- Не любой, - невесело констатировала Белла, - большинство людей постаралось бы побыстрее мимо прошмыгнуть, чтобы не попасть под раздачу.
За врачом им пришлось побегать по всей немаленькой территории госпиталя. Зимний день, скользкие дороги, преддверие праздника - всегда горячая пора для медиков. Когда девушки наконец-то его поймали, он им сообщил, что состояние пациентки Степановой стабилизировалось, но налицо большая кровопотеря и нужно срочное переливание. Группа крови Наташи подходила идеально. Кроме нее донором стать вызвался Алеша Строков.
Наташа в армии не раз сдавала кровь и перенесла процедуру легко. А Алеша, вставая, так побледнел и покачнулся, что его тут же уложили обратно.
- В первый раз сдаешь? - спросила Наташа.
- Да.
- Гематоген купи. И попей гранатового сока. Поможет быстрее восстановиться.
- Спасибо, Наталья Викторовна.
На телефоне обнаружилось множество звонков от Уланова и дюжина СМС: "Ты где? Чем занимаешься? Что случилось? Почему молчишь?" Наташа бегло просмотрела их. И нажала на кнопку "Стереть все".
***
Сейчас Наташе в самом деле было не до того, чтобы выяснять отношения с Улановым. Нужно было узнать, что произошло с Анатолием Ковалевым в Адлере. Это ведь совсем недалеко от границы. И именно из тех краев возвращалась Василиса, когда у нее в рюкзаке нашли "груз".
Наташа вспомнила, что у нее есть один знакомый, который может помочь ей найти ответы на интересующие вопросы. Следователь из Джамете Максим Аверин, который в прошлом году вел дело об убийстве в пансионате, где Наташа и Ефим пережидали шторм. Он был очень благодарен петербуржцам за помощь и на прощание сказал: "Я ваш должник. Если понадобится помощь по моей части - обращайтесь". Может, у Аверина есть какие-то связи с адлерскими коллегами. Ведь Джамете не так уж далеко от Адлера, всего несколько часов в скором поезде...
Аверин отозвался сразу и, судя по энергичным деловитым интонациям, звонок Навицкой застал его на рабочем месте. У хорошего следователя нормированный график - редкое явление.
Максим Петрович сразу узнал ее и обрадованно приветствовал. После обмена поздравлениями с наступающим Наташа изложила свою просьбу.
Аверин немного помолчал.
- Да, - сказал он после паузы, - я даже знаю, к кому обратиться по этому вопросу. Значит, Анатолий Ковалев, 16 лет, из Кронштадта, последнее местонахождение ориентировочно - Адлер?
- Скорее всего, он приехал с группой соучеников из школы актерского мастерства "Райзинг", чтобы играть детский новогодний спектакль, - подсказала Наташа.
- Зафиксировано, - в трубке ручка заскрипела по бумаге. - Будьте на связи, сейчас пробью по своим каналам.
На Наташу налетела Белла.
- Ух ты, Навицкая, ты уже на ногах? Ну, даешь! Я бы дня два в лежку лежала. Минский уехал. Архипову задержали, хотят по горячим следам допросить. Мне тоже надо будет подъехать. Меня это также касается: все-таки Василиса - дочь моего подзащитного и мой наниматель. Я имею право знать, какая сволочь и за что пыталась ее убить. Того второго урода тоже допрашивают в полиции. Он бубнит, что его просто "друган" попросил помочь, а сам он "не в курсах", что товарищ с девушкой не поделил. Нет, ну ты такое слыхала? Друган попросил помочь убить женщину, и он пошел преспокойно! Не в курсах он! Ну, авадакедавра!!!
Проходившая мимо медсестра сделала Белле замечание за шум в больничном коридоре: "Простите, но тут все-таки палаты, тут больные лежат!"
- Извините, - смущенно сбавила тон Белла и перестала размахивать руками. - На Морском заводе вместе работают. Как раз недалеко от улицы Мануильского, где эта, - Белла проглотила грубое ругательство, - Архипова живет. Пока удалось выяснить, что убитый - ее одноклассник, в одном дворе выросли, может, даже в одной подворотне пиво пили и обжимались...
- А я займусь исчезновением Анатолия, - сказала Наташа. - Что-то мне не нравится эта история. И то, что его брат сначала бросался на Фурштадтскую с кастетом и кричал "Пусть скажет, где мой брат", а потом испугался и забормотал, что это он "просто сдуру" - тоже. Парень явно понял, что сгоряча перегнул палку, и очень боится последствий.
- Я тоже приму участие в его судьбе, когда разберёмся с Архиповой. Предложу Ярославу помощь. Сдается мне, он не из тех людей, которые откажутся от халявы: скажем, три бутылки спиртного по цене двух; из автобуса сигануть в заднюю дверь и удрать, не заплатив; стопроцентная скидка на услуги дорогого адвоката...
Девушки вышли из больницы. Недолгий декабрьский день уже клонился к закату. Госпитальный сад под густым снегом выглядел идиллически - не дать, не взять, иллюстрация к "Двенадцати месяцам" или "Морозко".
На улице Наташа и Белла из зимней сказки вернулись в обычный мир предновогоднего Кронштадта, с его аппликациями, цветными лампочками, новогодними мелодиями и горожанами, скупающими елки, подарки и продукты к праздничному столу. Но настроение у девушек праздничным не было.
