Глава 24

Не Сейчас

(ЛАРА)

Моя голова покоилась на его обнаженной груди. Я была в его постели, под его одеялом, вдали от остального мира. Я проследила за красочными линиями татуировок на его груди. Удивительные формы и цвета, ничего по-настоящему определенного, просто какой-то этнический узор, который простирался от плеча к плечу. Это была огромная татуировка, подходящая его огромным плечам и груди.

Я сделала глубокий вдох. Расслабленный, глубокий вдох.

Было так хорошо.

Я посмотрел на Осириса, а он просто смотрел вперед.

– Хочу ли я знать, о чем ты думаешь? – спросила я.

– Просто подвожу итоги у себя в голове, – сказал он с усмешкой.

– Какой части ночи? – интересуюсь я.

– Что ж, посмотрим. Мы упустили возможность поймать рыбу. Оно того стоило. Мы ехали больше часа за пиццей. Оно того стоило. В конце концов, пришлось принять холодный душ, потому что мы использовали горячую воду для чего-то другого.

– Оно того стоило, – сказала я.

– Да. Теперь мы просто здесь. – Он поднял правую руку и убрал волосы с моего лица. – Прямо здесь. Прямо сейчас. Просто позволив всему быть всем.

– Это какое-то безумие, Си.

– Это чертово безумие, сладкая.

– Может у меня иммунитет к общению?

Он рассмеялся.

Мне нравилось, когда он смеялся.

Я сделала себе мысленную пометку постараться заставить его смеяться еще больше.

– Говори все, что хочешь, – сказал он.

– Сколько раз в день ты получаешь электронные письма и сообщения от людей, которые нуждаются в тебе?

– Лара…

– Мне просто любопытно.

Осирис вздохнул.

– Я избавился от своего бизнеса, ясно? Ребята, которым я его передал – те, кому я доверяю. Иногда они намекают, просто на случай, если я захочу вернуться. Или заглянуть. Но если честно? Я больше не хочу такой жизни. Эта история с Милой… – Он с трудом сглотнул. – … Я просто не нуждаюсь в таком напоминании. Это была другая жизнь, понимаешь? Это был другой я. Они управляют бизнесом и отлично справляются.

– А как насчет других людей?

– Каких еще людей?

Я склонила голову набок.

– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.

Он кивнул.

– Я стал тем парнем, сладкая.

– Каким парнем?

– Парнем, который уходит, – сказал он. – Я не хочу никому причинять боль.

– Это не логично. Нет, если она позовет тебя.

– Я воспоминание.

– Ты не должен быть воспоминанием, Си.

– Так, что мне делать? Войти в эту чертову дверь и принять командование?

– Нет, – сказала я. – Ты можешь просто быть там. Присутствовать. Дай знать, что ты здесь. А когда Адли подрастет… подумай обо всем, что только ты сможешь рассказать ей о Миле.

Осирис отодвинулся от меня. Он спустил ноги с кровати и сел. Его голова поникла. Эти массивные плечи, способные поднять дерево, были отягощены печалью и чувством вины.

Это был мой момент, чтобы быть сильной для него. Для мужчины, которого я хотел видеть своим мужчиной. Мужчины, которого я только что любила.

Я медленно поднялась на колени. Я потянулась к Осирису, нежно коснувшись мускулов его спины. Не говоря ни слова, я наклонилась и поцеловала его в спину.

– Прости, – прошептала я. Я прижалась лбом к его спине. – Мне чертовски жаль, Осирис. – Мне нравилось произносить его полное имя. – Не могу себе представить, через что тебе пришлось пройти. То, что ты чувствуешь. Каждый гребаный день твоей жизни. Ты должен двигаться по пути, которому нет конца, и это просто неправильно. Адли тоже придется с этим смириться. Ты можешь подумать, что ей лучше, но это не так. В конце концов, у нее появятся вопросы, на которые только ты сможешь ответить. И у нее будут чувства, которые только ты можешь понять, – я положила руки на его округлые плечи. – Мне так жаль, что тебе придется нести это, Си. Впереди еще годы. Впереди целая жизнь. Но я хочу быть рядом во всем. – Я поцеловала его в спину. – Когда хорошо. – Я снова поцеловала его. – Когда плохо. – Я поцеловала его еще раз. – Во всем.

Затем наступила тишина.

Секунды тикали. Я слышала это в своем сознании, как маятник часов.

Затем Осирис медленно повернул свое массивное точеное тело и схватил меня. Я потянулась прямо к его лицу, касаясь щек, на случай, если он расстроится.

Но это было не так.

Вместо этого в его глазах горел огонь, которого я никогда раньше не видела.

Он положил меня на спину, и я обхватила его ногами. Мы оба все еще были полностью обнажены. Мы оба были готовы к большему…

– Будь осторожна со своими желаниями, – прошептал он, когда его губы коснулись моих. – Ты, черт возьми, просто можешь получить это, сладкая.

***

Остаток ночи прошел для меня как в тумане. Туман развеялся утром, когда я проснулась, завернулась в простыню, вылезла из кровати и встала у окна, из которого не было видно ничего, кроме деревьев. Когда я открыла дверь спальни, то почувствовала аромат завтрака. И снова Осирис готовит для меня. Я пошла на кухню и увидела, что он стоит с телефоном в руках. Было что-то в этом такое – наблюдать за парнем его размера, пытающимся использовать свои большие пальцы, чтобы отправить текстовое сообщение. Телефон в его огромных руках казался детской игрушкой.

– Доброе утро, – сказала я.

