Глава 34

Лиза лежала в корпусе номер 46, где находились молодые люди обоих полов в возрасте между восемнадцатью и тридцатью годами, на стыке между подростковой и взрослой психиатрией. Пуласки уже знал туда дорогу, потому что, как детектив объяснил Эвелин, он только что пришел оттуда, когда его настиг звонок из регистратуры.

Перед зданием стояли двое полицейских в штатском. Эвелин узнала их по грубым лицам, не характерным для клиники, и по выпирающим на уровне груди пальто. Это было очевидно, как в кино. Не удивительно, что по больнице поползли слухи.

Зайдя вслед за следователем в здание, Эвелин бросила взгляд на настенную доску с планом здания, обозначавшим запасные выходы. В здании располагалось примерно двадцать односпальных и двуспальных комнат, несколько терапевтических помещений и комнат отдыха, а также отдельная зона для психологов и социальных педагогов.

Когда они поднялись на верхний этаж, им навстречу вышла пожилая женщина в белом халате и с пучком седых волос. На ее груди болтались очки на цепочке.

- Это главный врач, - прошептал Пуласки Эвелин.

- Не хороший знак, да?

- Сейчас увидите.

Врач встала перед Пуласки.

- Опять Вы. А я думала, мой день начался, когда я избавилась от Вас.

Эвелин заметила, что Пуласки хотел что-то сказать, но передумал. Вместо этого, он прикинулся прирученным волком, который, тем не менее, мог в любую минуту укусить.

- Я вспомнил еще кое что, о чем бы хотел поговорить с Лизой.

Видимо мимо этого "серого кардинала" невозможно было пройти, не сделав дружелюбное лицо.

- Кого Вы привели на этот раз?

Врач бесцеремонно разглядывала Эвелин с головы до пят.

Если существовало предубеждение, что психиатры - это интроверты, страдающие неврозом навязчивых состояний, которым самим нужен психолог, то на эту даму оно не распространялось. Эвелин знала такого рода женщин. У нее был ледяной и расчетливый взгляд, и она ни секунды не будет ходить вокруг да около. Согласно табличке с именем на груди, перед ними стояла госпожа доктор Мелани Гесслер и, кажется, она была не в восторге от Пуласки.

- Эвелин Мейерс, - представилась Эвелин и протянула доктору руку. Однако та не отреагировала на жест, а вместо этого сжала костлявые пальцы в кулак и подбоченилась.

Пуласки мельком взглянул на Эвелин, как бы говоря: "А Вы ожидали чего-то другого от этого дракона?"

- Госпожа Мейерс моя коллега, - сказал он госпоже Гесслер. - Мы вместе работаем над этим делом.

Коллега? У Эвелин сердце ушло в пятки. О чем он говорил? Стоило ей открыть рот, как любой понял бы, что она знала о работе криминальной полиции столько же, сколько торговец подержанными автомобилями о защите интересов потребителей.

Лицо доктора Гесслера постепенно становилось еще более каменным, хотя это трудно было себе представить.

 - Следователь гамбургской полиции сказал мне, что Вы находитесь здесь исключительно как советник, и я должна докладывать ему о каждом Вашем шаге.

- Так и сделайте, - ответил Пуласки. - Между тем, нам нужно еще раз поговорить с Лизой.

- У Вас уже было пять минут, больше я Вам не могу разрешить по медицинским показателям. Кроме того, Вы сами видели, что в данный момент пациентка не реагирует на речь.

- Мы только что получили новую информацию, способную пролить свет на прошлое Лизы.

Доктор Гесслер простонала.

- О боже, у Вас все так просто.

Она щелкнула пальцами.

- Мы работаем с ней десять лет, а потом приходите Вы и думаете, что за десять секунд сможете поставить здесь все с ног на голову. Мне кажется, Вы путаете наших пациентов с Вашими преступниками.

- Пять минут, - просил Пуласки. – Возможно, от этого разговора зависят человеческие жизни.

- Возможно? - повторила врач. - Единственная жизнь, о которой я волнуюсь, это жизнь Лизы. Сегодня она Вам уже достаточно посодействовала. Простите.

Эвелин заметила, как Пуласки напряг челюсть. Она бы уже давно потеряла самообладание и прошла мимо этой женщины, но Пуласки лишь сжал руку в кулак за спиной.

Врач уже хотела протиснуться мимо него, но Пуласки не сдвинулся с места. Вместо этого, он сунул доктору Гесслер под нос снимок с камеры банкомата.

- Вы узнаете Лизу? - спросил он. - Это фото было сделано почти три недели назад в центре Вены.

Доктор Гесслер критично рассматривала снимок.

- Случайное сходство.

- Девушка на снимке - Лиза Гурдиев, - возразил Пуласки. - Нам удалось кое-что выяснить о ее прошлом и проследить за ней от Вены до Куксхафена.

Эвелин затаила дыхание. Следователь ступил на тонкий лед. Теперь уже она сама не была уверена, что девушка на фото и пациентка клиники это одно и тоже лицо.

Доктор Гесслер отдала Пуласки фотографию.

- Вена? Куксхафен? Это невозможно.

Пока Пуласки молчал, в разговор вступила Эвелин.

- Лиза должно быть нашла какой-то способ на несколько дней покинуть клинику. - Она повернулась к Пуласки. - Она узнала, что тогда происходило на борту, чтобы во время своих "прогулок"...

