Синди сбросила мокрые трусики и подошла к Райану. Ее тело изогнулось вокруг обломков, чтобы она могла оседлать его. Она прижалась грудью к его мускулистой груди и начала тереться своей "киской" о его мягкий член. Ее язык слизнул кровь с его рта, затем скользнул между его губ. Его язык был сухим, но нежным, когда встретился с ее языком. Она хотела, чтобы он вошел в нее сейчас, и ввела вялый член в свою "киску". Он был невелик, но этого было достаточно. Последовал взрыв удовольствия. Потеря девственности должна была быть именно такой.

Хэмиш толкнул Эдди локтем.

- Это Камила, офисная потаскуха. Я слышал, что её очень легко развести.

Эдди сделал глоток кофе, посмотрел в коридор и понял, почему. Лицо Камилы было похоже на тарелку овсяной каши, в которую Бог воткнул глаза. Однако у нее была одна вещь, которая ему нравилась - гигантские сиськи.

- Эй, Камилка, - крикнул Хэмиш задолго до того, как она приблизилась.

Хэмишу было двадцать, столько же, сколько и Эдди. Но в то время, как Эдди все еще выглядел как Элвис в 1955 году и обладал телом бойца UFC в среднем весе, Хэмиш выглядел как Бикер из "Маппет-шоу", тощий, с копной непослушных рыжих волос и прыщами на лице. Эдди был убежден, что все, чем Хэмиш занимался в свободное время, - это смотрел порно и дрочил - почти как он сам с тех пор, как умерла Тётушка Нелла. Он также был убежден, что Хэмиш был из тех парней, которые заказывают испачканные женские трусики в Интернете, якобы от восемнадцатилетней порнозвезды, но на самом деле которые были от жирных байкеров-мужиков со всеми известными венерическими заболеваниями, которые думали, что вся работа по продаже грязных трусиков заключается в том чтобы побольше пeрдеть в них.

- Привет, Хэмиш. Kто этот новенький?

Рот Камилы был разинут, чтобы рекламировать недвижимость в глубине ее горла. Она оглядела Эдди с ног до головы и надолго задержалась на его причинном месте.

- Эдди работает в отделе документации. Ha вводе данных.

- Возможно, у меня есть кое-какие данные, которые нужно ввести, если ты захочешь заглянуть позже, дорогой, - Эдди поднял бровь. Камила была не в его вкусе, но он оценил ее прямоту. Она наклонилась очень близко. Эдди почувствовал запах нескольких типов членов в ее дыхании и задержал своё собственное. - Моя дверь всегда открыта настежь для тебя.

- У меня есть кое-что для тебя, Камила... - Камила настороженно посмотрела на Хэмиша, как бегун смотрит на дерьмо на дорожке. Хэмиш немного покраснел под пристальным взглядом Камилы: - Я... я надеюсь, что у тебя есть страховка для домашних животных, потому что сегодня вечером я уничтожу эту... эту "киску".

- Вот почему твоя правая рука намного больше левой, дорогой.

Камила плавно удалилась, рассматривая коридор так, словно это был подиум. В воздухе витал аромат ее духов и утреннего, теперь уже несвежего, секса.

- Она уже некоторое время обнюхивает меня. Мне пришлось сказать ей, что у меня есть девушка, и она не слишком хорошо это восприняла.

Отношения Хэмиша с его искусственной вагиной должны быть серьезными - у него должна быть одна из их самых продаваемых моделей, - подумал Эдди. Следующая проститутка заняла свою очередь на подиуме. Каштановая брюнетка на шестидюймовых каблуках. Она была в в черном мини, которое с каждым шагом показывало намек на белые трусики. Эдди держал пари, что под этими трусиками была "киска", которая получала бразильскую стрижку с тех пор, как ей исполнилось шестнадцать, если не раньше. Ее белая блузка с глубоким вырезом изо всех сил пыталась вместить набор огромных сисек. Ее дерзкие розовые соски были так заметны, что она могла бы выиграть конкурс мокрых футболок.

- О, чувак, держись за свой член - это Моника. Она трахается только с менеджерами.

"Змея" в штанах Эдди начала разворачиваться и растягиваться.

- Привет, Моника, ты знаешь, почему меня называют кошачьим шептуном? Потому что я точно знаю, чего хочет каждая "киска".

- Иди на хуй, Хэмиш, маленький извращенец.

Хэмиш заслужил это, - подумал Эдди. B конце концов, это было место работы, а не какой-то ночной клуб в три часа ночи, полный кривоногих продавцов "петухов", отчаянно пытающихся заниматься своим ремеслом.

- Привет, Моника. Я - Эдди. И я новен...

- Ты тоже иди на хуй, неудачник.

Сука, - подумал Эдди. Он просто был милым на случай, если с ним могут переспать.

Хэмиш, казалось, не возражал и покачнулся на каблуках, наблюдая, как задница Моники удаляется. Без сомнения, чтобы убедиться, что его банк был полон на ночь.

- Она, должно быть, много приседает. Как ты думаешь, ей нравится анальный секс? - спросил он.

