Феникс рычит глубоким горловым звуком и прижимается губами к моей щеке.

— Если я и зла, то только на себя, — продолжаю я. — Просто нелепо было все эти годы держать издевательства Максвелла в секрете, позволяя им пожирать мня изнутри.

— Отучаться трудно, Ева, а он учил тебя бояться с тех пор, как ты была ребенком. Не сердись на себя. Сердись на него. Из вас двоих ошибки делал он.

Киваю, позволяя спокойствию от его слов просочиться в меня. Затем я понимаю, что заснула, а Феникс несет меня вверх в свою спальню. Он стягивает с меня одежду и ложится рядом со мной. Положив голову ему на плечо, я снова проваливаюсь в сон.

Шум откуда-то с улицы будит меня часы спустя. Феникс тоже услышал его и уже проснулся. Он встает с постели и подходит к окну, чтобы выглянуть на улицу. Следую за ним, когда легко узнаваемый звон разбитого стекла разрывает ночную тишину.

— Думаю, твой брат вломился к тебе в дом, — жестко говорит Феникс, отходя от окна и натягивая джинсы и ботинки.

— Боже мой! — выдыхаю я, прикрыв рот ладонью. Пока я смотрю в окно, меня охватывает паника. Отсюда я могу разглядеть лишь фасад моего дома, когда что-то пролетает сквозь разбитое окно гостиной — думаю, это была лампа.

— Думаешь, он искал меня там?

— Очень даже возможно, — слова Феникса спокойны, но под ними кроется ярость.

Я внезапно вспоминаю, как офицер Уэстон настаивал на звонке, если Максвелл объявится. Нахожу свою сумочку и роюсь в поисках клочка бумаги, прежде чем набрать номер телефона.

— Куда ты звонишь? — спрашивает Феникс, одевшись и схватив свои ключи с ночного столика.

— В полицию. Что ты делаешь? Ты туда не пойдешь. Это небезопасно.

Уэстон сонно отвечает на звонок, и я поспешно объясняю ему ситуацию. Он приказывает мне оставаться на месте и говорит, что две патрульные машины в ближайшее время прибудут к моему дому. Я вешаю трубку как раз вовремя, чтобы увидеть, как Феникс выходит из комнаты. Я бегу за ним по лестнице, хватаю за руку и тяну назад.

— Ты не можешь туда пойти. Пожалуйста, не ходи. Позволь полиции разобраться с этим.

— Что если он сбежит раньше, чем они доберутся? Я хочу, чтобы его арестовали, и я не позволю ему продолжать разрушать твой дом.

Его слова прерывает легко узнаваемый звук разбиваемых чашек и тарелок. В этой части пригорода так тихо, что даже то, что происходит почти в десяти метрах, в другом доме, я слышу очень ясно. Какое-то чувство захватывает меня... гнев на Максвелла за то, что он разрушает дом, который я создавала для себя.

— Тогда подожди. Я иду с тобой, — категорично заявляю я.

Возвращаюсь в комнату, чтобы натянуть одежду и обувь. Вернувшись, с беспокойством понимаю, что Феникс ушел без меня. Вскрикнув от страха, я сбегаю по лестнице и вылетаю через открытую входную дверь.

На улице кромешная тьма, света нет совсем, за исключением огней города вдали и тусклой желтоватой дымки на небе. Спотыкаюсь о камень и падаю, камни на земле царапают ладони. Быстро встаю и продолжаю бежать. Где-то вдали слышу сирены. Полиция уже рядом. Я выдыхаю от облегчения грубым «а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-ах» из глубины горла. Распахнув калитку, ступаю по узкой дорожке ко входной двери. Она тоже оставлена открытой.

Провожу пальцами по стене и пытаюсь найти выключатель. Справившись, щелкаю им, и пространство становится светлее. Часть стола, который я поставила недалеко от подножия лестницы, раздроблена на куски, деревянные щепки покрывают пол. Кажется, Максвелл использовал бейсбольную биту, чтобы разбить его. Что-то в груди сжимается от боли. Но не из-за мысли о том, что он крушит то, принадлежит мне, а потому что он пришел сюда с оружием, разыскивая меня.

Что могло случиться, окажись я дома одна?

Слышу рычание и шум драки из гостиной. Сердце комом встает в горле, когда я вхожу.