- Не было никаких "прогулок"! - прервала ее Гесслер. - Я ручаюсь за многочисленных психиатров, терапевтов и санитаров, которые когда либо работали с Лизой. За последние десять лет она покидала клинику только один раз и всегда под присмотром.

Пуласки помахал снимком, как будто это фото изобличало ее ложь.

- Значит в Вашем отделении серьезные проблемы с системой безопасности.

Это высказывание как угроза повисло в воздухе.

На мгновение выражение лица Гесслер стало еще более холодным.

- Вы намекаете на недавно сбежавших психически больных пациентов? Это было в госпитале Святого Николая в Райнберге, не здесь!

- Я ни на что не намекаю, - парировал Пуласки. - Но вы же знаете эти СМИ.

Выстрел в яблочко.

Гесслер подняла подбородок.

- Пять минут, и ни секунды дольше! А потом, чтобы духу вашего здесь не было.

Комната была размером с детскую, и обставлена соответствующе. Пахло мятным чаем. На стенах висели приклеенные на скотч рисунки цветными карандашами, на столе лежали стопки книжек с картинками, а на подоконнике сидел целый ряд мягких игрушек. Эвелин узнала в них Винни Пуха, кролика Роджера и мышиного детектива Базиля. У каждой игрушки были присоски на лапах. Если бы Эвелин не знала чья это комната, то приняла бы ее за комнату десятилетней девочки. Однако рядом с книгой Отфрида Пройслера "Маленькая ведьма" лежал толстый справочник по психологии с закладкой посередине.

Лиза сидела скрестив ноги на кровати. У нее на коленях лежал потрепанный экземпляр кубика Рубика, голубую сторону которого она уже успела собрать. Одетая в темно-синюю фланелевую пижаму, Лиза с апатией во взгляде смотрела на доктора Гесслер.

Затаив дыхание, Эвелин стояла у стены и рассматривала девушку, сидевшую напротив. Вне всяких сомнений, это была молодая девушка с фотографии и фоторобота. Та же фигура, те же волосы, то же узкое, бледное лицо. Даже взгляд, и тот был идентичным. Но среди всех этих игрушек она выглядела хрупким ребенком, а вовсе не той расчетливой и уверенной в себе девушкой в голубом платье на бретельках.

- Доброе утро, Лиза, - сказала врач. Ее голос звучал намного мягче, чем еще минуту назад. - К тебе опять гости. Они пробудут недолго. Ответь, пожалуйста, не торопясь, на вопросы, которые тебе задаст господин Пуласки.

Доктор Гесслер повернулась к следователю.

- У нее диссоциативное расстройство личности, - прошептала она ему. - Ее психика частично осталась на уровне десятилетнего ребенка. Но другая часть ее психики делает ее энергичной и сильной. Лиза может быть сильной личностью. Но из-за Вас она так разволновалась, что нам пришлось успокаивать ее двумя миллиграммами "Халдола". У Вас пять минут. - Она прислонилась к подоконнику и посмотрела на настенные часы.

- Я могу присесть?

Не дожидаясь ответа, Пуласки сел на кровать.

Лиза этого даже не заметила и продолжила собирать кубик.

- Лиза, с недавних пор мы знаем, что у тебя был брат.

Лиза продолжала крутить кубик.

- Ты еще помнишь Мануэля?

Она вдруг остановилась и медленно подняв глаза, посмотрела на следователя.

- Мы также знаем, что вы вместе были на корабле.

Лиза поджала губы и наморщила лоб.

Эвелин заметила, что доктор Гесслер занервничала. Она наблюдала за каждым движением девушки, но пока ничего не предпринимала.

- Я обещаю тебе, что мы найдем тех мужчин, которые сделали это с тобой и твоим братом.

Теперь Лиза внимательно слушала Пуласки. Кубик выпал у нее из рук. Она смотрела на следователя ясными глазами.

- Я недавно виделся с Лесей. Она была с тобой на корабле, не так ли?

Лиза открыла рот. Хотела что-то сказать сухими губами.

Пуласки тоже одновременно вопросительно и подбадривающе смотрел на нее.

- Какой корабль? - прошептала она.

- Какой...? - удивленно повторил Пуласки. Он посмотрел на Эвелин просящим помощи взглядом.

Мысли в голове у Эвелин сменяли одна другую. Могла ли девушка симулировать? Она ведь должна что-то знать о корабле! С другой стороны, ее вопросительный взгляд выглядел настолько естественно, как будто Лиза действительно ничего не знала о круизе.

- Какой корабль?

На этот раз вопрос Пуласки предназначался Эвелин.

Она обратилась к Лизе.

- Судно вышло из Бремерхафена. Яхта принадлежала некоему Эдварду Хокинсону.

На лице Лизы никакой реакции.

- На борту находились Хайнц Пранге, Рудольф Кислингер, Петер Холобек...

При мысли о шефе у нее подступил ком к горлу, однако она перечислила и другие имена, которые уже знала наизусть. Но ни одно из этих имен не вызывало у Лизы никаких воспоминаний.

- Капитан корабля приносил вам еду в кабины, - продолжила Эвелин. Краем глаза она заметила, как доктор Гесслер начала нервничать. Она наморщила лоб, видимо впервые услышав эту версию произошедшего. Медленно опустив руку в карман халата, врач вытащила шприц.

- Дальше, - прошептал Пуласки.