Я побежала обратно домой.

Я крепко прижимала золотые браслеты, игрушечного солдатика, и сосуд, заполненный песком, к своей груди и бежала к шатрам. Они вибрировали в такт моим шагам и учащённым вздохам.

Когда я добежала до шатров, несколько охранников подбежали ко мне, крича:

— Что ты делаешь? Почему ты пришла оттуда? — рявкнул один из них, сбитый с толку моей яркой одеждой ахиры и отсутствием абайи.

— Там посланец! — закричала я, указывая на горизонт.

Я пробежала между ними. Они даже не попытались меня остановить, так как приближающийся посланец представлял больший интерес.

Я побежала по деревне. Несколько человек на улице уставились на меня, раскрыв рты.

Фироза не было в его лавке, поэтому я побежала к нему домой. Меня больше не заботило то, насколько это было уместно.

— Фироз! — позвала его я. — Фироз!

Его мать выскочила наружу, она была определённо взволнована и рассержена. Её глаза округлились, когда она увидела меня. Ахира со следами слёз на щеках, сжимавшая в руках свои сокровища и громко зовущая её сына, была не тем зрелищем, которое она ожидала увидеть.

Фироз выбежал из дома за ней следом.

— Эмель!? — закричал он, точно так же удивившись моему внешнему виду. — Что случилось?

У меня снова случился нервный срыв.

— У меня был джинн, Фироз. У меня он был! И я могла освободить его, но решила освободиться сама, и это не сработало, — я зарыдала, протянув ему вещи принадлежавшие джинну, объясняя всё это. — И меня собираются выслать отсюда. Приехал посланец... караван близко. Нассар не пустит их, поэтому нам надо встретить их. Собирайся! Убежим вместе.

Его мать переводила взгляд со своего сына на меня, не говоря ни слова от волнения.

Фироз положил руки мне на плечи.

— Подожди, Эмель. Объясни ещё раз.

— Я всё сделала неправильно, — я снова показала ему то, что находилось в моих руках — И я его потеряла.

Повернувшись к своей матери и почувствовав, что я дрожу, он сказал:

— Мама, ты можешь принести ей что-нибудь, чтобы прикрыть её?

Она молча повиновалась и вернулась с поношенной абайей, после чего ушла обратно в дом. Фироз взял мои вещи, чтобы я могла одеться.

— Будь осторожен! — сказала я, посмотрев на свои вещи у него в руках.

Мне было всё равно, что я казалась теперь более сумасшедшей, чем Рафаль.

Фироз был заворожен сосудом — его цветами и полумесяцами, выгравированными на металлических кольцах.

— Там был джинн? — спросил он. — Он был внутри? Ты знала его?

Его глаза удивлённо округлились.

Накинув на себя абайю, я начала объяснять. Но меня прервал звон колоколов.

Сигнальных колоколов.

Мы с Фирозом посмотрели друг на друга, и я забрала у него вещи Саалима.

— Значит, это не караван, — прошептал Фироз.

— Далмуры? — спросила я с надеждой.

Возможно, они наконец-то решили не ждать девушку из дворца и отправились сами искать джинна? Я могла открыться им, сказать, что уже освободила его! Они могли бы отвезти меня в Мадинат Алмулихи.

Фироз напряжённо нахмурил лоб.

— Я не слышал, чтобы они что-то такое планировали.

— Мне надо домой, — сказала я. — Мне надо найти Тави.

— Эмель! — выкрикнул Фироз мне в спину, как только я выскочила из шатра.

Я остановилась и повернулась к нему, моя грудь вздымалась.

— Если тебе представится возможность сбежать, — сказал он, подбежав ко мне. — Найди меня. Забери меня и Рашида с собой.

— Я тебя не оставлю, — пообещала я.

Я бежала по деревне, продираясь между людьми, которые покинули свои дома, желая определить источник сигнала. То, как неистово я бежала по улицам, только добавляло им паники. Некоторые поспешили вернуться в свои дома, отчаянно закрывая входы в шатры в безнадежной попытке защитить себя от неизвестной угрозы. Я вспомнила историю Саалима о том, как Алмулихи пал от рук нападавших; о людях, чей король не подготовил их к тому, чтобы они были готовы защищать себя.

Тот король умер, а город был разрушен.

Я побежала ещё быстрее.

Учитывая обстоятельства, мне было очень легко попасть во дворец. Я приподняла абайю, показав стражникам мою одежду ахиры, и сказала им, что у меня нет времени отвечать на вопросы. Стражники были слишком обеспокоены тем, что могла начаться война, чтобы думать о непослушной дочери Короля.

Когда я добежала до шатра, в котором жили мы с сёстрами, я не увидела стражников у входа. Я замедлила шаг. Я снова прокрутила в голове своё желание. Могла ли Мазира отобрать у меня моих сестёр, когда я пожелала свободу от Соляного Короля? Или дочери Короля не имели никакого значения перед лицом угрозы? Я осторожно раздвинула ткань и зашла в помещение шатра.

