Глава 4

Что-то холодное коснулось кончика носа Амичии. Раз, два, три раза. Она хотела и дальше спать на боку, видеть счастливые сны, но от прикосновения чихнула и открыла глаза.

Огонь едва дымился. Ее отец не работал над проектом этим утром. Если бы он помнил об огне, помнил бы и о завтраке. Ее желудок заурчал.

Она приподнялась на локти и посмотрела между ладоней. Земля была покрыта инеем.

Земля?

Все воспоминания вернулись к ней, били снова и снова, как молот по камню. Жути. Они напали на ее дом, и она уничтожила все, а потом…

— Отец, — глаза снова наполнились слезами. — Отец, что я наделала? Что ты заставил меня сделать?

Она поднялась на ноги, пошатнувшись, и посмотрела на лес, залитый светом. Тонкий слой снега покрывал все, кроме кольца огня, насколько ей было видно. Первый снег всегда был ее любимым, и то, как он плясал в воздухе, вызывало у нее радостный смех.

Ее отец обычно усаживал ее на колено, когда она была маленькой, и шел снег. Он указывал на снежинки и говорил, что каждая была уникальной. Особенной.

Амичия подняла руку и поймала пару снежинок на ладонь. Они таяли, но снега было все больше. Это был не просто первый снег, буря грозила укрыть лес покрывалом, в котором она не сможет выжить.

Ей нужно было укрыться. Деревья не уберегут ее от снега, но и покидать безопасный круг ей не хотелось.

Эта земля была чужой. Амичия не видела карты этой местности. У нее не было повода покидать безопасность Болотца. Чем думал ее отец? Послал ее в глушь одну, хотя она не знала, как уберечь себя. Это не было самым умным заданием, данным ей.

Но это было не справедливо. Он хотел, чтобы она жила. Он верил, что, если такое случится, она сможет позаботиться о себе. Что она продолжит выживать, потому что он и весь народ Болотца не смогли.

— Ты не можешь оставаться тут вечно, — пробормотала она. — Ищи способ.

Она решила, что найти укрытие можно было, если идти вперед. Она не могла вернуться в Болотце. Жути, скорее всего, еще летали там, искали выживших.

Ей нужно было идти по лесу. От одной мысли коленки задрожали. Жути уже были тут, она видела их прошлой ночью, и как-то она была уверена, что они нападут на нее, как только огонь погаснет.

Ей придется забрать огонь с ней. Амичия склонилась, схватила большую ветку. Она оторвала кусочек ткани от низа юбок и обмотала им конец. Это будет гореть дольше простой палки. Она портила свой фартук, но он уже был в грязи.

Она шагала по лесу, держа факел высоко над головой. Пусть Жути приходят, если посмеют. Она поборет их, как раньше. Существа были не такими ловкими, как она.

Снег все падал, укрывая землю тонким слоем. Ботинки согревали ее ноги, и она была рада, что носки защищали пальцы ног.

Она дрожала, обвив себя руками. Она многое отдала бы за шаль. Даже кусочка ткани хватило бы, чтобы укутать руки и плечи.

Сосны укутывал снег, ветки пригибались, касались земли. Снега было все больше. Вскоре Амичия двигалась по колено в снегу.

«Я смогу», — слова звенели в ее голове, гнали ее вперед. Она выживет. Разве у нее был выбор?

Холод проникал под одежду. Дыхание вырывалось паром перед лицом, и она не могла толком ощущать пальцы. Она пыталась не думать о том, что это значило, но точно ничего хорошего. Люди быстро умирали от холода.

Она вглядывалась сквозь снежную бурю. Она хотела найти хижину. Какое-то укрытие. Она не могла даже развести огонь, прутья и бревна намокли. Тонкий слой льда покрывал все, тепло пропадало из мира.

Словно по волшебству, буря на миг утихла. Амичия смотрела на поместье, что тянулось, сколько было видно. Большой монолит здания, потрясающий и четкий.

Это место когда-то восхищало видом. Амичия едва могла представить весь его размер, здание тянулось на мили. Вода окружала поместье, но уже замерзла. Большие колонны тянулись из углов здания на высоту нескольких этажей. По окнам она насчитала не меньше трех этажей, где могли жить люди.

Золото и серебро покрывали здание. Сады тянулись лабиринтом по бокам, и она гадала, были ли они за зданием.

— Что это за место? — прошептала она, и ветер забрал слова с ее губ. Он понес их к поместью, словно сам замок мог ей ответить.

Если кто-то богатый жил так близко к Болотцу, разве она не услышала бы о нем? Жители точно говорили бы о лорде или принце, живущем в лесу.

У нее не было времени размышлять о странной аномалии, что привела ее в это место. Буря утихла, и она была спасена. Слуги не прогонят ее от теплого огня, может, даже угостят хлебом перед тем, как отпустят.

Буря снова поднялась, но теперь Амичия знала, куда идти. Она переставляла ноги, заставляла тело двигаться. Колени дрожали от усталости и холода. Плечи болели от усилий держать тело прямым, сердце грохотало в груди.

Амичия коснулась ногой льда и замерла, когда тот заскрипел в ответ. Лед замерз недавно. Хоть было холодно, она не была уверена, что лед был прочным.

Но она была так близко к теплу. Она почти ощущала, как огонь трещит рядом с ней, и она снова ощущает пальцы ног.

