Глава 17
— Ладно, скажи мне еще раз, к какому дому я принадлежу? — спрашиваю я на следующее утро Варека, пока он заплетает мне волосы.
— Дом Каймар. Это самый старший из пяти, и наша линия, как правило, рождает людей, обладающих даром, — говорит он. — Хотя и не всегда, и, конечно, в других домах тоже рождаются подобные. Самый большой дом — Манкои, но только потому, что у них больше всего дравийских женщин. Другие дома — Тари, Фаэль и Силаэ. Каждый из них в какой-то момент сыграл значительную роль в нашей истории, и именно поэтому они являются единственными признанными.
— Какая-нибудь из твоих татуировок является символом твоего дома?
Он кивает.
— Но не все. Одна указывает на мой статус среди моего народа как родственника будущего лидера, другая показывает, что я командую этим кораблем, но скоро у меня будет еще одна.
— Какая? — спрашиваю я.
Его татуировки всегда интересовали меня, так как они не похожи ни на одну, что я видела на Земле. Они блестят на его коже, как будто нанесены металлическими чернилами. Они всегда ловят свет и мерцают, привлекая мое внимание.
— Этого не делали уже много лет, но у мужчин, обрётших пару, есть специальная татуировка, предназначенная только для них.
Я вздыхаю.
— Я тоже хочу такую, но я не мужчина, обретший пару, так что все ок.
— Существует женская версия парной татуировки, — говорит он, улыбаясь мне. — Если хочешь, можешь сделать.
Взвизгнув, я подпрыгиваю и повисаю на Вареке. Для меня иметь такую же татуировку как у него лучше, чем обручальное кольцо. Это будет символом нашей преданности друг другу, и я с нетерпением жду этого. Вообще- то, ребенок — это нечто более связывающее, но это произойдет не скоро, а я хочу чего-то прямо сейчас. Узнав о его чувствах ко мне, я хочу укрепить свое место в его жизни.
Он обнимает меня за талию, а затем смещает ладони, поддерживая меня под ягодицы.
— Значит, я так понимаю, что ты хочешь ее сделать?
— Черт возьми, да, хочу.
Его улыбка превращается в смех, и звук прокатывается по мне, как оргазм. Мои губы приоткрываются, когда чувственный звук проносится по мне, вызывая улыбку на моем лице. Его смех так же удивителен, как я и думала.
— Мы посетим Брэкстона сегодня, если позволит мое расписание, — говорит он. Затем крепче сжимает мое тело, притягивает меня к своей груди и целует.
— Не могу дождаться. — Я смотрю на него сверху вниз, удивляясь тому, как этому пришельцу удалось украсть мое сердце. — Я хотела спросить тебя еще кое о чем.
— Все, что угодно, намори. — От его тона меня бросает в дрожь, и я мысленно сбиваю свои гормоны палкой.
— Я хочу, чтобы ты научил меня говорить по-новарски, — говорю я, проводя пальцами по его волосам. — Я понимаю, что это может занять некоторое время, но так как мы собираемся быть вместе, я хочу принять ваш мир. Язык является важной частью этого.
— Это не займет много времени. Простое сканирование сетчатки глаза позволит сделать это за считанные секунды.
— Подожди, что? — я моргаю, глядя на него. — Почему же ты еще не сделал этого?
Он пожимает плечами.
— Я не думал, что это необходимо, так как мы говорили по-английски, когда взяли вас на борт. Это такой примитивный язык, но вы бы удивились, узнав, как много видов используют его в качестве универсальной формы речи.
Я закатываю глаза от его высокомерного отношения. Вчера вечером он точно не считал меня примитивной.
— Ну, я хочу научиться.
Его губы касаются моих, а затем он отстраняется, чтобы посмотреть на меня глазами с черным ободком вокруг зрачка.
— Мне бы этого очень хотелось.
— Поскольку ты в хорошем настроении, — говорю я, потираясь о него грудью, — я хочу иметь возможность приходить и уходить, когда захочу. Не надо больше прятать меня в этой комнате. Я хочу пройтись по кораблю и повидаться с Морган, когда ты будешь занят. Здесь становится одиноко, пока тебя нет.
Он издает низкий горловой рык в ответ на мой метод убеждения, а затем меняет наше положение, прижимая меня к кровати.
— Ты можешь ходить, куда угодно, при условии, что с тобой будет сопровождающий. Я не хочу, чтобы ты оказались в той части корабля, которая небезопасна.
— Справедливо, — говорю я, покусывая его губу.
— Лия, я должен появиться на мостике через пятнадцать минут, — со стоном говорит он.
— Тогда тебе лучше поторопиться, командор.
***
— Вот, возьми этот коммуникатор и просто дай мне знать, когда захочешь уйти, — говорит Кейд, протягивая мне устройство.
— Спасибо тебе за это и за то, что ты сделал во время нападения ялатов, — говорю я, указывая на зал позади меня, где произошло ужасное событие. — Я уже давно хотела тебе это сказать.
— Не думай об этом, — говорит он, бросая взгляд на дверь камеры. — Для меня было честью выполнять приказы моего командира, особенно защищать его пару. — Его взгляд снова устремляется вправо, и не нужно быть гением, чтобы понять, что происходит.
— Кого ты ищешь? — спрашиваю я, поднимая бровь.
— Никого.
Я усмехаюсь, закатывая глаза.
— Кого конкретно из девушек?
Его неоновые глаза становятся чернильно-черными, и я знаю, что раскусила его.