Он был пуст, но тюфяки моих сестёр были разложены в том же порядке, что и раньше. Они всё ещё существовали, просто их здесь не было. Я подбежала к своему тюфяку и приподняла его. Я нашла плитку, медальон и цветок, которые были завернуты в ткань рядом со свернутой картой. Но соли не было. Я лихорадочно начала искать мешочек, который дал мне джинн. Я начала рыть, убирая песок себе за спину, так как мне вдруг стало важно найти соль, чтобы поверить в то, что джинн вообще существовал. Нет, нет, нет. Я не могла снова его потерять.

Наконец мои пальцы нащупали верблюжью шерсть.

Дрожащими руками я достала мешочек из песка. Внутри всё ещё была соль. Я перевернула мешочек, высыпав большую часть соли на песок — она была для меня бесполезна, если не было никакого каравана, которому я могла бы заплатить за своё освобождение. Я оставила немного соли внутри на всякий случай. Туда же я положила вещи Саалима, а затем перекинула мешочек через плечо с помощью кожаного шнура.

— Работа выполнена хорошо, — произнёс старческий голос внутри шатра.
Колокола громко звонят.

Я ахнула и повернулась, вытирая руки об одежду.

Внутри шатра стоял лекарь, его белая одежда была ярким пятном на фоне малинового интерьера.

— Что вы здесь делаете? — спросила я и попятилась.

— Я ждал тебя. Я почувствовал то, что ты сделала. Вот здесь, — он ударил себя ладонью в грудь.

Я подняла руки вверх и выставила ладони вперёд.

— Я ничего не сделала. Всё вышло совсем не так.

— Это заняло у тебя некоторое время, да. Поэтому они и решили вмешаться, хотя и проиграли, как я им и предсказывал. Последовало ещё больше смертей, которых я не хотел. Столько невинных людей убито.

Он начал осторожно двигаться в мою сторону.

— Детка, если бы ты только знала, сколько писем мы написали о тебе и джинне! Как долго мы ждали того, что ты всё поймёшь. Мы не знали, стоит ли нам показать тебе твой путь, рассказать тебе то, что ты должна была узнать. Но Изра сказала, что ты слишком упряма, и что тебе надо узнать обо всём самой.

Изра? Моя мать? Она знала всё это время?

Он продолжил:

— Она сказала, что если мы попросим тебя начать действовать, ты сделаешь всё наоборот. Изра умная женщина. Да заберёт к себе её душу Мазира

Я отпрянула.

Он кивнул, беззубая улыбка растянулась на его лице, он не сводил глаз с моей груди. С моей отметины.

— Детка, ты была великолепна! — он просиял. — Ты освободила его!

— Но я не желала свободы для него. Я ошиблась, — из меня вырвались рыдания. — И теперь он исчез.

— Мазира видит намерения. Она увидела твои, умная девочка. Она вернёт нас в руки Вахира. И пусть будет проклят Эйкаб! — лекарь усмехнулся себе под нос.

Его глаза забегали. Он хлопнул в ладоши и засмеялся еще громче.

— Хорошая девочка! Хорошая девочка! — продолжал орать он на весь шатер.
В этих белых одеждах, вздымающимися вокруг него, и с лицом, покрытым татуировками, он был похож на тень.

— Я не понимаю, — сказала я сквозь стиснутые зубы.

Смех лекаря прекратился, выражение его лица сделалось мягче, и он наконец-то понял моё замешательство. Он подошёл ближе и наклонился ко мне.

— Возможно, если ты посмотришь на свою карту, ты всё поймешь.

А затем он пошел прочь, но остановился.

— И когда ты это сделаешь, я советую тебе найти Короля. Твоего Короля, — сказал он, и снова засмеялся, после чего вышел из шатра и оставил меня одну.

Я опустилась на колени, осторожно достала карту и развернула её.

Я ахнула.

Это была все та же карта торговых путей, и на ней была изображена пустыня, которую я знала, со всеми её поселениями. Она была всё так же написана моей рукой, теми же чернилами.

Но линии изменились, торговые пути были другими.

Теперь они вели не к моему поселению. Словно невидимая рука изменила их. Все дороги заворачивали на север, туда, где не было скал, перекрывающих дорогу.

Они вели в сверкающий город, который находился на берегу моря, и рядом с которым была надпись — Мадинат Алмулихи.

Он был дома. Наконец я тоже рассмеялась, свернула карту и убрала её.

— Он дома, — сказала я вслух и покинула шатёр.

Лекарь всё ещё стоял снаружи, его незрячие глаза были повернуты к небу, а руки — радостно подняты вверх. Пробегая мимо него, я крикнула ему, что Саалим был теперь дома. Сквозь звон колоколов, я услышала, как он прокричал у меня за спиной:

— Ты сделала это! Теперь мы свободны!

Я бросилась в сердце дворца, крики слуг выдернули меня из радостного оцепенения:

— Претендент на трон! Короля вызвали на бой!

Я побежала так, словно бежала наперегонки с ветром.