Глава тридцать вторая

Жаркий хаос боя был для меня незнакомым.

Я привыкла терпеливо выжидать, целиться, управлять дыханием.

Я не привыкла к оленям, несущимся по лесу с тремя фейри на спинах, стреляющими среди деревьев. Я едва уклонилась от дротика, вложила стрелу в лук, но они скрылись за деревьями.

Я не поднимала повязку. От этого пейзаж был размытым, вызывал тошноту, но фейри были четкими и яркими. Лучше видеть врага, чем каждое дерево и пень.

Я сделала три шага, и группа из трех орков с топорами пронеслась мимо. Верекс крикнул им, и они повернулись.

Что ж такое!

Я выпустила первую стрелу, не думая, инстинктивно целясь в незащищенное броней горло — вытащила вторую стрелу и вложила в лук, когда оставшиеся двое напали.

Второе попадание в горло. Я не ждала, чтобы увидеть, упал ли он.

Мои ладони дрожали.

Третий орк напал на меня. Я сжала клетку, подняла ее для удара.

Верекс закричал внутри, и я повернулась и прыгнула в сторону. Я отпустила клетку, она потянула за мой пояс. Я схватила еще стрелу, вложила в лук. Времени целиться не было.

Стрела полетела мимо.

И повернулась — невозможно — в воздухе, попала в глаз врага.

Я охнула, он отшатнулся. Я быстро схватила другую стрелу, выстрелила снова. В этот раз я попала в шею, рассекла артерию. Он упал на землю.

Я склонилась, тяжело дыша, меня стошнило на траву. Убийство разумных существ было не тем, к чему я привыкла. Даже орков.

Я не могла успокоиться. Дыхание было слишком быстрым, голова дико кружилась.

— Невозможно, — прошипел Верекс.

Путники говорили, что лук пронзает сердце зла. Я думала, это было образно. Так и было, стрелы пронзали не сердце, но летели туда, где было зло.

Магия.

Магия была невозможной, злила меня… и она была моей единственной надеждой сейчас.

Я спокойно подняла повязку, собрала стрелы, быстро опустила ее, закончив, и огляделась, чтобы не было сюрпризов. Я пыталась игнорировать ругательства Верекса.

— Кто дал тебе эту магию, смертная? Это не для рук твоего вида. Я порву их на куски и растопчу каждого.

— Это угроза, орк?

— Я буду не просто угрожать. Я выпущу твои кишки.

Я ударила клеткой об дерево, и он упал на дне.

— Я сказала: тихо, — прошипела я. — И я серьезно. Тихо, или я узнаю, пронзит ли стрела через прутья твое злое сердце.

Я склонилась, прижавшись спиной к дереву, ловя ртом воздух. Все происходило слишком быстро. Всюду были группы фейри, двигались по моему лесу, словно это место им принадлежало.

Мои ладони дрожали. Я не могла их успокоить.

Мне не нравилось биться, не нравилось убивать.

Я вытерла лоб ладонью, проверила стрелу в луке, вышла из укрытия, пригибаясь и озираясь.

Почему я не втянула всех в клетку? Инстинкт требовал стрелять, но я могла легко их поймать.

Я обошла камень, что стоял за большой елью.

Звон стали заставил меня застыть, но я покачала головой, подняла повязку и огляделась. Около десяти человек бились вместе, среди них был Корн. Они держали высоко щиты, копья ударяли из их строения, но даже с такой защитой они проигрывали.

Я опустила повязку и посмотрела снова.

Четыре орка плясали вокруг них, хохоча, их изогнутые топоры били по краям щитов, оставляя вмятины, разбивая их. Рыча, я сосредоточилась на ближайшем, прищурилась и представила его маленьким и в клетке.

Он пропал. Почему я не могла сделать так с Хуланной?

Я поправила повязку, чтобы она прикрывала один глаз. От этого кружилась голова, но это было лучше, чем быть слепой.

Два других фейри растерянно переглянулись, и в тот миг Корн закричал:

— Отступайте к баррикадам!

