— Боунз, — сурово говорит Морган, — Выведи нас с корабля, но не пытайся предупредить остальных, а то Джоан засунет это тебе в задницу так глубоко, что тебе тоже понадобится хирургическое вмешательство.

Он свирепо смотрит на нее, но в знак признания кивает подбородок.

— Выходите из медотсека и сразу же поверните направо. Остальную часть пути я буду вести вас.

Морган обвивает рукой мою поясницу, прижимая к моему боку самодельное оружие.

— Нам придется оставить остальных. Мы не знаем, сколько у нас времени, а при наличии маячков нам нужно уйти как можно дальше.

Джоан кивает и пристально смотрит на доктора.

— Что ты делаешь, Морган? — шиплю я на нее. — Это не входило в наши планы.

— Я ничего не могу оставить на волю случая, — говорит она. — Если доктор решит что-нибудь предпринять, ему придется подумать еще раз.

Я глубоко сглатываю. Если бы я не знала Морган так хорошо, как знаю, то могла бы поверить, что она проткнет меня насквозь, чтобы вернуться на Землю. Мысль все еще вьется в моей голове, но мы начинаем идти.

Как единое целое, мы покидаем медицинское крыло, наши шаги тихие, но быстрые. Мое сердце так громко стучит в ушах, что я боюсь, что не услышу, как кто-то приблизится, пока не станет слишком поздно.

Мы проходим через первый коридор, не наткнувшись на членов экипажа, но я все еще в нескольких секундах от полной паники. Варек не может убить меня, но есть и другие вещи, которые он может сделать со мной, которые все равно навредят. Чувствам страха нет места в отношениях, и это помогает мне, когда я переставляю ноги одну за другой.

— Направо или налево? — шепчет Морган.

— Налево. Рядом с транспортными шаттлами должно быть несколько реже используемых лифтов. Я могу обойти охрану и отправиться прямо на двенадцатый уровень, на нижнюю палубу, — говорит доктор. — Там есть аварийные выходы. — Он переводит взгляд на меня, а затем снова на Морган.

— Веди, Боунз, — говорит она.

— Почему ты меня так называешь?

— Это имя врача на знаменитом космическом корабле, — говорит она.

— Я никогда не слышал этого имени, хотя побывал во многих галактиках. Чем он знаменит?

— Тише, — приказывает Морган. — У меня нет времени объяснять тебе, что такое «Стар Трек».

Когда мы сворачиваем за угол, все резко останавливаются. Два члена экипажа замирают, когда видят нашу группу, их замешательство заставляет мое дыхание сбиться в груди.

— Все в порядке, док? — спрашивает один из них.

— Да, вполне. Командир приказал использовать этих самок, чтобы заманить новых, жизнеспособных производителей, поскольку мы не хотим ярким светом притягивающего луча выдать свое присутствие ялатам. — Доктор прочищает горло. — Мне нужно идти, пока командир не потерял терпение.

Они кивают, хотя их взгляды провожают нас по коридору. Уколы тревоги пронзают меня все это время. И когда они уходят, я чуть не задыхаюсь от вздоха облегчения, вырвавшегося из моей груди. Я не уверена, что нам удалось уберечься от подозрений с их стороны, но поскольку не слышу никаких звуков тревоги, я надеюсь на лучшее.

Наше бегство приводит нас к лифтам, и это почти комично представить трех женщин в ночных рубашках, окруживших пришельца в крошечном пространстве. Какая-то часть меня думает, что он мог бы одолеть нас, но предпочитает этого не делать, потому что не хочет навредить нам. И он, вероятно, предполагает, что нас сразу поймают из-за маячков слежения в наших позвоночниках.

И, может быть, так и будет, но я планирую дать Вареку возможность поломать голову.

Лифт открывается, открывая вид на вышеупомянутые шаттлы. Они весьма впечатляют своим изящным дизайном, но я не придаю этому особого значения. Меня никогда не интересовали космические корабли, хотя я практически уверена, что астронавты согласились бы даже на кастрацию в обмен на возможность управлять одной из этих штуковин.

Твердый пол под ногами помогает сфокусировать мысли, когда мы почти бежим к ближайшему выходу. Как будто мы все чувствуем, насколько близко находимся к дому, и хотим ускорить этот процесс. Я знаю, что не могу ждать. Земля — это место, где все имеет смысл, где я не чувствую, что теряю свое сердце из-за неразумной эльфийской хрени.

Люк с шипением открывается, и я чуть не плачу при виде зеленой травы и темно-синего неба. Вздох Морган говорит мне, что она чувствует то же самое, и клянусь, что глаза Джоан заволокли непролитые слезы облегчения.

— Ладно, Боунс, — говорит Морган пришельцу, — Я знаю, что ты оповестишь службу безопасности, как только освободишься от нас, но если ты вспомнишь тот факт, что мы заложницы, а не пасущиеся кобылы, может быть, ты мог бы дать нам пару секунд, чтобы получить фору.

Доктор качает головой, и мой желудок резко делает кульбит.

— Может быть, нам стоит взять его с собой, Морган, — говорю я. — Тогда он не сможет сразу же предупредить остальных.

— Думаю, нам придется это сделать, — говорит она. — Пойдем, — наконец она отходит от меня и становится рядом с доктором, ее оружие поблескивает в лунном свете.

В тот момент, когда мои ноги касаются земли, я шевелю пальцами. Никогда бы не подумала, что буду так радоваться грязи, но если бы я не побег, я бы точно сделала снежного ангела в грязи.

Деревья возвышаются вокруг нас, высокие и величественные, почти закрывая луну. Еще достаточно светло, чтобы ясно видеть, но я приветствую покров темноты; нам нужна любая помощь, которую мы можем получить. Наш путь ведет нас глубоко в лес. Звуки ночи просачиваются сюда, когда ночные существа пробуждаются от дневного сна. Обычно я бы испугалась, но они и близко не так опасны, как высокий пришелец рядом со мной.

Или те, которые будут нас преследовать, если уже не преследуют.