Глава 24

Эйнжел

Размеренный стук молотков наполнял ранний вечер. Что бы они ни строили за домом к свадьбе, оно должно было быть огромным. Это было так похоже на Гектора — создать что-то отвратительно пафосное и пригласить всех, кого он знает, чтобы похвастаться и заставить восхищаться этим. Титаник. И этот брак пойдет ко дну, как тот лайнер.

Я нанесла еще несколько мазков ярко-синих теней на веки и откинулась на спинку стула. Моё лицо было похоже на разрисованную маску, мое тело было облачено в розовое атласное платье с девчачьими белыми кружевами по краям. Извращенная эротическая фантазия Гектора Бланко, готовая быть принесенной в жертву Лоренцо. Если бы я была более склонна к драмам, я бы разбила зеркало. Вместо этого я стиснула зубы и стала ждать своей участи.

Как всегда, мои мысли обратились к Дэвиду. Он ушел сразу после Хорхе. Может быть, ему было невыносимо находиться рядом, когда Лоренцо должен был вот-вот заглянуть, чтобы немного поразвлечься с куклой Гектора. Я хотела, чтобы он остался, может быть, обнял меня и немного утешил, прежде чем всё это рухнет. Но это было эгоистично. Зачем мне заставлять его так же мучиться, когда я могу вынести всё это сама?

Шаги в коридоре заставили меня повернуться к двери. На этот раз стука не было — значит, Дэвид точно ушел. Вошли Хорхе, Гектор и Лоренцо.

Гектор просиял и взмахом руки подозвал меня ближе. Я встала и сделала, как мне было велено, даже слегка покружилась в конце, когда Гектор подал знак, покрутив пальцем.

Глаза Лоренцо загорелись, и он сложил руки перед собой:

— С каждым днем она становится все красивее.

— Это моя маленькая девочка, — проговорил Гектор, обнял меня за талию и притянул к себе. — Я думаю, ты будешь ею доволен. Эта маленькая вспышка эмоций в этот уик-энд, без сомнения, была вызвана предсвадебным волнением, — он сжал меня так крепко, что останутся синяки. — Но теперь мы с ней разобрались.

Лоренцо выдавил из себя смешок:

— Я очень на это надеюсь. Не хотелось бы просыпаться с вилкой, воткнутой в моё тело.

Я кинула взгляд на зеркало, подумывая изменить своё решение не разбивать его. Может быть, я могла бы использовать осколок в качестве оружия, перерезать горло Лоренцо, прежде чем он даже прикоснулся бы ко мне. Дэвид был прав. В душе я была все той же женщиной — той, которая брала то, что ей было нужно, и сопротивлялась. Было трудно разглядеть её под атласом и кружевами, но с каждым днем она становилась всё заметнее.

— Ну что ж, оставим вас наедине, — Гектор похлопал Лоренцо по спине. — Надеюсь, вы помните детали этого соглашения. Трогать можно, но только осторожно.

— Я понимаю, — ответил Лоренцо, быстро облизнув языком губы, словно ящерица, готовящаяся к трапезе.

— Хорошо, — Гектор повернулся ко мне и крепко сжал мой подбородок. — Будь моей хорошей девочкой, — а наклонившись ближе так, что его горячее дыхание коснулось моего уха, прошептал: — Или будут ужасные последствия.

— Да, папочка, — механически ответила я тихим безжизненным голосом.

— Пойдем, Хорхе! — сказал Гектор и вышел, а Хорхе последовал за ним.

Когда дверь закрылась, Лоренцо встал передо мной.

Я хотела посмотреть в его глаза, но он спустился взглядом вниз по моему телу и оглядел фигуру. А затем разжал руки и потянулся к моей талии.

Мои инстинкты подсказывали мне ударить его в гребаное горло. Но я не двинулась с места.

Он провел ладонями по моему платью, вниз к бедрам, затем снова вверх по талии и выше, пока его ладони не остановились на моей груди.

— По крайней мере, ты красавица. Даже в этом чертовом наряде ты сногсшибательна, на тебя оборачиваются, — он поднял ладони выше, пока не ухватился за низкий вырез декольте. — Бланко сказал, чтобы никаких синяков не было. Он хочет, чтобы ты хорошо выглядела на свадьбе, — наконец он посмотрел мне глаза, хотя его мрачный взгляд ничего мне не сказал. Это было всё равно, что смотреть в чёрный колодец. Может быть, на дне была вода… а может и человеческие трупы.

Резким рывком он разорвал мое платье по центру. Я пошатнулась от неожиданной силы, а он подхватил меня на руки и бросил на кровать.

Я приземлилась лицом вперед и с усилием встала на четвереньки, но он оказался на мне прежде, чем я успела улизнуть. Он обхватил одной рукой моё горло и прижал меня к мягкому матрасу, всем своим весом навалившись на мою спину, а его эрекция уперлась мне в зад.

Ярость, раскаленная добела и острая, как лезвие, пронзила меня. Я оттолкнула его, пытаясь сбросить, но он был тяжелым, и рука на моей шее сжималась каждый раз, когда я трепыхалась.

— Тише, девочка, — он прижался ко мне бёдрами. — Твой папочка сказал, что я могу делать всё, что захочу, лишь бы не трахать твою тугую маленькую киску и не оставлять следов.

— Отвали! — взвыла я и стала бороться. Этого не случится. Я не могу ему это позволить.

— Ой, как нехорошо ты себя ведешь, — он наклонился и потянул меня за юбку, задирая её.

