ГЛАВА 16

АЙЛА

Сказав Алессио, что сожалею о его потере, я боялась, что он рассердится.

Иваншов прав: в этом нет моей вины. Но мой отец убил его маму. И если Альфредо не мог извиниться за свои ошибки и проступки – это сделаю я. Теперь это моё бремя.

Я жила в доме Алессио, была зависима от него, хоть мужчина и понятия не имел, что пригрел под боком своего злейшего врага. Лично я была невиновна, но не моя кровь.

Хотела бы я рассказать ему всю правду, но он бы не понял. Никто бы не понял. Даже Лена и Мэдди. Они считали мою семью своими врагами. Но, чего они не знали и не хотели понять – так это то, что я тоже была жертвой. Что тоже страдала.

Больше я не хотела страдать.

Я хотела стать счастливой.

Так что я не смогу открыть им правду. Никогда.

Я понимала, что значит потерять кого-то, потому что сама росла без матери. Я не помню её, но до сих пор горюю.

Алессио сбивал с толку. В одну минуту русский был добрым, а в следующую – становился отстранённым и злым. Я плотнее закуталась в его пиджак. Он всё ещё хранил тепло тела мужчины.

Почуяв аромат одеколона Иваншова, я сделала вдох.

Сидя на холме, с которого открывался потрясающий вид на огромный сад за домом, я начала расслабляться. В саду цвели разные цветы, и каждый из них был частью одной картины.

Огромный фонтан, – больше того, что у парадных ворот, – возвышался над пейзажем. Всё казалось таким безмятежным. Рассматривая эту величественную красоту, я почувствовала лёгкость и умиротворение.

Выждав ещё несколько минут, наслаждаясь божественным видом, я встала, чувствуя себя сильнее, чем ранее. Крепко прижимая пиджак Алессио к телу, я направилась к дому.

Мои шаги были лёгкими и неспешными. Проходя мимо цветов, я не смогла удержаться от того, чтобы не коснуться их мягких лепестков. На моих губах сияла улыбка.

Войдя на кухню, я заметила застывших у стойки Лену и Мэдди. Выглядел они удручённо.

Стоило мне переступить порог, и Лена, подняв на меня взгляд, быстро спрыгнула со стула.

Я крепко обняла женщину, затем, отступив назад, нервно улыбнулась.

– Сожалею о твоей потере. И мне очень жаль, что я так отреагировала. У меня случилась паническая атака, я… – облизнув внезапно пересохшие губы, я с трудом проглотила вставший посреди горла ком. – Я... Я тоже потеряла маму. Это… не даёт мне покоя. И услышать о маме Алессио – это задело меня за живое. И я сожалею и о его потере.

Лена нежно улыбнулась. Женщина погладила меня по щеке, её глаза лучились теплом.

– Всё хорошо, милая. После всего произошедшего, должно быть, тебе нелегко справиться с эмоциями. Почему бы тебе не пообедать, а затем отдохнуть? Хорошо?

Когда я кивнула, Лена отстранилась и повернулась к Мэдди, что продолжала жалобно на меня смотреть.

– Мэдди, позови других горничных, – велела Лена дочери. – Пора подавать обед. Алессио и остальные скоро спустятся.

Девушка достала телефон и быстро набрала сообщение, после чего спрятала его обратно в карман. Взяв за руку, она потянула меня к стойке.

– Ты в порядке? – спросила Мэдди.

Я кивнула.

– Да, всё хорошо. Извини за мою внезапную вспышку.

– Нет это нормально. Вполне объяснимо, – ответила она.

Вскоре нашу компанию разбавили и другие горничные, и каждая из них занялась чем-то для сервировки обеденного стола.

У девушек ушло на это некоторое время, но, когда они закончили, на кухне вновь повисла тишина. Лена ушла, и мы с Мэдди остались одни.

– Проголодалась?

Наклонившись над столешницей, я покачала головой.

– Ладно, – ответила Мэдди очаровательно детским тоном, прежде чем поставить перед собой на стойку тарелку с едой. Сев напротив, она принялась есть. Услышав, как девушка застонала, отправив в рот первый кусок, я не сдержала смех.

– Так вкусно, – сказала она. – Черт, я даже не подозревала, что так проголодалась.

Покачав головой, я схватила полотенце со столешницы и швырнула девушке в лицо.

– Прикрывай рот, когда жуёшь.

Дразня меня, Мэдди начала показательно громко чавкать, после, подмигнув, сунула в рот ещё одну ложку. А затем вновь громко застонала.

Скрестив руки на груди, я закатила глаза. Позади кто-то прочистил горло.

Выпрямившись, я повернулась на звук, и увидела Артура. Мужчина стоял, прислонившись к дверному косяку.

Он даже не посмотрел на меня. Всё внимание наёмника было приковано только к Мэдди. Девушка же, увидев его, распахнула глаза и покраснела.

Смутившись, горничная отвела взгляд. Оглянувшись на Артура, я заметила, как его губы изогнулись в самоуверенной улыбке.

От меня не укрылось, как мужчина поправил брюки, и я, покраснев, отвернулась.

Откашлявшись, Артур спросил:

– Лена здесь? Её ищет Алессио.

Не отрывая взгляда от своей тарелки, Мэдди покачала головой. Её волосы ниспадали на лицо, скрывая девушку от взгляда Артура, но я заметила на её губах небольшую улыбку.

– Тогда ладно, – сказал он, после чего вышел из кухни.

Мэдди посмотрела на меня. Выражение её лица изменилось, и я услышала, как она вздохнула.

– Мэдди? – спросила я. Мой голос звучал многозначительно.