Дороги к поместью не было. Только большое озеро вокруг него. От одной идеи, что придется обходить все здание в поисках дороги, ее тело задрожало. Она не могла справиться. Она не могла долго так продолжать. Если она рискнет обойти поместье, окажется в сугробе и погибнет.

Амичия опустила другую ногу на лед и сделала шаг, стараясь распределять вес. Амичия как-то раз видела, как мужчина провалился в пруд в Болотце. Он играл с друзьями, они пытались перебежать не до конца замерзшую воду.

Он провалился в четырех шагах от берега, но было все еще далеко, чтобы он смог выбраться легко. Он лежал на льду, полз обратно, а потом вылез из холодной воды.

Конечно, пруд был куда меньше озера, которое она теперь пыталась пересечь. Если она провалится посреди озера, то не выберется. Ее юбки утянут ее на дно.

Амичия опустила факел ниже, смотрела на лед, пытаясь определить его толщину. Белые пузыри поднялись и замерзли, и озеро словно было в пятнах. Она не понимала, почему снег не прилипал к поверхности. Снежинки катились по льду с ветром, поверхность напоминала зеркало.

Каждый шаг казался последним. Каждый раз, когда она двигалась, лед, казалось, тоже шевелился. Амичия постоянно замирала и медленно выдыхала, шла дальше.

Она шла по льду часами или минутами. Как бы долго это ни происходило, она оказалась на земле обеими ногами.

Мышцы ног расслабились, и она упала на миг на колено. Она прижала кулак к холодной земле. Сможет ли она отдышаться? Амичия глотала холодный воздух, пока легкие не заболели.

«Ты смогла, — подумала она. — Теперь вставай и иди дальше».

Она поднялась и зашагала вперед. Вблизи поместье казалось еще больше. Оно возвышалось, как гора, темная и зловещая.

Возле озера казалось, что тут могли жить только забытый лорд и парочка слуг. Теперь Амичия смотрела на разбитые окна и старые колонны и сомневалась, что в этих стенах вообще кто-нибудь был. Может, Жути уже успели тут поработать.

Голосок внутри шептал, что она была в опасности, и она замерла. Осколки стекла усеивали землю, а не лед. Лозы и ветки торчали в окнах, растения уже были внутри дома.

Никто не жил тут годами. Место выглядело заброшенным.

Но почему? Кто мог бросить такой роскошный дом гнить? Или их заставили?

Ветер проникал под ее одежду, посылая мурашки по коже. Но в этот раз Амичия не ощущала холода. Совсем. Она ощущала онемение, и это пугало ее больше Жути.

Выбора не было. Ей нужно было пробраться внутрь заброшенного здания.

Амичия шла вдоль стен, искала дверь для слуг. Это было безопаснее, чем входить в главную дверь. Хоть здание выглядело заброшенным, она не знала, какие существа сделали это место своим домом.

Дверца сбоку здания была открыта. Может, ее оставили такой, убегая? Амичия представила, как Жути нападают на это здание. Как они уничтожали окна, разрывали красивые картины на стенах. Они превратили бы что-то милое и красивое в мусор.

Она прижала ладонь к открытой двери. Три глубокие царапины были на дереве, тянулись от верха до низа. Ее пальцы не могли дотянуться до дна царапин. Такие следы мог оставить только большой зверь.

Ее желудок сжался. Она должна идти. Ей нужно было покинуть это жуткое место, но идти было некуда.

— Сила, — прошептала она под нос. — Что сказал бы отец? Будь сильной, потому что некому быть сильным за тебя.

Она повторила слова, слыша их своим голосом, а не голосом отца, и от этого лишь сильнее осознала, как одинока была.

Слезы жалили глаза, но она вытерла их. У нее не было времени на эмоции. Ей нужно было найти безопасное место, чтобы отдохнуть.

Она подняла факел выше и прошла в заброшенное поместье.

Это были покои слуг, и дверь вела в самую большую кухню в ее жизни, хоть место было пустой оболочкой много лет. Почерневшие остатки еды усеивали большой стол, за которым могли сидеть двадцать человек. Вдоль одной стены стояло множество печей, и она не могла представить, что слуги могли готовить во всех сразу. Другая стена была в сковородах и кастрюлях, покрытых слоем грязи.

Хоть место было заброшенным, оно осталось красивым. Позолоченные ножки стола могли засиять, если она натрет их. Каждая печь была в вырезанных историях, но у Амичии не было сил разглядывать их. Там были сказки? Она не знала. Картинки не были знакомыми.

Кухни были хорошим местом для ночлега. Она даже могла проверить, был ли тут уголь или бревна в печах. Но она хотела узнать, что это было за место. Если пол на кухне был из хорошего мрамора, то как выглядело все здание?

Любопытство пело в ее ушах, словно звон колокольчиков. Ее отец рассказывал ей истории о таких местах. Он говорил, что это был рай для мастеров. Потайные двери. Скрытые рычаги. Проходы в замке для слуг, чтобы их не видели аристократы.

Она гадала, были ли такие тайны скрыты в этих стенах.

Она прошла по кухне, прижала ладонь к двери, ведущей наружу. Любопытство пересилило, но она сжала ручку двери. Тут мог жить кто угодно. Даже Жути могли захватить здание, хотя она не могла представить чудищ, живущих в таком красивом месте.