Глава тридцать третья

Сэр Экельмейер стоял на платформе в центре деревни, за ним стоял солдат с бело-золотым знаменем королевы Анабеты в руках. На флаге был золотой сокол.

— Знайте, гадкие создания, — крикнул он армии врага. — Ваше зло тут не удержится. Наша королева уже послала к нам на помощь целый батальон. Вы не победите! Сдавайтесь к ночи, или семья Хуланны Хантер заплатит.

Он шутил?

Я ощутила ужас. Он же не схватил моих родителей? Он нашел их в лесу с детьми? Он поймал их? Пот выступил на моем лбу. Но он не мог. Это был блеф.

Верекс засмеялся в клетке.

Он явно знал — как и я — что Хуланне было плевать на моих родителей. И что у меня не было способа остановить этот бой. Он угрожал не тем существам не теми условиями. Я недовольно зарычала, но пока что ничего не могла.

Мне нужно было найти сестру.

О, и нужно было сделать это до ночи, или все люди, как и фейри, будут хотеть мне смерти.

Я посмотрела на белое небо, падающий снег, пытаясь решить, который был час, но тучи не давали увидеть солнце. Но был день, это я знала. И время уже было на исходе.

Мне нужно было найти сестру.

Я прошла спутанные малиновые кусты, глядя на толпу. Голова кружилась от наполовину поднятой повязки.

Может, если я подниму капюшон, смогу притвориться фейри. Может, меня не заметит. Может…

Прозвучал рожок. Не как у орка. Этот звенел, как колокольчики, и за этим звуком хотелось следовать куда угодно.

Дрожь пробежала по собравшимся фейри, и они дружно устремились вперед.

Люди стояли, не зная, что происходило. А потом их глаза вдруг открылись. Фейри решили, наверное, что веселее было, если добыча их видела.

Мечи били по топорам с громким звоном. Крики и стоны наполнили воздух, и я побежала вперед, оставаясь за армиями, разглядывая их ряды. Сестра была где-то там. Я это знала.

Грохот наполнил воздух, топоры били по щитам, маленькие арбалеты фейри стреляли дротиками, те фейри атаковали с единорогов и оленей. Жаркое дыхание вылетало в холодный зимний воздух. Жаркая кровь текла красным на белый снег.

Сестры не было видно. Как и Кавариэля. Как и Гадрота. И других фейри, которых я знала.

Кто-то крикнул возле меня, и я повернулась и увидела фейри на олене, ее глаза сияли восторгом при виде меня. Она стала целиться маленьким арбалетом, но я вытащила стрелу и вложила ее в лук умелым движением, выпустила стрелу первой, откатилась, чтобы уклониться от ее дротика.

Все болело. Ладони, ребра. Я прокатилась по каменистой части. Но я вскочила на ноги, не дав себе подумать, кожаные сапоги скользили по мокрой от снега травы.

Я проехала по скользкой поверхности, забежала за ближайшее дерево, а потом миновала спутанные деревья и сражающихся, спеша прочь от боя.

Я пыталась игнорировать крики — человеческие, реальные — пока спешила мимо групп фейри. Их глаза расширялись при виде меня — шкура крысы и остальное — и они временно прекращали смеяться и веселиться. Эти края сражения не выглядели как бой — скорее как зрители на спортивном событии, как у нас на Летнем пикнике в Скандтоне, куда семьи могли брать широкие одеяла, сидеть и потягивать холодную воду и есть сладкие ягоды и нарезанное жареное мясо с сыром.

Для них это была игра. Я удивилась, что никто из них не летел над деревней для лучшего вида.

— Почему они не летят? — спросила я у Верекса, пока мы проходили группу крылатых женщин. Их крылья были как у бабочки-монаха, нежные и красивые, они стряхивали снег с крыльев. — Они могли бы так захватить деревню за миг.

— В мире смертных не полетаешь. Много земли и мало воздуха, — фыркнул Верекс.

— В этом нет смысла, — сказала я.

