Глава 49
ВАЙОЛЕТ
Я просыпаюсь посреди январской ночи одна в постели Макса. Нашей постели.
Мы вернулись к нормальной жизни во всех отношениях, включая то, что нас завалили работой, и вчера вечером мы оба вырубились в половине десятого. Полагаю, это сбило его режим, потому что сейчас четыре, и он, вероятно, уже спать не ляжет.
Сходив пописать, направляюсь за стаканом воды, но слабый шум привлекает меня в гостиную, где Макс, развалившись на диване, смотрит по телевизору хоккейный матч.
В кулаке он сжимает крошечную майку «Кэнакс», которую я подарила ему на Рождество.
На мгновение останавливаюсь в дверях и наблюдаю за ним, но он чувствует мое присутствие и оглядывается.
— Привет. Прости, я тебя разбудил?
Я качаю головой.
— Ходила в туалет.
Он кивает и протягивает мне руку. Я присоединяюсь к нему на диване, и он целует меня в макушку.
— Не мог уснуть?
— Пейджер. Перезвонил ординатору. Скоро отправлюсь в больницу на обход, но у меня есть время посмотреть вчерашнюю игру.
Я киваю и, закрыв глаза, прижимаюсь к его теплому телу. Так рядом с ним засыпаю, и следующее, что помню, как он выскальзывает из-под меня и накрывает пледом.
Игра кончилась.
— Я ухожу на работу, — шепчет он. — Хочешь, разбужу тебя через час?
Я киваю и снова засыпаю.
*****
На следующий день после работы у меня назначена встреча с адвокатом. Мы перебираем варианты. Можно сообщить партнерам о моих отношениях с Максом в письменной форме, или же назначить встречу и обсудить все с глазу на глаз. Второй вариант может быть расценен как конфронтация, потому что со мной будет адвокат, но также может оказаться шансом показать им силу моего убеждения. И мою уверенность, что наши отношения — не ошибка, и что я не позволю собой помыкать и наказывать за это.
Макс хочет присутствовать при встрече, но это ужасная идея, поэтому я ничего ему не говорю о втором варианте. Он также хотел бы быть сейчас здесь, и этот факт заставляет моего адвоката, Гейл Бессон, усмехнуться.
— Он романтик, — говорит она.
— Он нечто. — Я улыбаюсь. Он определенно защищает меня, и мне это нравится, но должны быть какие-то границы.
— Значит, скажем им лично? — спрашивает она, возвращая разговор к принятому решению.
— Думаю, да. Я хочу увидеть их реакцию своими глазами. Хочу, чтобы все карты лежали на столе. Мы не противники.
— Совершенно правильный настрой. — Она кивает. — Я набросаю письмо, чтобы они зачитали его во время встречи. Можем обсудить, что именно ты им скажешь? Я не хочу слышать никаких сюрпризов. Никаких признаний вины, даже случайных.
Конечно, я понимаю.
— Да, давай повторим все еще раз.
— А потом ты можешь сказать своему красавчику, чтобы он перестал беспокоиться.
— Не уверена, что такое когда-нибудь произойдет, но я ему передам.
*****
Даже учитывая мою позднюю встречу, я возвращаюсь домой раньше Макса. Ставлю суп на плиту, потому что на улице холодно и ветрено, а потом поднимаюсь наверх и раздеваюсь. Горячий душ — именно то, что мне сейчас нужно, а суп может и покипеть, пока мы не будем готовы к ужину.
Я как раз смываю с волос кондиционер, когда дверь ванной комнаты распахивается и входит Макс. Протерев стекло душевой кабинки, слегка машу ему рукой.
— Привет, малыш. Я разогреваю суп.
— Я видел, — он расстегивает рубашку и бросает ее на пол ванной. — Я его выключил.
— Как твой день?
— Чертовски длинный. Твой?
— М-м-м. Длинный, но продуктивный. — Я колеблюсь. — У меня состоялась еще одна встреча с Гейл.
Он ничего не говорит, просто снимает оставшуюся одежду и заходит в душ, присоединяясь ко мне под непрерывными струями горячей воды. Он хватает меня за подбородок и смотрит, его глаза сверкают.
Я прижимаюсь подбородком к его большому пальцу. Пусть поворчит.
— Макс, это моя проблема.
— А ты принадлежишь мне. — Он толкает меня спиной к стене и обрушивается на мой рот, безжалостно просовывая язык внутрь. Провоцируя дать ему отпор. Провоцируя заслужить наказание, которое, я уверена, нам обоим понравится.
Я льну к нему, сразу становясь податливой, и позволяю выместить на мне свое разочарование. Он превращает его в острое удовольствие, и вскоре я прижата к стене, а он трется эрекцией между моих ног.
— Трахни меня, — шепчу я. Иногда должно быть жестко и быстро, как сейчас.
Со стоном он разворачивает меня и прижимается ко мне, упираясь членом мне в зад, обхватывает меня руками, поднимая сиськи. Он почти лениво играет с сосками, и я прижимаю ладони к плитке. Мое сердце колотится, когда он кусает меня за плечо и ногой раздвигает мне бедра. Его ладонь с груди скользит вниз, собственнически обхватывая выпуклый животик. От этого я всякий раз становлюсь чертовски мокрой.
Опустив тяжелую ладонь мне на бедро, он отводит мой таз и толкается в меня сзади, скользя эрекцией по складкам и упираясь в клитор. Я стону и подаюсь назад, желая большего.
Вообще-то, нет.
Я хочу нечто другое, чем большее.