- Через парк пошли, - предложила Белла, - срежем угол.
- Пошли, - согласилась Наташа.
***
Убедившись, что ее сварливый визг, оглушительная скороговорка и показные всхлипывания бесполезны, Елизавета Архипова понуро начала давать показания.
Убитый, механик Морского завода Геннадий Бобров, был ее одноклассником с пятого класса, где просидел два года. Также они были соседями по двору. Хитрая Архипова решила, что неплохо охмурить такого крутого парня, который всех во дворе построил и кому угодно морду набить может. Все девчонки будут завидовать и никто на Лизу вякнуть не посмеет, побоятся Генкиных кулаков.
Жили они тогда в двухэтажном доме неподалеку от хлебозавода, где работали родители Лизы и мать Боброва, разбитная хохотушка Роза. В свободное время она, разведенка, активно искала себе нового мужа и дома почти не бывала. Гена был предоставлен самому себе и пользовался свободой на всю катушку, собрав возле себя ватагу таких же бесшабашных пацанов.
Когда соседи жаловались Розе Бобровой на ее сына, молодая женщина упирала кулаки в крутые бока и разражалась гневным воплем на тему: "что вы хотите, это же ребенок, ему скучно, он просто играет, своих воспитывайте, а со своим я сама разберусь, как же вы детей ненавидите, и вообще идите на..., пока не прилетело", и не желала никого слушать. Гена радовался, что "маманька за него любому глотку перегрызет" и чувствовал полную свою безнаказанность. Довольно рано он начал курить, отведал пива, потом - вино и водку, и это ему понравилось. Но полюбившиеся ему напитки стоили недешево, и Гена, крепко почесав затылок, придумал способ их зарабатывать. Они с друзьями обложили данью младших школьников и, приходя утром в школу, малыши отдавали деньги, выданные им на обед, "смотрящему" из Генкиной компании, боясь побоев за неуплату.
Елизавете не составило труда окрутить Гену. При своей внешней брутальности в вопросах взаимоотношений полов он был полным недотепой. А Лиза вдоволь начиталась мамкиного любимого "глянца" и украдкой посмотрела все кассеты и диски, которые батяня ныкал от мамашки под половицей (детский сад прямо, умора!) и была теоретически неплохо подкована.
Вскоре Гена ходил за Лизой, как привязанный, и готов был сделать котлету из любого, кто приблизится к его пассии. Она же не пылала к нему ответной любовью, просто понимала свою выгоду: хорошо быть подругой самого авторитетного парня во дворе, тогда сама тоже считаешься в авторитете, и никто на тебя даже зыркнуть косо не осмелится.
В 17 лет Гена с товарищами загремел под суд за кражу со взломом. Узнав, что на почту завезли деньги для выплаты пенсий, парни ночью влезли в отделение связи и как раз, потея, кряхтя и матерясь, вскрывали сейф. И тут на них упал луч милицейского фонарика и клацнул затвор "ПМ". "Вы бы хоть разведали, есть ли тут сигнализация, дурни", - в голосе здоровенного патрульного прозвучало даже сочувствие.
Бобров, как вожак компании и зачинщик грабежа, получил пять лет лишения свободы. Его товарищи отделались тремя и двумя годами, а четвертый, стоявший на стреме, и подавно был осужден условно.
После освобождения Геннадий притих и больше в игры с Уголовным кодексом не вступал. Когда судимость сняли, он устроился на завод. В колонии ему пришлось работать в мастерской, и Гена вышел уже с профессией механика. Жизнь налаживалась. Вот только Лиза в одном из писем в колонию предложила остаться друзьями: она вышла замуж. К освобождению Гены она уже развелась, но дала понять, что ее предложение дружить остается в силе. Она любит другого человека.
К тому времени Архипову уже исключили из "Райзинга", девушка с перерывами дотянула до диплома и устроилась нянечкой в близлежащий детский сад. Работа ей не очень нравилась; капризные дети раздражали Архипову, а тут целый день носись с ними, как курица с яйцом: одевай, раздевай, сажай на горшок, спать укладывай, сопли им вытирай, штаны застегивай, уговаривай кашку скушать и прикрикнуть на них не моги. Ей бы за такие капризы мать живо бы ремня по заднице надавала, а этим в ножки кланяйся, а от мамашки отбитые весь мозг вынесут. Чуть что - являются к начальству и верещат: "Мы вам деньги платим, вы за это должны нам пятки целовать и нашим детям попки языком мыть, а не хотите - так буду жаловаться, в суд пойду, вы у меня попляшете".
И Лиза каждый раз мысленно нахлобучивала ночной горшок со всем его содержимым на голову очередной растопырившей пальцы дуры. Если бы в школе для артистов нормальный директор был, а не крыса Лорка, разве работала бы Лиза сейчас в этом отстойнике? Может, сейчас эти куры, которые чуть что, скандалят и жалуются, смотрели бы на нее в новом сериале, разинув рот, и автограф выпрашивали бы! А все Лорка. Сама в юности картохой гнилой торговала и в торговый порт шлялась, а теперь пальцы растопырила, королева, да и только, думает, все про ее прошлое забыли...