Баррикады?

Отряд солдат стал двигаться, и в тот миг я услышала шорох в клетке на поясе. На это не было времени.

Один из орков поднес рожок к губам, подул, и вдали я услышала боевой клич. Грохот прозвучал слева, еще один — справа от меня.

Отлично. Они соберутся тут. Где была я.

Орк поднял рожок к губам снова, и я подумала о нем маленьком, отправила его в клетку.

Пуф. Он пропал.

Один из солдат-людей ударил копьем в последнего орка. Его товарищи добавили, и орк оказался на земле, истекал кровью.

Я скользнула под ель, пригибаясь. Мне нужно было в деревню. Туда отправилась моя сестра. Там все произойдет. Я просто тратила тут время.

Я подняла клетку и охнула.

— Что ты сделал?

Верекс стоял рядом с трупами двух фейри.

— Вы не можете сидеть в клетке, не убивая друг друга? — прошептала я.

— Они были в боевой ярости. Они не остановились бы, — сказал Верекс.

— А ты? Разве ты не их Лорд Сумерек?

— Именно. Не моя работа быть им сиделкой.

Фейри были безумными.

Убирать их в клетку было не добрее, чем стрелять в них. Я недовольно покачала головой.

— Заключи со мной сделку, — прошептала я Верексу.

— Ты просила бы об этом только от слабости.

Что-то загремело близко к нам, и я вздрогнула, дюжина оленей пронеслись мимо, прыгая через павшие деревья, словно они были ничем, скользя между тонких берез, словно они были рождены для этого. Фейри на их спинах были в масках, словно шли на бал, их крылья трепетали за ними, переливаясь, как крылья стрекозы.

Мне нужно было двигаться. Я опустила повязку.

— Я выпущу тебя из клетки, если пообещаешь не убивать, ранить или ловить меня, — мрачно сказала я. Мне нужна была тишина, нужно было избавиться от него. Лучше выпустить его в мир, чем разбираться тут с ним.

— Ты убьешь меня, когда освободишь.

— Обещаю, нет. По крайней мере, дам тебе час после того, как освобожу.

Он рассмеялся.

— Ни за что. Если это выгодно тебе, это не выгодно мне. Мне кажется, что ты — ключ к решению проблемки Февайльда, смертная, и Пир воронов этого не решит. Я буду с тобой, буду следить.

— В клетке? — спросила я.

Он пожал плечами.

— Какая разница?

Я вздохнула.

— И я думаю, что ты принесешь меня туда, где прячется Валет, — сказал Верекс со злой усмешкой. — Я желал его смерти очень долго.

— Почему? — спросила я, устремившись от дерева к следующей роще для укрытия.

— Я не люблю пророчество, которое произнесли во время его Возвышения, что он «великой жертвой и тем, что отдаст самое ценное для себя, распутает фейри». Мне нравится быть запутанным. Мне нравится Фейвальд таким, какой он есть.

— Отлично, — сказала я. — Ты звучишь как чудесный лидер.

Он рассмеялся.

Я почти видела деревню отсюда, двигаясь среди деревьев. Я подняла повязку на миг и посмотрела туда.

Они уже установили баррикады между домами и на единственной дороге, которую было видно отсюда. Баррикады охраняли солдаты, но и жители деревни стояли на горах бревен и мебели, у перевернутых телег. Я узнала парней, с которыми играла раньше — теперь мужчин — и тех, кто был детьми до этого, а теперь стал моего возраста. Они были испуганы.

У них было право бояться.

Я хотя бы не видела детей.

Я опустила повязку.

Фейри не лезли к баррикадам, окружили деревню, их лица сияли от восторга. Им нравилось это. Они жили для этого.

— Нет ничего, что сравнится с Пиром воронов, — счастливо сказал Верекс из клетки.

Я плюнула в ответ.

А потом сэр Экельмейер поднялся на вершину спешно собранный эшафот в баррикаде на Северной дороге. Мое сердце пропустило удар.