Повернувшись ко мне, горничная прикусила губу, после чего тихонько рассмеялась. Она несколько секунд рассматривала меня, прежде чем, подтверждая мои догадки, кивнуть.

– Ты и Артур? О, Боже, Мэдди. Как давно? – задавала я вопросы, нетерпеливо подавшись вперёд.

– Где-то с полгода. Я не могла устоять перед ним, Айла. Я имею ввиду, просто посмотри на него! Артур такой сексуальный. И, о Боже, такой романтичный. Он идеален. И я просто… Не знаю. Я не смогла удержаться.

Девушка взволновано пожала плечами.

– Я потеряла голову, да?

– Определённо, – смеясь, ответила я. Мэдди была такой очаровательной.

– Он такой сексуальный, Айла!

Что ж, не могу это отрицать. Артур действительно был привлекательным.

– И он хорош в постели. Правда хорош, – добавила Мэдди, наклонившись ниже, чтобы добавить шёпотом: – Он просто чудовище.

– Мэдди! Мне не следовало это знать.

– Я ничего такого не сказала, – пробормотала она.

Мы смотрели друг на друга, затем, улыбнувшись, рассмеялись.

Приятно было просто так сидеть и смеяться. Не помню, когда в последний раз чувствовала себя свободной. Глядя в улыбающиеся глаза дочери Лены, я затихла. У меня защипало в носу. Почувствовав, что вот-вот заплачу, я отвернулась, сдерживая слёзы.

Я даже представить не могла, что из-за того, что счастлива, стану такой эмоциональной. Возможно, причина в том, что я никогда не знала, что значит дружба, смех и счастье. Но Лена и Мэдди проявили по отношении ко мне заботу, о существовании которой я даже не подозревала.

И я буду вечно благодарна им за это.

Подавшись вперёд, я коснулась руки девушки.

– Спасибо, – прошептала я чуть хриплым голосом.

В замешательстве наклонив голову к плечу, Мэдди спросила:

– За что?

– Просто… спасибо за то, что ты мой друг, – ответила я, не желая вдаваться в подробности.

Я осознала, что нашла своего первого друга только в двадцать три. Насколько же жалкой была моя жизнь?

Опустив взгляд, я пыталась скрыть слёзы. Но, когда Мэдди сжала мою ладонь, я вновь посмотрела на неё. Она улыбалась.

– Не стоит благодарить меня за это, Айла.

Сжав её руку в ответ, я отстранилась. Так прошло ещё несколько часов. Мы говорили, смеялись и шутили. И только когда в доме стало тихо, и все куда-то исчезли, мы поняли, что время близиться к закату.

– Боже мой, – ахнула Мэдди. – Мне очень жаль, Айла. Тебе следовало бы отдохнуть, а я потеряла счёт времени.

Встав, девушка принялась вытирать стойку.

– Эй, все нормально. Мне было весело. Мне очень нравится разговаривать с тобой.

– Все равно. Тебе пора отдохнуть, иначе мама вынесет мне мозг, – ответила Мэдди, наигранно закатив глаза.

– Думаю, в этом ты не ошибаешься.

Рассмеявшись, я быстро обняла её, после чего Мэдди подтолкнула меня к двери.

– Ступай. Ступай. Ступай.

Войдя в свою комнату, я тихонько закрыла за собой дверь. Даже не сняв платье, я прыгнула на кровать и укрылась мягким одеялом.

Несмотря на то, что наслаждалась временем, проведённым с Мэдди, я чувствовала себя измотанной. Теперь, лёжа в постели, я поняла насколько на самом деле истощена. Удовлетворённо вздохнув, я повернулась к окну. Шторы были открыты, так что мне открывался великолепный вид на закат.

Я наблюдала, как над садом садилось солнце. Как небо меняло свой цвет с алого на оранжевый, а затем – на светло-фиолетовый. У меня перехватило дыхание от подобной красоты.

Это могло бы стать такой красивой картиной. Я уже видела огромный холст, на котором, яркими красками, воссоздан мягкий и умиротворяющий пейзаж.

Когда небо совсем потемнело, мои веки начали закрываться сами собой. Зевнув, я сонно моргнула. Но, поддавшись усталости, всё же расслабилась во тьме.

– Чш-ш-ш. Не шуми, – грубо велел он, закрывая мне рот рукой, несмотря на все мои попытки сопротивляться. – Не двигайся. Всё будет быстро. Ты даже ничего не почувствуешь.

Я пыталась закричать, но с губ не сорвалось ни звука. Я боролась, но всё было бесполезно. У меня не получалось даже сдвинуть его.

Нет. Нет. Пожалуйста, нет.

Мужчина провёл ладонью по моим ногам, медленно поднимаясь всё выше к ночной рубашке. Своими коленями он вынудил меня раздвинуть бёдра, после чего устроился между ними.

Рыдая, я не оставляла попыток освободиться – но едва ил это возымело хоть какой-то эффект. Коснувшись моего нижнего белья, он, не задумываясь, разорвал его, оставляя меня обнажённой.

– Ты принадлежишь мне! Моя! Пришло время сделать тебя моей, – зло прошипел мужчина.

Я услышала шум расстёгивающейся молнии и попыталась сдвинуть ноги, но мне помешали его колени.

Он так и не убрал руку от моих губ, не давая произнести ни звука. Мужчина навис надо мной, и я почувствовала его у своего лона. Мне хотелось закричать.

– Скоро всё закончится, любимая, – произнёс он мне в шею, осыпая её влажными поцелуями, время от времени сменяя их болезненными укусами.