— Блондинка, — говорит он сдавленным голосом.
— Что ты хочешь знать?
— Для начала ее имя.
— Это достаточно просто, — говорю я, разглядывая манжету на его ухе. Какая-то дравианка будет чертовски зла, когда Кейд вернется на свою родную планету. Я знаю, что была бы счастлива, если бы он был моим женихом. — Я буду держать тебя в курсе.
— Спасибо, — говорит он, крепко сжимая мою руку.
— Без проблем. — Когда я морщусь, он отпускает меня и разворачивается быстро уносясь по коридору. Бедняга, ему и так уже плохо.
Я набираю код доступа в свою старую камеру, и первое, что я слышу, — трель смеха Морган. Это заставляет меня улыбнуться, когда я переступаю порог.
— Лия! — приветствует она. — Я вижу, твой благоверный наконец-то выпустил тебя поиграть. Познакомься с моими новыми подружками. — Она жестом указывает на девушку с волосами цвета красного дерева. — Это Макайла, а блондинка — Элеонора.
Оу, так это она заинтересовала Кейда; приму к сведению.
Они обе машут мне, несколько сдержанно, но я не обижаюсь. В конце концов, их похитили, и нет никакой гарантии, что пришельцы позаботятся о них так, как Варек заботится обо мне.
— Привет, девочки, — говорю я, махая в ответ. — Привет, Джоан.
Джоан кивает мне.
— Привет, беременным.
Я смеюсь над вздохами других девушек.
— Это правда. Позвольте мне рассказать вам, что он сделал, когда я сообщила Вареку хорошие новости.
После моего рассказа о том, как Варек голышом побежал в клинику, Морган и Джоан смеются, а Макайла ухмыляется мне. Элеонора, очевидно, самая сдержанная из всей группы, просто смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
— Тогда это было не смешно, — говорю я. — Я думала, что он нахрен сошел с ума. Возможно, временное помешательство.
— Это мило, в каком-то странном смысле, — говорит Морган.
— Да, — соглашаюсь я. — А еще я собираюсь выучить их язык, но с помощью сканирования сетчатки. Ну не круто ли? Где было это дерьмо, когда я провалилась на сдаче по немецкому?
— Точняк, — бормочет Джоан со своего обычного места на полу.
Морган наклоняется ко мне, касаясь моего плеча своим, когда наклоняет голову.
— Я тоже хочу выучить этот язык. — Ее голос тихий, как будто она делится великой тайной.
— Ладно, — говорю я, пожимая плечами. — Не вижу в этом никакой проблемы. Во всяком случае, я думаю, это помогло бы.
Она отрицательно качает головой.
— Нет, ты не понимаешь. Я много думала об этом, и вот-вот окажусь в ситуации, когда у меня не будет друзей, кроме тебя. И я сомневаюсь, что Варек позволит мне жить с тобой, — говорит она, поджав губы. — Мне нужно преимущество, когда я начну свою жизнь на этой новой планете, чтобы знать, что люди на самом деле говорят обо мне.
— Уверена? Думаю, принц был бы счастлив узнать, что ты сможешь общаться с ним.
— Я даже не знаю его, как и ты, Лия, — ее брови сходятся на переносице. — Я не могу объяснить, но это придало мне большую уверенность, если бы я знала, как ко мне относятся окружающие. Эти ублюдки ничего не выдают своими эмоциями, так что трудно понять, о чем они думают. Я не хочу этого отличия, этого недостатка. Ты же знаешь меня, я всегда должна иметь какой-то контроль над ситуацией, и это единственное, что у меня может быть.
Я вздыхаю, вспоминая страстные слова принца о ней. Она не слышала его тоски, как я, но я думаю, что она почувствует это в свое время. Варек сказал, что мы уже возвращаемся на его планету, так как несколько человеческих женщин беременны.
— Отлично, — говорю я. — Я попытаюсь выяснить, как это сделать.
— Большое спасибо, — говорит Морган, сжимая мою руку.
— Этот принц пожалеет о том дне, когда выбрал тебя своей парой, — говорю я, подмигивая. — Он понятия не имеет, во что ввязывается.
— Черт возьми, нет, не знает, но он скоро научится. С Морган шутки плохи.
Дверь открывается, и в комнату врывается Бриттани с раскрасневшимися щеками и улыбкой на лице.
— Эй, девочки! — говорит она высоким голосом. — Вы не поверите. Я видела свою маленькую мармеладку.
— Поздравляю, ты обнаружила свой клитор, — невозмутимо произносит Морган.
— Вот дерьмо! — говорит Макайла. Она хлопает себя ладонью по лицу, чтобы подавить смех, но с треском терпит неудачу.
Бриттани корчит гримасу Морган, а потом смотрит на меня.
— Сегодня я видела своего ребенка на этой высокотехнологичной сонограмме. И она прекрасна!
Мое сердце чуть не выпрыгивает из груди от зависти.
— Как чудесно, — говорю я, вставая, чтобы обнять ее.
Она обнимает меня в ответ и улыбается.
— Я слышала, ты тоже залетела.
— Да, — отвечаю я. — Иди посиди со мной, и я расскажу тебе, как Варек воспринял эту новость.
Бриттани следует за мной к кровати, а Морган пододвигается, чтобы освободить место.
— Это не может быть хуже, чем с Арджуном, — говорит она. — Он был слишком напуган, чтобы заниматься со мной сексом в течение нескольких дней, потому что думал, что его член ткнется в голову ребенка.