– Утро, сладкая, – произнес он. Осирис бросил телефон на стол. Он провел рукой по волосам. – Ну вот.

– Что? – спросила я.

– Я взял выходной, – сказал он.

– О? Может, мне позвонить Ким и тоже притвориться больной?

Я,покачивая бедрами, подошла к нему, твердо решив сбросить простыню и посмотреть, сможем ли мы продолжить с того места, где закончили ночью.

– О, черт, это было бы здорово, – сказал он. – Но мне надо кое-что сделать.

– Что, например?

– Я собираюсь позвонить Мишель, – сказал он. – Насчет Адли.

Я замерла.

– Неужели?

– Ага. Ты была права. Во всем. Просто у меня в сердце столько всего накопилось. Наверное, каким-то эгоистичным способом я убедил себя, что защищаю их, не будучи рядом. Что если кто-то скажет что-то не то, я сорвусь. Вымещу на них мой гнев. В моей голове это имело смысл.

– В этом есть смысл, Си, – сказала я. – Так и есть. Ты предпочел бы, чтобы у них остались воспоминания, чем видеть твой настоящий гнев и боль.

– Вот именно, сладкая.

– Понимаю, – сказала я. – Ты удивительный человек, Си. Независимо от того, видишь ли ты это в зеркале или нет.

– Единственный удивительный человек в этой кухне, в этой хижине, на всей этой гребаной горе – это ты. Я не знаю, как ты все это провернула прошлой ночью, Лара…

– Я просто воспользовалась своим телом, – прошептала я. Я поднялась на цыпочки и едва смогла дотянуться до его подбородка, чтобы поцеловать.

– Ну, кроме этой части, – усмехнулся Осирис. – Я говорил о том, что ты сказала. Все это не было заранее спланировано. Ты действительно все это имела в виду, не так ли?

– Да. Каждое слово.

– Именно поэтому я и делаю это, – сказал Осирис. – Я не знаю, как смотреть в будущее, но когда я пытаюсь, я вижу, что ты рядом.

– Учитывая все обстоятельства, это романтично.

Мы поцеловались. Бекон начал подгорать. Осирис закончил завтрак, пока я переодевалась. У меня оставался час, чтобы добраться до цветочного магазина. Я никогда не думала, что настанет день, когда я буду спешить на работу после бурной ночи с диким мужчиной.

После завтрака я схватила сумку и направилась к двери. Когда дело дошло до отъезда, у меня вдруг возникло неприятное ощущение в животе. Мне не хотелось уходить. Я не хотела расставаться с ним.

– Эй, сладкая, – сказал Осирис. – Ты забыла свои цветы.

Я улыбнулась. Я бросила сумку и взяла розы из его рук. Пошла на кухню и нашла высокий стакан. Я наполнила его водой и поставила туда розы. Потом поставила их на стол.

– Что ты делаешь? – спросил он.

– Оставляю свой след, – сказала я.

Я думала, что одержала верх, пока он не схватил меня и не притянул к себе для еще одного поцелуя.

– Ты уже оставила свой след, сладкая.

***

– Эй, тебе лучше притормозить, – сказал мне Кэлвин, когда я вносила две коробки через заднюю часть магазина.

– Почему? – поинтересовалась я.

Он схватил коробку.

– Ты вроде как носишься со скоростью света. Тебе не терпится убраться отсюда?

– Кто-то влюбился, – сказал Перси, набив рот бутербродом с арахисовым маслом и желе.

– Сколько тебе, семь? – спросила я Перси. – Ты не можешь приготовить настоящую еду?

– Ему пока нельзя прикасаться к плите, – сказала Ким. – Он может обжечь свои маленькие пальчики.

– Иди к черту, Ким, – сказал Перси.

Потом он закашлялся.

– Господи, – сказал Кэлвин. – Ты даже не можешь прожевать пищу без присутствия взрослых.

Мы с Ким рассмеялись.

Кэлвин и Перси начали спорить и ушли.

Я открыла коробку с новыми украшениями, которые мы собирались продать.

Ким толкнула меня локтем.

– Он прав.

– Что? Что твой тупой братец ничего не может сделать без взрослых? Я уже знала это.

– Нет. О тебе. Ты выглядишь… счастливой. По-настоящему счастливой.

– Я просто счастлива, что мы наконец-то получили все это, – сказала я.

– Бред сивой кобылы. Я имею в виду, я понимаю, как сильно ты заботишься об этом месте. Это совсем другой разговор. Я хочу поговорить о тебе и горце.

Я фыркнула.

– Для начала перестань называть его горцем.

– Ни в коем случае. Это то, кто он есть. И он поймал тебя на крючок.

Я непонимающе посмотрела на Ким.

– Разве это плохо?

– Нет! – рассмеялась она. – Наконец-то, мать твою, Лара!

– Прекрати, – сказал я. – Это магазин. Здесь могли бы находиться клиенты и услышать тебя.

– Ты просто должна купить это место у моих родителей, – сказал Ким. – Серьезно.

– Ладно. О чем мы здесь говорим?

– Обо всем. Я не помню, чтобы видела тебя такой живой, Лара. Честно говоря, даже когда у тебя была эта дурацкая финансовая работа, ты была несчастна. Даже когда ты думала, что у тебя с Тэдом отношения навек. Ты не была так счастлива. Это правда. Тебе не нужно беспокоиться о том, чтобы быть счастливой. Тебе просто нужно оставаться собой.

– А ты думала, что этого никогда не случится, – сказала я.

– Хм, это все из-за меня. Не благодари.

– С чего бы?

– А кто взял тебя в тот ужасный поход?