Хочу сказать, что это я что-то сделала не так, и что мои чувства к нему неправильны, и что я их ненавижу… Еастолько, что это выводит меня из себя.

Вместо этого я лгу. Я делаю глубокий вдох, и голос срывается, когда я отвечаю ему,

— Я просто скучаю по моему отцу. — Голос настолько слабый, словно мне шесть лет.

Это ложь, но лишь частично. Я могла бы никогда не говорить об этом маме. Она бы смотрела на меня так, словно у меня из головы растут два рога, но папа-папа бы выслушал. И он дал бы мне верный совет. Папа бы не осудил.

То, что случается в следующий момент, удивляет меня. Уилл останавливается на обочине, берёт мою руку и притягивает меня в объятия. Он держит меня близко и крепко, из-за чего я плачу ещё сильнее, потому что эта близость, его прикосновение такие уютные. Уилл гладит меня по спине, и я жажду его прикосновений к моей коже, но в то же время по коже бегают мурашки, и я рыдаю сильнее. Вспоминаю тот момент, когда учитель английского попросил меня назвать пример оксюморона, и осознаю, что как раз в такой ситуации и нахожусь. Моя проблема сидит рядом со мной, а решение — находиться в его объятиях с маленьким серебряным ожерельем между нами.