- Я до сих пор не понял, как ты собираешься их поджечь, - сказал Новак. - Проклятая влага пропитала всё...

Внезапно растопка вспыхнула ярким бездымным пламенем. Гейл и Новак ахнули. МакKанн попятился.

Гейл повернулась к Саймону.

- Как ты это сделал?

- Это было легко, - ответил он. - Однако, как и любой другой огонь, он не продержится без топлива. Я предлагаю приготовить ужин и насладиться теплом, которое дарит огонь. Пока он готовится, возможно, мы сможем собрать ещё дров.

- Ты владеешь пиро... - нахмурился Новак. - Пирокинезом?

- Это научное название, - согласился Саймон. - Я должен признать, что это полезная способность в таких ситуациях, как наша.

- А пол не загорится? - спросила Гейл, нервно глядя на пламя.

Саймон покачал головой.

- Всё под контролем. Мы в полной безопасности.

Гейл пришло в голову, что все они, в том числе и она сама, очевидно, восприняли всё это слишком спокойно. Может быть, все они страдали от посттравматического стрессового расстройства, а может быть, они просто видели слишком много странных вещей, чтобы это их по-настоящему побеспокоило. В конце концов, когда на вас охотятся люди-акулы и гигантские черви и девяносто процентов вашей планеты затоплено, разве волшебный костёр будет сбивать с толку?

- Присаживайтесь, - предложил Саймон. - Согрейтесь.

Новак ухмыльнулся.

- Мистер, вы жуткий сукин сын, но сейчас это неважно. Давайте поедим.

Их настроение улучшилось, когда комната наполнилась ароматом жарящегося мяса. Гейл почувствовала лёгкую тошноту из-за того, что это была крыса, и попыталась убедить себя, что чувствует запах курицы. Вскоре, однако, голод взял верх, и она решила, что всё будет в порядке. Они разделили мясо на четыре части. Некоторые из них подгорели, а другие были еще наполовину сырыми, но все согласились, что было вкусно. Они дополнили ужин овощами и запили всё бутылкой воды. Когда закончили, то сгрудились вчетвером вокруг огня. Новак слизнул с пальцев жир и удовлетворенно рыгнул. МакKанн собрал ещё дров и бросил их в огонь. Гейл грела руки и ноги, впервые за несколько месяцев смакуя ощущение сухости.

- Лучше? - спросил Саймон.

Все трое кивнули. Новак рыгнул, долго и от души, чем вызвал смех среди остальных.

- Что ж, - сказал Саймон, глядя в танцующее пламя, - полагаю, пора рассказать вам свою историю.

- Наша организация, - начал Саймон, глядя в огонь, - занимается тем, к чему остальное человечество ещё не готово. Такими вещами, как то, что сейчас происходит снаружи.

- Что происходит снаружи? - спросила Гейл. – Почему идёт дождь? И все эти... монстры?

- Это глобальное потепление, - сказал Новак. - Я имею в виду, это, должно быть, оно, верно?

- Нет, - Саймон покачал головой. - Это не глобальное потепление. Это магия вышла из-под контроля. И я был бы очень признателен, если бы вы позволили мне рассказать эту историю, не перебивая. Мы и так задержались достаточно долго, и мне есть о чём рассказать.

Гейл и Новак одновременно извинились, и Саймон продолжил.

- Есть Tринадцать сущностей – сверхъестественных существ – не демоны, не ангелы, а нечто гораздо более древнее и могущественное, единственная цель которых – полное уничтожение всего творения и существования. Они старше нашей Вселенной и намерены остаться здесь, когда наша Вселенная исчезнет. Кто-нибудь из вас знаком с теорией струн или альтернативными измерениями?

Все трое кивнули.

- Хорошо. Поверьте, есть и другие Земли, помимо нашей. Есть и другие Марс, Юпитер и Млечный Путь. Всё в нашей собственной Bселенной – каждая звезда и каждый атом – имеет множество дубликатов в других измерениях. Тринадцать сущностей стремятся разрушить все эти измерения или уровни, как их называют мои люди. Как и у любой другой силы, у Тринадцати есть те, кто поклоняется и служит им, в том числе здесь, на нашей собственной Земле. Культ в Балтиморе, верный своему делу, сумел освободить двоих из Тринадцати – Левиафана и Бегемота. Бегемот имеет форму чудовищного червя, а Левиафан – это гигантская мерзость с головой кальмара. Они являются источником многих наших легенд – о драконах, Кракене и им подобных. На нашей планете Левиафан и Бегемот усердно потрудились вместе со своим отродьем. Ни один из них не успокоится, пока эта Земля не будет полностью уничтожена. Пока мы разговариваем, их отродье наводняет планету. Море кишит детьми Левиафана. На той маленькой земле, что осталось, черви Бегемота оставляют после себя заразу – грибковую инфекцию, которая превращает твёрдые вещества в воду. Вы, наверно, замечали признаки этого.

- Белый грибок, - сказала Гейл.

- Верно. В Книге Иова говорится, что "воды стирают камни и смывают то, что растет из праха земного, и разрушают надежды людей". Хотя большая часть содержания Библии была искажена, переписана и непонятнa для человечества, этот конкретный отрывок всё ещё звучит правдоподобно. Всё вокруг нас – это здание, ваша лодка, мы сами... все твёрдые вещества – со временем превратится в воду. Фалес, греческий философ-досократик, назвал это Первым Принципом. Он предложил космологическую доктрину – фундаментальные принципы существования, основанные на вере в то, что мир произошел из воды. Он считал, что вся Bселенная представляет собой не что иное, как гигантский океан, который он называл Великой Бездной. Земля образовалась в результате затвердевания из воды, в которой она плавала. Однажды она вернётся к прежнему состоянию. Очевидно, мы знаем, что Вселенная – не океан, но если учесть, что происходит снаружи, его теория о том, что планета снова превратится в воду, не так уж и неверна.