Остаюсь прижатой к плитке, но тянусь назад и беру его за руку. Он позволяет мне направлять его, и я провожу его пальцами по своей попке и между ягодицами, прямо к заднему проходу.
— Вот. Возьми меня так.
Он слегка потирает меня, заставляя ноги дрожать.
— Уверена? Я не хочу…
— Ты не причинишь мне вреда, — я отпускаю его руку и снова прижимаю ладони к плитке.
Он выдыхает и снова гладит меня, теперь уже увереннее. Я выдыхаю и расслабляюсь от его прикосновения. Независимо от того, сколько раз мы делаем это с его пальцами и пробками, это все равно кажется агрессивным.
Порочным.
Грязным.
Неправильным.
Удивительным.
— Так жаждешь моего члена в своей заднице, — рычит он, когда кончик пальца проникает внутрь, и он слегка трахает меня им, прежде чем выйти. — Стой так.
Я не шевелюсь, и ему требуется всего десять секунд, чтобы схватить смазку, которая, как я знаю, находится в ящике под раковиной.
Теперь Макс держит смазку в каждой комнате дома. Будет интересно обеспечивать ребенку безопасность при таком раскладе дел.
Следующее прикосновение — холодное и скользкое, его палец проникает обратно в меня, растягивая для него.
— Возьми еще один, — настаивает он, и я отталкиваюсь, задыхаясь от боли, но дыша сквозь нее. — Хорошо. Со мной ты такая грязная маленькая шлюшка. Без всякого стыда объезжаешь мои пальцы.
От его слов меня обдает жаром. Да. С Максом я совершенно бесстыдна.
— Я хочу объездить не только твои пальцы, — говорю я, задыхаясь. – Возьми меня.
— Ты сегодня много болтаешь.
— Преподадите мне урок, директор Донован?
Он ругается себе под нос.
— Уж поверьте, — еще один резкий выдох, он вводит и выводит пальцы из меня, медленно трахая, готовя к чему-то намного большему. — Вас и раньше предупреждали, мисс Робертс, чтобы вы не отвлекались.
— Неужели? Я не помню.
— Не помните, как вас вызывали ко мне в кабинет, и мы обсуждали длину вашей юбки?
— М-м-м... что-то не припоминаю.
Он подавляет смех и вынимает из меня пальцы, оставляя жаждущей и опустошенной. Крепко прижимается ко мне всем телом, приближаясь ртом к моему уху.
— А теперь, похоже, вы потеряли всю свою униформу, мисс Робертс.
— А чего вы ожидали, обнаружив меня в женской раздевалке?
Еще один смешок и соответствующее проклятие.
— Ожидал вызвать вас снова в свой кабинет, чтобы мы могли еще раз поболтать.
— Жаль, что я это пропустила.
— О, вы ничего не пропустите. К сожалению, у меня нет под рукой имбиря, но… — Он замолкает, сжимая член в кулак и приближая толстую головку туда, куда я его умоляла.
О чем, черт возьми, я думала? Я напрягаюсь, а он только усмехается.
— Передумали, мисс Робертс?
Я стону и отвожу задницу назад, прижимаясь дырочкой к горячей головке. Бл*дь, бл*дь, бл*дь…
Проникновение причиняет боль, как ничто другое. В мире нет пробки, которая подготовила бы меня к этому удару, а потом еще одному, и мои глаза слезятся, и не в хорошем смысле.
Я открываю рот, чтобы закричать, но негодяй лишает меня слов, когда скользит в меня, медленно, неумолимо, пока не заполняет массивным членом.
Я вздрагиваю и хватаю ртом воздух, он обвивает рукой мое бедро — и с такой силой обрушивается на клитор, что я почти подпрыгиваю.
Естественно, я меня ничего не выходит. Я насажена на член, о чем умоляла, как дура. Но, когда он касается моих складок… о, это так приятно. Мозг, встрепенувшись, возвращается к жизни, и я понимаю, что Макс шепчет мне на ухо.
Как со мной хорошо.
Какая я мокрая.
И, да, ох, для него я очень мокрая. Медленно расслабляюсь в его объятиях и прислоняюсь к кафельной стене.
— Готова? — спрашивает он, и это глупый вопрос.
Никто никогда не будет готов к такому. Но я киваю. Я хочу этого. Хочу большего.
Удерживая меня за бедра, он выходит на несколько дюймов, затем толкается обратно, теперь лучше, когда я приспособилась к его размеру, и с каждым рывком, а затем толчком, я чувствую в киске знакомую пульсацию.
Сжатие, будто я могу кончить вот так.
Когда он тянется вперед и снова ласкает клитор, я понимаю, что могу.
— Пошали с собой чертова проказница. Ласкай себя и кончи мне на член.
Одной рукой упираюсь в стену, а другой тянусь между ног, касаясь себя дрожащими пальцами.
Внутренняя сторона бедер скользкая от моего возбуждения. Срань господня. Я такая скользкая, что промахиваюсь мимо клитора, вводя пальцы глубже, двигая кончиками по пульсирующим стенкам, в отчаянии вжимая ладонь в твердый бугорок.
Достаточно трех медленных кругов, чтобы запустить цепную реакцию моей кульминации, которая начинается в клиторе и закручивается внутри в дрожащем, захватывающем наборе фейерверков. Все это время Макс вколачивается в меня, пока я не стихаю, затем выходит и первая струя спермы ударяет по задней части бедра, затем он дрочит на мой зад, отмечая своим освобождением.
— Позвольте угадать… — говорю я, поворачиваясь, и Макс снова направляет меня под горячие струи душа. — Буду неделю оставаться после уроков?