— Да, я знал, что каждая из этих штук произойдёт.

Зои услышала, как где-то на фоне Чёрный Скотт сказал:

— Угу.

Из её телефона, Уилл сказал:

— Ещё не слишком поздно. Мы всё ещё можем отозвать Армандо, вы всё ещё можете отозвать своего человека в Колорадо. Мы всё ещё можем обсудить всё, как цивилизованные люди. Моё контрпредложение такое: мы даём вам золото. Вы оставляете Зои в покое до конца её дней. Она уедет из города, вы не будете её преследовать. Вы получите свой безумный арсенал и сможете продать его миру за миллиарды. Все счастливы.

Видеолицо Молека сказало:

— Контр-контрпредложение. Ты отдаёшь мне золото. Мамаша Зои остаётся в земле. Зои достаётся мне. Я вырываю ей позвоночник, парализую её, и хороню её в гробу, где будет только... пять тысяч тараканов. Я транслирую результаты на дома Табула Раса весь следующий месяц и так далее.

— Мы не думаем, что это справедливое предложение, потому что нам кажется, что вы просто пытаетесь сэкономить на тараканах. Давайте отбросим это и согласимся отозвать наших псов, чтобы у нас было время поговорить. Скажите своему человеку отпустить маму Зои, она всё равно никак не относится к делу.

— Вместо того, чтобы спорить с этим предложением, я просто усядусь поудобнее и посмотрю, как Кулс закапывает этот кончеприёмник.

Прихвостень справа, тот, что показывал трансляцию Колорадо, показал, как Кулс накрывает крышкой сосновый ящик, позволяя Зои мельком увидеть лицо её мамы, её широко раскрытые глаза, осознание того, что происходит, пока рот пытается сформировать крик с помощью языка и голосовых связок, которые отказываются сотрудничать. Мужчина достал какой-то пистолет и направил его в сторону крышки. Гвоздострел.

Зои закричала. Снова. Она не могла остановиться.

Голограмма Уилла Блэкуотера, в то же время, была по-прежнему спокойной, за что Зои его ненавидела, и мечтала, чтобы это он был в том ящике, на который скоро начнут сыпать землю, одну лопату за другой. Но мужчины в костюмах не оказываются в могилах в лесу, так ведь? Нет, они катаются за тонированными окнами и делают конференц-звонки и переговариваются о жизнях маленьких людей вроде Зои и Мелинды Эш. Как она оказалась в руках таких людей?

Уилл сказал:

— Молек, Зои не будет вести переговоры, если вы убьёте её мать. Это, на самом деле, справедливо по отношению к любой деловой ситуации.

— Блэкуотер, если ты ещё раз произнесёшь слово "переговоры", я найду тебя, свяжу, и засуну личинок в твои глаза. Это не переговоры. Это сила отбирает у слабости. Я так понимаю, то, что она сказала про накопитель с золотом — правда?

— Да.

— И у Зои с собой его нет?

— Нет, с собой его у неё нет.

— Он у тебя?

— Да.

На экране, Кулс загонял гвозди по краям крышки гроба, до завершения задачи ему оставались секунды. Зои кричала, чтобы он остановился, затем повернулась к голографическому призраку Уилла Блэкуотеру и кричала ему, чтобы он отдал монету Молеку. Никто её не замечал. Один из прихвостней хохотнул.

Голограмма Уилла вздохнула, посмотрела на свои часы и сказала:

— Я так понимаю, вы не собираетесь обсуждать условия, Молек. Свяжитесь со мной, когда одумаетесь.

Голограмма пропала, когда Уилл оборвал звонок, и Зои оказалась одна в комнате с тремя людьми Молека. Она прокричала имя Уилла. У неё почти сел голос. Телефон отреагировал на голосовую команду и действительно попытался позвонить, но после объявил, что Уилл Блэкуотер не отвечает.

Он её бросил.

На трансляции из Колорадо Кулс толкнул гроб в могилу, он приземлился с глухим стуком.

С двух других масок, Молек сказал:

— Что ж, кажется, остались только мы, свинка. Ты поняла подтекст того, что сейчас произошло? Уилл Блэкуотер только что вычеркнул тебя из уравнения. Думаю, ему не только пофиг на то, что я утащу тебя к себе и буду обходиться как с куском сыра, но он ещё и воспримет это как одолжение.

— Ты труп! — заверещала Зои, хотя сквозь слёзы эта угроза вряд ли была убедительной. — Армандо отрежет тебе голову!

— Ты вообще думала оставить золото у себя? Или просто доверила его Блэкуотеру? Когда вы планировали это маленькое паувау, он вообще приложил какие-нибудь усилия, чтобы ты доверила ему свой единственный козырь? Или просто подумал, что ты будешь слишком отвлечена, чтобы заметить? Ты не обязана отвечать, мне просто интересно, как он работает, вот и всё. Типа, он вообще пытался убедить тебя, что он твой друг? Или просто уселся и ждал, пока твоя толстая безотцовская жопа слепо ему доверится?

Зои не дала ему закончить, обернувшись и побежав к двери. Один из прихвостней с видеолицом Молека схватил её за руку обезьяньей хваткой, оттягивая её назад. Сжимая всё те же чёртовы синяки. Он бросил её к стеклу и три крошечные акулы подплыли, чтобы рассмотреть происходящее.

Зои попыталась отойти и сказала:

— Я дам вам десять миллионов долларов, если вы выпустите меня из комнаты! Достаточно, чтобы начать новую жизнь, достаточно, чтоб...

— Дорогуша, — сказал Молек с экрана. — Я трачу больше десяти миллионов на ставки на спорт, который мне даже не нравится.

— Я не с тобой разговариваю. А с тобой. С парнем в маске, который стоит прямо передо мной. То же предложение для каждого из вас. Десять миллионов каждому. Вам не нужно ничего делать. Просто выпустите меня за дверь.

Она посмотрелась на двух других, один из которых показывал видео Кулса, находящегося в процессе заполнения песком ямы, где в ящике была прибита её мама. За шестьсот километров от кого-либо, кому было хоть какое-то дело.

— Посмотрите! — закричала Зои. — Посмотрите, что он делает! Должны же вы знать, что это неправильно! Вы должны! Вам ничего не нужно делать, просто возьмите деньги и исчезните! Живите на пляже всю оставшуюся жизнь!

Они не ответили, зато это сделал Молек.

— Свинка, ты чё, не видела, как мои парни продолжали стрелять, падая навстречу смерти? Как ты ещё не поняла? Они не работают за деньги. Они даже не на меня работают. Они работают ради силы. Если бы эти парни хотел обменять провал на жир и солнце, они бы не прошли даже инициацию. Мои парни, может, не гении — без обид, парни — зато все они победители. Они скорее позволят людям, которых они любят, превратиться в гамбургер, чем сделать что-нибудь ради твоей трейлерной жопы. Мои парни сделаны из железа. Отрубишь им руки и они отлупят тебя культяпками. И у меня больше пятидесяти крепчайших ребят наверху, которые собираются вокруг твоего дружка над нами. Может он пройдёт через пятерых, может через десятерых. Но стоит ему хоть раз оступиться, и ему конец. У меня тут бывшие военные. Чёрт, даже есть те, кто был копом ещё в прошлом месяце. Они отлично знают, как стрелять. И я готов поставить на то, что твой бойфренд уже лежит где-нибудь мёртв...

Молек отвлёкся на звук резко открывшейся неподалёку двери.