Глава 32

Она подслушивала возле двери, затем нажала на звонок. Его имя крупными буквами стояло на дверной табличке. Она следила за ним. Уже несколько дней. Знала, что он был дома.

Она звонила до тех пор, пока не открылась дверь в квартиру. Когда он час назад вышел из машины на другой стороне улицы, то выглядел по-другому. Сейчас, с близкого расстояния, он казался старше и худее, а слегка покрытое шрамами от акнэ лицо и светлые волосы с боковым пробором, придавали ему вид постаревшего дэнди. Для полной картины не хватало только шейного платка и подходящего лосьона после бритья.

Он вопросительно уставился на нее, при это не опустил взгляд, чтобы оглядеть тело. Даже непроизвольно, на короткое мгновение. Нервничая, он смотрел ей в глаза.

- Вы...?

В эту секунду она поняла, что он был геем. Инстинкт подсказывал ей, что ее обычный прием на этот раз не сработает. Не с ним. Ее план не удастся. Кроме того, у него в руке был мобильный телефон. Невозможно было взглянуть на дисплей, но, наверняка, она оторвала его от разговора. "Тебе нужно импровизировать", - промелькнуло у нее в голове.

Не долго думая, она выхватила у него телефон, прервала связь и со всей силы ударила его сотовым в висок.

Пошатнувшись, он отпрянул назад. Она сразу же нанесла краем телефона еще один удар по лицу, прежде чем он смог закрыть его руками. Простонав, мужчина упал на пол.

Он закатил глаза, словно готов был потерять сознание, а она в этот момент с грохотом закрыла за собой дверь.

Не успела она на секунду отвернуться, как он уже попытался встать.

- Вы были в Германии.., - прохрипел он и провел рукой по носу и щеке, оставив на лице размазанную, красную полосу. - Вы убили Пранге!

На мгновение она насторожилась. Откуда он мог об этом знать?

- Я занимался этим делом! Вас описали свидетели. Я догадывался, что однажды Вы появитесь здесь.

У нее колотилось сердце.

- Хватит болтать! - она замахнулась и ударила сотовым по его переносице. Он вздрогнул и опустил голову.

Со стоном ощупал рану.

- У Вас ничего не выйдет, я...

- Тихо! - когда она в очередной раз замахнулась, чтобы нанести удар, он содрогнулся. У него уже бежала кровь из носа, капала на рубашку-поло. Она должна была что-то предпринять, прежде чем кровь начнет капать на паркет, хотя ей уже и не удастся представить все как несчастный случай. Если только...

Она засунула сотовый в карман джинсов, и поспешно огляделась в квартире. Балкон! Подхватив мужчину за подмышки, она потащила его через комнату к балконной двери. Он висел у нее на руках как мокрый мешок. Она даже сама удивилась, откуда у нее взялось столько сил, чтобы тащить его.

Возле балконной двери он начал оказывать сопротивление. Но они уже были на улице. Прохладный ветер обдувал ее волосы. Солнце уже начало садиться и ярко освещало лоджию. С невероятным усилием она поставила мужчину на ноги и толкнула его к поручням. Двадцать третий этаж. Он в панике обернулся. Его веки дрожали, на мгновение подогнулись коленки, но он взял себя в руки и снова выпрямился. Он ожесточенно махал руками и хватал ими первое, что попадалось под руку.

Едва не угодил ей метлой по лицу. Этот чертов идиот не хотел мириться со своей судьбой. Она словно фурия бросилась вперед, схватила метлу обеими руками и прижала мужчину ею, так, что он спиной опрокинулся через перила. Он отпустил метлу, одной рукой схватился за перила, другой за птичью клетку, болтавшуюся на крючке под потолком. Волнистый попугайчик закричал и в панике начал бить крыльями. Сквозь решетку посыпались перья.

- Не делайте этого, - крикнул он.

Она изо всех сил сдавливала палкой от метлы его горло. Он потерял равновесие, но она продолжала выталкивать его наружу, пока его ноги не оторвались от пола. В отчаянии он держался за клетку. Дверца открылась, и птица вырвалась на свободу. А потом оторвался крюк на потолке.

Сопротивление мужчины вдруг ослабло, и, словно в замедленной съемке, он опрокинулся через перила.

Раньше она испытывала триумф и облегчение, наблюдая за умирающими мужчинами, чувствуя их последний вздох, видя угасающие глаза и замирание грудной клетки, которая больше никогда не опустится и не поднимется. Но в этот раз было по-другому. Последний взгляд в его глаза не принес удовлетворения. Его лицо столько всего выражало... раскаяние, стыд, беспомощность, мольбу и просьбу о прощении, что в какой-то момент она даже схватила его за рубашку-поло.

