл.

– Не так и плохо. Не стоит беспокоиться. Просто очень крошечное растяжение, от которого через пару дней не останется и следа, – заключил Сэм.