— Почему ты веришь, что я не убью тебя? — с любопытством спрашиваю.

Джексон останавливается и смотрит на меня в вполоборота.

— Ты не убиваешь невинных людей, так ведь, Лиленд?

Меня удивляют его слова. Я думал, он скажет, что знает, что может справиться со мной или защитить себя от меня. Что было бы ужасной ошибкой. Я уверен, что могу завалить его, потому что он мне настолько доверяет. Он совсем ослабил свою бдительность.

— Да ... Полагаю, что так. Но я всегда могу с чего-то начать.

— Я не переживаю. При условии, что ты остаешься в этом доме и следуешь моим правилам, у нас все будет хорошо. Понятно?

— Понятно. Мне нравится, когда ты командуешь мной и заставляешь слушаться. Ты меня отшлепаешь, если я не буду этого делать?

Джексон уходит, не сказав «нет», так что, полагаю, это означает «да». Я всегда знал, что он немного извращенец. В смысле, при первой нашей встрече, он показал мне свою голую попку. Кто ещё может произвести такое первое впечатление?

Хватаю пульт, включаю телевизор и рассеяно переключаю каналы. На одном из них начинается фильм, я оставляю его и жду, когда вернется Джексон, чтобы я мог помучить его ещё немного. Вскоре он возвращается и садится в кресло рядом с диваном.

— Я по тебе скучал, — сообщаю ему.

— Держу пари, что так оно и было.

— Мне было очень одиноко.

— Какая жалость.

У меня во рту всё пересохло. Возможно от лекарств, которые мне дали в больнице. Поэтому я сажусь и свешиваю ноги с подножки.

— Что ты делаешь? — спрашивает Джексон, прежде чем я успеваю встать.

— Иду за водой. Что, ты подумал, что я уже убегаю?

Джексон качает головой.

— Сядь. Я принесу её, потому что ты не должен вставать. Тебе ведь следует отдыхать. Помнишь?

Я смотрю на него почти с изумлением, когда он встает. Я настолько ошарашен, что даже не могу придумать никакой подходящей шутки в ответ.

— Только воду?

— Ага.

Почему меня поражает то, что Джексон собирается принести мне попить? Видимо потому, что никто и никогда ничего для меня не делал. Я рос, понимая, что могу полагаться только на себя. И я всё ещё живу по этому правилу.

Джексон возвращается с кружкой.

— Ты голодный? Тебе нужно ещё что-нибудь?

— Нет, я в порядке ... Спасибо.

— Не за что, — отвечает он и садится обратно в кресло.

Какой странный человек.

Я пристально смотрю на него, стараясь разобраться, каков его мотив. Ясно, что ему что-то нужно, с чего бы ещё ему приносить мне воду? Но что именно? Секс? С сексом я могу справиться. Может не прямо сейчас, когда мои кишки, кажется, хотят выбраться наружу через дырку в боку, но моя рука по-прежнему работает.

Если бы он хотел секса, разве не стал бы он стараться чуть больше?

— Чего ты на меня так уставился? — интересуется Джексон, вопросительно подняв брови.

— Стараюсь понять, кто ты такой.

— Что это значит? — Его брови поднимаются ещё выше.

— Чего ты хочешь?

— Э-э ... типа прямо сейчас?

— Да.

— По ... посидеть тут? Я вроде как устал после бессонной ночи.

— Хм. Звучит подозрительно. — Прищуриваюсь я.

Джексон медленно качает головой.

— У тебя сотрясение мозга?

— Нет. С головой у меня все нормально. Если только ты не хочешь проверить?

— Нет.

Смотрю на него ещё какое-то время, словно смогу разобраться, что с ним не так, если буду внимательно изучать всё, что он делает. Хотя на Джексона приятно смотреть, но в конечном итоге мне надоедает на него пялиться. Я снова переключаю свое внимание на фильм, но у меня глаза слипаются. Борюсь со сном ещё несколько минут, прежде чем вырубаюсь.

Засыпая, чувствую, как что-то касается меня. Вздрогнув, я резко просыпаюсь и смотрю на Джексона.

— Я не хотел тебя будить, — говорит он.

Какое-то мгновение я в растерянности, почему Джексон стоит надо мной, затем понимаю, что он накрыл меня одеялом.

— Ты что, собирался меня придушить? — спрашиваю.

— Ч-что? — переспрашивает он в явном замешательстве.

— Ты ведь поэтому накрыл меня одеялом? Ты собирался обмотать его вокруг моего лица и задушить.

— Или ... Знаю, это может прозвучать странно, но, может быть, я хотел, чтобы тебе было тепло.

— Ты что-то замышляешь. — Не свожу с него глаз.

— Замышляю что-то или стараюсь быть любезным.

— А. — Смотрю вниз на одеяло. — Ты просто был... любезным. — Протягиваю руку и сжимаю одеяло в руке. — Спасибо.

— Пожалуйста, хоть ты и был уверен, что я собирался задушить тебя одеялом... что за друзья у тебя? — интересуется он.

— У меня нет друзей... Этого, — обвожу рукой вокруг себя и затем указываю на одеяло, — у меня этого никогда не было. Я этого не понимаю. Эти обезболивающие таблетки странные. Я под кайфом. В этом всё дело.

— А ты бы предпочел, чтобы я тебя душил? — интересуется Джексон.

— Может быть. — улыбаюсь в ответ.

Джексон натягивает одеяло и прижимает к моей шее.

— Готов?

Я начинаю смеяться.

— Да, это кажется нормальным. Правильным.

— Я только слегка тебя придушу, не хочу, чтобы у тебя швы разошлись. Хорошо?

— С этим я справлюсь.

— Поспи. — Джексон накидывает одеяло мне на голову.

— Теперь я сильно возбужден. — Стягиваю одеяло вниз. — Удушение возбуждает меня.

— Отвали, — отвечает Джексон. — Я вздремну в спальне. Если понадоблюсь, зови. Я кинул тебе подушку, если захочешь прилечь.

— Спасибо, сладкий пончик.

Джексон фыркает и уходит из комнаты, и я не могу сдержать улыбку.