— Война не имеет смысла, кровожадная смертная. Как и покой. Любовь не имеет смысла, как и ненависть. Магия не имеет смысла. Но жизнь без них — жалкий отголосок.

— Конечно, — согласилась я, вздрогнув, глядя, как парень моего возраста падает с баррикады между двумя домами. Фейри вокруг него летели, бились в хлипкую стену. Они прорвались в деревню. — Скучно. Этого я и боялась.

— Ты жила слишком мало, чтобы учить меня, — ответил Верекс. У него не было юмора Скувреля и его жестокости. — Эта маленькая «война» — просто вечеринка, игра для нас. Посмотри на фейри вокруг себя. Они мрачные и напуганные? Нет. Они смеются, многие игнорируют тебя — одну скучную смертную. Это не вызов для нас. Не проблема. Это веселье. Мы пришли поиграть со смертными, как кот с мышью. Коту не нужно бояться.

— Потрясающе, — сухо ответила я.

За деревьями была Восточная дорога. Мне показалось, что я увидела там большого белого оленя. Там были рыжие волосы?

Моя сестра!

Я поспешила, скользя по свежему снегу, обогнула группу големов, которые устанавливали беседку. Может, фейри считали это праздником. Я могла поклясться, что один из них носил бочку с виной.

С другой стороны беседки звенел смех, а потом раздался жуткий крик. Я осторожно обогнула палатку, скрываясь от взглядов.

Женщина-фейри с золотыми волосами резким ударом прибила извивающегося жителя деревни к дереву ножом, пронзив его ладонь. Его другая ладонь оказалась прибита к другому дереву раньше, чем я моргнула. Вокруг нее кольцом стояли пять фейри, смеясь.

— Белые деревья — березы, — сказал один фейри. Его красивая шерсть лисы не скрывала жестокий блеск в глазах. Он был в ярком желтом камзоле, расшитом красными перьями. — Я знаю трюк с березами. Нужно выбрать две достаточно далеко друг от друга, привязать веревку и опустить дерево как можно ниже. Они сгибаются сильнее, чем ожидается. Потом опускаешь другую. К веткам прибиваешь ноги смертного, одну к одному дереву, другую — к другому. И отпускаешь оба дерева.

Их смех звенел в моих ушах, как нежный ветерок, ужас заморозил мой желудок.

— Это не сработает, — сказала фейри с золотыми волосами. Юноша перед ней — Кенти Копатель — стонал. Во рту пересохло от звука. Такой звук не издавали в сознании.

— Я видел, как это работает, — сказал фейри с ушами лисы, подмигнув. Он сжимал что-то, завернутое в ткань — наверное, косу. Кенти пытался бороться? Или его застали врасплох, пока он работал в полях?

— Нет, гвоздь вылетит. У них хрупкая плоть. Лучше привязать его кожаными шнурками. Они не порвутся.

Меня вот-вот могло стошнить, но я подавляла ощущение, натянула тетиву.

— Не стоит, — сказал Верекс, но я не слушала его.

Моя первая стрела попала по шее фейри-лиса, кровь его раны расцвела вокруг татуировок-зубов, смешивалась с красными перьями. Я взяла вторую стрелу, и женщина с золотыми волосами повернулась, подняла ладони, и в воздухе замерцало нечто — магия?

Я представила ее маленькой и в моей клетке.

Она пропала.

Я повернулась к следующему фейри, целясь стрелой, но опоздала. Он был слишком близко. Я не могла увернуться.

Сердце билось так быстро, что я не могла соображать. Я выпустила стрелу к фейри, который был дальше — в тот же миг фейри ближе врезался в меня, сбил на землю и ударил кулаком по моей челюсти.

Я не смогла сдержать крик боли. Он вдруг застонал, и давление пропало с его груди. Я перекатилась на бок и поднялась на ноги. Клетка укатилась. Напавший фейри — с ней. На месте его глаз была темная дыра, его горло рассекли. Кровь лилась на мох.

Меня тошнило.

Кенти застонал у дерева, но я еще искала третьего фейри, который был там.

Я нашла его на земле, меч вытащили из его груди.

Нет, не меч!

Игла.