Я впилась ногтями в руку, обхватившую мою шею:

— Я убью тебя! — закричала я так громко, что мои легкие уже горели.

— Боже, — он засмеялся и схватил мои трусики, стягивая их вниз. — Бланко понятия не имеет, какая ты дикая кошка, не так ли? Одурачила его своим видом маленькой девочки. Но я скажу тебе одну вещь — я не позволю тебе проделывать такие выкрутасы, когда ты будешь жить в моем доме. Попробуй сделать что-нибудь подобное со мной и останешься без пальцев, сука.

У него не получилось стянуть с меня трусики одной рукой, и он ослабил хватку на моем горле. Я заставила себя опустить подбородок и открыла рот. Вонзив в его руку зубы, я почувствовала прилив адреналина и не разжала челюсти, даже когда он закричал и ударил меня кулаком в поясницу. По моему подбородку потекла кровь, но его следующий удар пришелся мне в затылок, оглушив меня. Он вырвал руку.

Я отползла от него и упала с кровати, мои трусики сбились вокруг колен. Заставив себя подняться, я подползла к своему туалетному столику, пытаясь найти что-нибудь, что я могла бы использовать в качестве оружия.

Он оказался на мне прежде, чем я успела это сделать, одной рукой схватил меня за волосы и дернул, опрокидывая на спину. Вспышки обжигающей боли пробежали по моей голове, и сильный удар об пол выбил из меня дух.

Рыча, он сел на меня сверху и разорвал моё платье, раздирая в клочья то, что осталось от ткани, и оставляя меня голой.

— Чертова шлюха! Я же хотел быть нежным.

Я потянулась к его лицу, пытаясь выцарапать ему глаза:

— Пошел ты!

Он схватил меня за запястья, потом одной рукой прижал их к моей голове.

— Я собирался сегодня вечером быть с тобой помягче. Но с этим покончено. Ты у меня получишь, сделаешь всё, что я захочу, — он свободной рукой полез в карман куртки и вытащил маленький пистолет. — И ты начнешь с того, что откроешь рот и будешь сосать этот пистолет, как будто это мой член, — он поднес ствол к моим губам. — Открой рот. Если ты хорошо справишься с этим, я дам тебе настоящую штуку. Угощение. И ты проглотишь всё, что я дам, как хорошая маленькая послушная женушка.

Моя губа треснула от сильного давления металла, но я не открывала рта. Запах оружейного масла заполнил мой нос, и я изо всех сил пыталась отдышаться.

— Тупая сука! — он надавил сильнее, ствол прижал мою окровавленную губу к зубам. — Открывай.

Ему придется пристрелить меня. Я не буду подчиняться его больной фантазии. Может быть, он прочел это в моих глазах, потому что встал и поднял рукоятку пистолета, готовый выпороть меня.

— Я бы не советовал… — низкий голос, наполненный угрозой сильнее, чем я когда-либо слышала в своей жизни, заглушил шум нашей борьбы.

Лоренцо резко обернулся:

— Какого хрена?

Я оттолкнулась от него, пиная ногами, пока не уперлась спиной в туалетный столик. В комнате стояли трое вооруженных мужчин, каждый в масках. Но я знала того, кто вошел первым, того, кто говорил тихо, того, кого моя душа узнала бы даже в самой темной яме ада. Надежда вспыхнула во мне, как вспышка света во тьме.

Стягивая на груди своё разорванное платье, я с трудом поднялась на ноги.

— Опусти пистолет и толкни его сюда, — с трудом выговорил Дэвид, он едва сдерживался, казалось, его терпение вот-вот лопнет. — Если ты позовешь на помощь, я тебя завалю. Если ты попытаешься что-нибудь сделать, я тебя урою.

Поскольку двое других мужчин целились Лоренцо в голову, у него не было особого выбора. Он медленно опустил пистолет на пол и подтолкнул его к Дэвиду.

— Если ты убьешь меня или её, то не выберешься из этого дома живым, — голос Лоренцо дрогнул, когда он поднял руки.

— Посмотри, как этот парень обмочился, — один из незнакомых мне мужчин подошел и приставил пистолет к голове Лоренцо. — Я мог бы убить тебя, и никому не было бы до этого дела. Может быть, мне стоит заставить тебя сосать мой пистолет, ты, больной ублюдок. Посмотрим, понравится ли тебе вкус.

Дэвид обошел их и подошел ко мне.

Я не осмелилась произнести его имя там, где его мог услышать Лоренцо, и мне потребовалось всё моё самообладание, чтобы не броситься ему на шею.

Он уставился на меня сквозь прорези маски, затем вытащил из-за пояса рулон клейкой ленты.

Мои брови взлетели вверх, когда он оторвал кусок ленты и использовал её, чтобы стянуть моё платье спереди.

Я хотела сказать ему спасибо, рассказать ему все сокровенные тайны своего сердца, отдать ему все части своей души, которые прятала все эти годы с Бланко. Сказать ему, что я люблю его. Мои глаза наполнились слезами.

Выражение его лица под маской смягчилось.

— Это для твоей безопасности, — сказал он так тихо, что я едва расслышала его слова.

Следующая полоска заклеила мне рот, а затем он обмотал скотчем мои запястья. Моё сердце бешено колотилось, а дыхание со свистом вырывалось из носа. Но он положил свою ладонь на мою щеку, даря мимолётную нежную ласку, которая убедила меня, что он не хотел причинить мне никакого вреда.