ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
За сорок пять минут до дедлайна Молека все они стояли под портиком, глядя на задний двор. Отрубленную голову отбросили в снег на, как они надеялись, безопасное расстояние. Где-то между статуями и кустами челюсти вгрызались в воздух, создавая металлическое щелканье, от которого волосы на затылке Зои вставали дыбом. Все они смотрели, ошарашенные головой, медленно крутящейся из-за работающих челюстей. Пустые глаза Гиены были полуоткрыты, а в висках зияла кровавая дыра. Андре схватил лопату, стоящую у фонтана, осторожно подошёл и просунул её черенок в мёртвую, кусающуюся пасть Гиены. Зубы прогрызли пятисантиметровое дерево как конец сигары.
Сойди со льда, дорогуша.
Зои вздрогнула и сказала:
— Мне кажется, на самом деле я в смирительной рубашке и всё это мне кажется.
Уилл спросил Эко:
— Сколько ещё нам держать его включенным?
Она взглянула на экран планшета.
— Это уже больше двухсот повторений. Конденсатор полностью стабилен, если я правильно понимаю, что значит вот эта зелёная полоска.
Зои сказала:
— Ура, он успешно создал машину, которая позволит людям есть кирпичи. Осталось только придумать штуку, которая поможет ими какать.
— То, что он создал — это самая важная энергетическая технология со времен открытия разделения атома. Райден работает. Мир изменился навсегда, — сказала Эко.
Зои посмотрела на отрубленную, гниющую голову, прокусывающую снег и оставляющую за собой розовый след крови.
— Ага, похоже на то.
— Я видел достаточно, — сказал Армандо. — Загрузите его в меня и позвольте всё это закончить.
— Я не думаю, что в этом есть необходимость, — сказал Уилл.
— Вы не думаете, что нет необходимости усилять меня, хотя я собираюсь прорезать свой путь через базу Молека?
— Нет необходимости туда идти. Я уже давно пытаюсь вам это сказать: у нас есть главный козырь, единственная вещь, которую Молек действительно хочет. Рычаг давления. Тот самый рычаг, который может заставить его бросить всё, выписать Зои из своего списка, и закончить всё это.
Зои сказала:
— Думаю, единственное, что нужно Молеку — это получить пулю в рожу от Армандо. А монета уже на втором месте.
Уилл покачал головой.
— Сделаете это, и будете играть по его правилам.
— Если б это была твоя мама в той машине, ты бы тут не стоял так спокойно, рассуждая о рычагах.
— Вы ошибаетесь.
Армандо сказал:
— Я уважаю вас, мистер Блэкуотер, и уверен, что вы разбираетесь в своём деле. Но происходящее сейчас — это война. И это уже моя сфера деятельности. Войны выигрываются людьми вроде меня, а не людьми вроде вас.
— Войны начинаются людьми вроде вас. А мир обсуждается людьми вроде меня. Рычаг давления приводит врагов за стол. А пушки полезны только в достижении того самого рычага.
— Значит решено, — сказала Зои. — Армандо приставит пушку к голове Молека, и мы проведём переговоры. Эко, преврати Армандо в Супермена. И, кто-нибудь, отключите эту голову, она меня пугает.
Эко потыкала в планшет и сказала:
— Я... не совсем уверена, как это сделать.
— Значит, накиньте какое-нибудь полотенце или типа того.
Осталось тридцать минут. Эко смотрела, как софт загружается в импланты Армандо. Зои думала, ей придётся вставлять кабель в его голову или что-то в этом роде, но всё прошло без проводов.
Уилл сказал:
— Молек требует, чтобы вы встретили его людей в лобби Башни Ливингстона с золотом на руках, и чтобы вы были одни. Но я не вижу причин не брать с собой телефон, так что план остаётся прежним: говорить буду я. Я буду тянуть время. Не важно, куда пойдёт разговор, главное, чтобы он шёл. Не обращайте внимание на мои слова. Главная цель — растянуть время, чтобы у Армандо было время выполнить работу.
Пока он говорил, Зои грызла ноготь на большом пальце, глядя на трансляцию со своей мамой. Машина припарковалась где-то в лесу, мама Зои и её похититель пили пиво, смеялись и вытаскивали сендвичи из фаст-фудных пакетов. Мужчина скорее всего нашёл её в баре и предложил целый грузовик бесплатного пива, если она пойдёт с ним. Этого обычно хватало, чтобы понравиться Мелинде Эш. Зои не могла перестать плакать.
Уилл сказал:
— Послушайте меня, Зои. Всем этим мы и занимались для вашего отца. Мы идентифицировали и убирали угрозы всеми необходимыми способами. Мы в этом профи. Есть определенные процедуры, и на этом всё. Любой хороший план — это серия разделяющихся дорожек, как на диаграмме. Мы не можем предугадать, что Молек собирается делать, но его варианты не бесконечны, и у нас есть план для любого из его решений. Так что не важно, что я скажу. Не важно, что случится. Мы победим, если он будет говорить. Несмотря ни на что. И если он думает, что он побеждает, так даже лучше. Понимаете?
Зои кивнула.
Бадд указал на трансляцию и сказал:
— Я знаю этого типа с мамой Зои. Видите пачку сигарет на бардачке? Его имя Кулс Дункан. Реальное имя Чарли. Низкоуровневый громила по вызову, был грубоват с одной из девчонок Артура пару лет назад.