Но ткань выскользнула из ее слабых рук и его ноги пронеслись мимо ее головы. Клетка с грохотом ударилась о перила. Все еще держа ее в руке, мужчина упал вниз с балкона.

Она не стала смотреть вниз, а вместо этого, бросив метлу, задом попятилась из лоджии в квартиру. Сколько у нее оставалось времени? Она быстро огляделась. В нише стоял вращающийся стул и стол с компьютером. Она выкатила стул на лоджию и толкнула его ногой, ударив по стеклу балконной двери. Стекло разбилось. Затем она принесла из кладовки пылесос и воткнула его в розетку. Для надежности включила его. Рев пылесоса заглушил крики людей с улицы, которые было слышно даже на двадцать третьем этаже. Пришло время покидать квартиру.

Возле входной двери она остановилась, вытащила окровавленный телефон из кармана и посмотрела на дисплей. Он треснул, а между кнопок прилипли светлые волоски. На мгновение ей стало дурно. Невозможно было оставить сотовый здесь, но и выбрасывать его с балкона тоже было поздно.

Погрузившись в мысли, она снова сунула его в карман и вытерла испачканные кровью пальцы о джинсы. Затем взяла с полки запасной ключ от входной двери. Единственный, кто заметил бы, что он пропал, неподвижно лежал на асфальте.

Выскользнув наружу, она заперла квартиру. В коридоре никого не было. Приглушенное бормотание на лестничной клетке, стук шагов, звук лифта где-то вдалеке.

Она засунула ключ в карман и пробралась через пожарную дверь на лестничную клетку.

Несколько часов спустя она уже находилась на восточном вокзале Вены, и поднималась по эскалатору на перрон, держа в руках дорожную сумку. Была ночь. Все сделано. В этом городе ее больше ничего не держало.

Ей нужно было на одиннадцатый перрон, объяснил продавец билетов в окошке. Ночной поезд уже ждал на платформе. Отправление через десять минут.

Она прошла вперед, к первому вагону, где располагались зарезервированные спальные места. Одно из них на двухъярусной кровати принадлежало ей. Распаковав сумку, она ненадолго заглянет в вагон-ресторан, купит себе сэндвич и напиток, а если никто не заметит, то, может, и украдет их. У нее было достаточно денег, но желание воровать слишком глубоко засело в ней. Это было ее второй натурой. Хлеба и воды будет вполне достаточно. Желудок урчал, но на большее ее сегодня уже не хватит. Смертельно уставшая, она опустится на подушку и погрузится в сон, все тот же сон, как всегда, под успокаивающий стук колес по рельсам.

Громкоговоритель на перроне объявил, что поезд отправится вовремя.

Она смотрела через большие окна на город, простиравшийся под ней как ковер. Серые стены домов, штукатурка и гипс на окнах, темно-красные кровли, ржавые водосточные трубы и черные от сажи дымоходы. Мерцающая неоновая реклама погрузила улицу в смесь тусклых тонов. Мимо проехала электричка. Контактные провода вспыхнули, разбрызгав искры в ночи.

Все было как в прошлый раз, когда она посещала благотворительное мероприятие. Многое в этом городе было ей знакомо, словно она провела здесь несколько лет. Она не была уверена. Так ли это на самом деле?

Может, кто-то другой был здесь и просто рассказал ей об этом? Но кто бы это мог быть? Она ведь никого не знала. Внезапно она подумала о девочке. Стоит ли рассказывать ей о том, что произошло в этом городе?

Ее мысли прервал звонок телефона. Это был ее сотовый, вибрировавший в кармане штанов. Может, это была она. Поспешно поставив сумку на пол, она вытащила телефон и ответила.

- Лиза. Алло? Того кто тебе звонил, я....- она запнулась.

Из телефона донесся незнакомый голос.

В ту же секунду она вспомнила, чей сотовый держала у уха.

Она медленно опустила его и с отвращением уставилась на треснувший темно-красный дисплей. Она вспомнила испачканные кровью волосы. Теперь их не было видно. Может ей все это показалось там, в квартире, или волосы стерлись о внутреннюю поверхность кармана?

Ее затошнило.

Прервав разговор, она вытерла сотовый об рукав свитера и выкинула его в урну, где он исчез в куче газет.