Новак откашлялся.

- Извини, что прерываю, но мне нужно уточнить. Ты говоришь, что все вещества на этой планете медленно превращаются в воду?

- Да. Забудьте о сверхъестественном аспекте того, что я говорю, и посмотрите на это с научной точки зрения. Один из первых законов физики гласит, что материю нельзя ни создать, ни разрушить. Она может только изменить форму. Материя на нашей планете медленно превращается в воду.

- Но если это правда, - сказал Новак, - то, возможно, вода вокруг нас не поднимается выше. Может, земля действительно разжижается.

Саймон открыл было рот, чтобы ответить, но МакKанн перебил его:

- Это фигня. Если планета превращается в воду, что же мешает этой воде улететь в космос?

- У планеты всё ещё есть ядро, - напомнил ему Новак. - Она всё ещё вращается вокруг своей оси, поэтому сила тяжести всё ещё действует. Представь себе большое ведро с водой. Если перевернешь его набок, вода выльется наружу, но если раскрутишь ведро при опрокидывании, вода останется внутри благодаря центробежной силе. Так что всё будет в порядке, пока ядро ​​планеты не начнет разжижаться.

- Мы не просто полетим в космос, - сказал Саймон. - Земля меняет форму, да, но когда это произойдёт, Великая Бездна поглотит её. Фалес был частично прав относительно существования такого места. Великая Бездна действительно существует, но не на Земле. Это другое измерение, состоящее только из воды – огромного сверхъестественного моря. Великая Бездна – это дом Левиафана. Поскольку наша планета медленно разжижается, она поглощается Великой Бездной. Барьеры между нашими измерениями сейчас слабы. Наша реальность переходит в Великую Бездну. Представьте себе два листа бумаги. Один из них – Земля. Другой – Великая Бездна. Теперь медленно положите один лист бумаги поверх другого, пока они не будут выровнены равномерно и не будут выглядеть как один лист, а не как два. Вот что происходит с нашей планетой.

- Так как же нам это остановить? - спросила Гейл.

- Увы, - сказал Саймон. - Мы не в силах это сделать.

Некоторое время они просидели в тишине, поскольку на них давила тяжесть того, что им поведал Саймон. МакKанн фыркнул и отвернулся. В мерцающем свете костра Гейл показалось, что она увидела слёзы на его щеках. Новак просто смотрел в огонь с угрюмым лицом. Наконец, Гейл откашлялась и заговорила.

- Но, когда мы впервые нашли тебя, Саймон, ты сказал, что можешь помочь нам избавиться от тварей снаружи. Ты сказал, что, если мы не начнём действовать в ближайшее время, наши действия могут стать последними в жизни.

Саймон кивнул.

- Прямо перед тем, как вы освободили меня, мистер МакKанн заявил, что хочет знать, откуда произошли эти существа и как мы можем от них избавиться. Я обещал вам ответить на эти вопросы, если вы освободите меня, и теперь я ответил. Я сказал вам, откуда они появились. К сожалению, на данном этапе избавить от них Землю невозможно. Наша планета обречена.

- Переход в воду, - сказал Новак. - Погружение в это другое измерение – эту... Как ты это назвал?

- Великая Бездна.

- Ага. Вот. Итак, ты говоришь, что мы в самом настоящем дерьме.

- На данный момент, боюсь, да. Есть ещё люди, которые отважно пытаются спасти планету. Например, биохимик по имени Стив Казмирски. У него есть теория о том, как избавиться от белого пуха. Он считает, что если ему удастся получить чистый образец белка, необходимого для механизма, который воспроизводит ДНК белого пуха, то он сможет остановить его с помощью лекарств. Если ДНК не сможет реплицироваться, грибок не сможет расти и, следовательно, перестанет разжижать всё, к чему прикасается.

- Он прав? - спросила Гейл.

- Я не знаю. Белый пух имеет сверхъестественное происхождение, но его теория обоснована с научной точки зрения. К сожалению, г-н Казмирски никогда не узнает, сработало бы это или нет, потому что уже слишком поздно.

- По крайней мере, он пытается что-то сделать.

- Моя организация тоже пыталась спасти планету. Черная Ложа защищает человечество.

- Вы проделали чертовски хорошую работу, - пробормотал МакKанн.

- Как я объяснил Гейл ранее, в итоге мы разделились. Половина Чёрной Ложи хотела провести старый ритуал, призывавший к принесению в жертву человеческого младенца. Чтобы вызвать Левиафана и Бегемота, открыть им врата в наш мир, потребовалось принести в жертву младенца. Некоторые из наших членов считали, что для их изгнания и закрытия врат потребуется то же самое. Они узнали о нескольких выживших младенцах – одном в Австралии, одном в Иллинойсе и одном или двух в другом месте, и отправились на их поиски. Другая половина моей группы старалась их остановить. Мы были убеждены, что есть другой способ изгнать Бегемота и Левиафана, запечатать ворота и устранить ущерб, нанесённый культистами. К сожалению, мы потратили слишком много времени на борьбу, хотя нам следовало действовать вместе, а теперь уже слишком поздно. Бегемот и Левиафан оба перешли на другую версию Земли – на другой уровень.