Андре посмотрел на него с сомнением.
— Он единственный парень, который курит "Кулс"?11
— Видишь, как он макает картошку фри в свой милкшейк? Включает Нину Симон на стерео. Это точно Кулс. Сам себя так называет. Он, кстати, белый.
Андре с прищуром посмотрел на экран.
— Думаешь, он там один?
— Наверняка знать нельзя, но думаю да. Кулс никогда не ладил с людьми. Однажды он прирезал парня во время спора о том, кто поведет машину. Кулс сказал, что хочет сесть за руль, парень ответил "без проблем" и Кулс вмазал ему ножом по лицу.
Уилл сказал Зои:
— Ладно, нужно идти. Поедете в том, во что вы сейчас одеты. Не убирайте кошачие волоски с одежды. Лицо тоже не мойте.
— Почему?
— Очевидно, что вы плакали, и ваш макияж просто катастрофа. Оставьте всё как есть, это нам и нужно. Я бы сказал взять с собой ещё и кота, но им слишком сложно управлять.
— Мне придётся попросить тебя объяснить.
— Нам нужен обратный эффект от того, чего мы добивались на мемориальной службе: мы хотим, чтобы Молек заметил сдвиг в силе. Мы не должны выглядеть так, словно у нас есть план. Чем уязвимее вы выглядите, тем с большим доверием отнесутся к тому, что вы хотите сказать. Они посчитают любое предложение искренним, если решат, что оно исходит от слабости. И в деталях вся суть. Например, если вы, гипотетически, перестанете доверять Андре и он захочет вернуть ваше доверие, он может заявиться сюда как будто с похмелья, поедая какую-нибудь дурацкую еду. Это сразу вас к нему расположит. Помните, сильнейшее впечатление о себе оставляют те, кому плевать на первое впечатление. И с кем бы вы ни встречались, нам нужно, чтобы они посчитали вас самым слабым звеном и что вас можно подтолкнуть ко всему, что они предложат.
— Вау. Ну ладно.
— Итак, как только мы встретим его людей в лобби, они скорее всего перевезут вас в другое место и вероятнее всего не в Дворец Пламени. Мы отследим вас, где бы вы ни были, и, кстати говоря, чем дальше, тем лучше, потому что время, которое они потратят на перевозку, позволит Армандо сделать своё дело. Понимаете?
— Едва ли.
Он сказал Армандо:
— Сколько времени вам нужно?
— Проблема в том, что Молек не узнает обо мне, пока мы не столкнёмся лицом к лицу. Но как только он поймёт, что я иду за ним, он может запаниковать и сказать своим людям в Форте Дрейтон... сделать что-нибудь неприятное.
Он нажал на настенную трансляцию, и на экране появилось фото. Это было Казино "Лёд и Пламя", точнее то, как башни-близнецы выглядели, когда были открыты. Зои подумала, что Дворец Льда был красивым: он и вправду выглядел как пятидесятиэтажное здание, выбитое во льду, как в какой-то фентезийной новелле. На его вершине был бассейн с водными горками и искусственными айсбергами. Синий кристальный мост извивался прямо до Дворца Пламени на другой стороне улицы. Второе здание выглядело как разбушевавшийся вулкан в процессе извержения, покрытый закрученными дорожками пламени, стекающими с крыши, изображающими потоки лавы. Бассейн на крыше подсвечивался оранжевыми лампами, чтобы гости могли представлять, что они плавают в магме. Армандо показал второе фото, и эта картинка "после" показывала здания такими, какими они были сейчас: безжизненными, серыми, и каждое покрыто чёрным брезентом, напоминающим траурные платья. Плавательный мост представлял собой полупустую трубу грязного стекла, собирающую дождевую воду и птичье дерьмо.
Армандо сказал:
— Думаю, в Дворец Пламени попросту невозможно проникнуть незамеченным. Снаружи в три раза больше охраны, и транспорт въезжает и выезжает оттуда каждые несколько минут. Дворец Льда будет отличным вариантом: его вход охраняют, но внутри практически никого нет. Я зайду через Дворец Льда, пройду через плавательный мост и спущусь в подвал Дворца Пламени. Если всё пройдёт как надо, на весь путь мне потребуется... двадцать минут.
Ву спросил:
— И где буду я?
— Ты будешь здесь, следить за всем, — ответила Зои. — И если я умру, ты возьмёшь моего кота и отвезёшь его в безопасное место. И, клянусь богом, если ты сейчас засмеёшься, я выцарапаю твои глаза.
Ву не засмеялся.
Эко сказала Армандо:
— Твои импланты готовы. Кажется. Полоса прогресса остановилась. Тут какое-то сообщение, которое похоже на эльфийский, но ничего красным не мигает.
Армандо встал, надел свой пиджак. Ву встал перед ним и протянул катану, рукоятью вперёд.
— Подарок. Но только если извинишься за свои шуточки.
Армандо ответил:
— Я бы извинился, но этот клинок выглядит так же, как и то, что мы испортили прошлой ночью. Тот самый, который ты называл уникальной древней реликвией. Это наводит меня на мысли о том, что у тебя припрятана целая бочка таких мечей, купленных в Костко.12
— Нет, этот последний. Или, может, ещё один где-то завалялся.
— Ладно, — сказал Уилл. — Пора начинать игру.