- Им всем он нравиться, чувак. Анус - это новое влагалище, - Эдди запустил пальцы в волосы и вернулся в кабинет.

Хэмиш побежал за ним.

- Да, я веду себя глупо. Я помню, как моя первая девушка отказалась заниматься аналом. Я знал, что она была застенчивой и дерьмовой, потому что, когда я пришел к ней домой в канун Рождества, ее елка была вся украшена анальными бусинами, а ее чулок был переполнен анальными палочками и анальными пробками.

- Угу, - сказал Эдди, вполуха слушая разглагольствования Хэмиша.

Все, что я хочу на Рождество - это анальный секс.

Он решил, что Монику, возможно, потребуется немного убедить.

Эдди сидел в своем фургоне "Бедфорд", который он парковал всю неделю, рядом с красным "Фольксвагеном-Гольфом" Моники Херфорд на подземной парковке "Баксо Кемикэлз". Он ожидал, что у нее будет именно такая машина: белые чехлы из овчины на сиденьях и наклейка "Mалыш на борту" на заднем стекле. Было 19.00, когда открылся лифт на автостоянке, и Моника поспешила к своей машине. Эхо ее высоких каблуков звучало по бетонным стенам как хлопушки. На ней были черные колготки с необходимым верблюжьим носком и открытый блейзер, демонстрирующий ее сногсшибательные сиськи.

Рука Эдди за окном фургона постукивала под песню Judas Priest: "Пейнкиллер’. Моника проигнорировала его и первой втащила задницу в свою машину. Она проверила макияж в зеркале заднего вида - для этого всегда было время. Она попробовала включить зажигание. Онo издалo звук: клац-клац. Она попробовала еще несколько раз. Результат был тот же, поэтому она решила, что Эдди поможет ей.

- Эй, новичок, ты разбираешься в машинах?

Эдди проигнорировал ее и начал громко петь в такт музыке.

Моника постучала в дверь:

- Эй, я с тобой разговариваю.

Эдди убавил музыку до шепота и искоса взглянул на Монику.

- Чего ты хочешь?

- Моя машина, она не заводится.

Моника ответила на притворное безразличие Эдди, откинувшись на спинку сиденья и выпятив свой пышный бюст.

Эдди поймал классный вид сбоку на серьезную грудь, и чуть не застонал от признательности, но вместо этого притворился, что не заметил этого жеста.

- Да, хреновo, когда тачка - вот так ломается. Что думаешь делать?

- Я думала, что ты мог бы взглянуть на неё для меня, a? - oна сделала глубокий вдох и еще больше надула свои сиськи. - Я была бы тебе о-o-oчень признательна.

- Думаю, что я могу посмотреть, что там у тебя стряслось.

Эдди вышел из машины, а Моника достала из сумочки губную помаду и начала ее наносить.

Эдди попробовал поднять капот. Она не открылся.

- Ты можешь открыть капот? - спросил Эдди.

- A как это делается?

- Ничего, я сделаю сам, - Эдди подошел к водительской дверце и открыл ее.

Моника продолжала наносить макияж. Эдди наклонился, потянул за рычаг, и капот поднялся. Он хорошенько рассмотрел ноги Моники, когда был там, внизу - стройные и отточенные часами занятий в спортзале или чем она там заниматься.

Эдди заглянул под капот. Йип, все было именно так, как он и думал, кто-то - этот кто-то был им - вырвал половину кабелей. Пару минут он делал вид, что осматривается.

- Попробуй сейчас завестись.

Моника завела мотор.

Клац, Клац.

- Ты мне очень помог, я думала, ты знаешь, как это исправить, - сказала она.

- Думаю, что нет, - Эдди закрыл капот. - Я могу подвезти тебя, если хочешь.

Моника уставилась на заднюю часть фургона. Очевидно, в юности у нее был один или два неудачных опыта на задних сиденьях фургонов.

- Хорошо, но я поеду впереди.

- Без проблем, - сказал Эдди.

Моника повторила свой поворот задницей вперед, в фургон, и уставилась на фаллоимитатор с присоской на приборной панели, со стороны пассажира. Эдди усмехнулся.

- Он имеет сентиментальную ценность, - сказал он.

Эдди нашел его в шкафчике в ванной после смерти Неллы. Моника закатила глаза. Фаллоимитатор закачался, когда он завел машину.

- Так ты, значит, пизда?

- Прошу прощения?

- Знаешь, ты игнорируешь людей, если они тебе не нужны, как это было со мной.

- Иди к черту, уёбок.

Моника попыталась открыть дверцу. Но она была заперта. Эдди схватил ее за затылок и дернул за волосы. Она закричала и попыталась его поцарапать. Эдди ткнул её головой в приборную панель. Ее открытый рот втянул весь восьмидюймовый[6] фаллоимитатор в заднюю часть горла, и ее зубы с хрустом вонзились в приборную панель. Ее крик превратился в беспорядочные всхлипы. Эдди снова ударил Монику головой о панель и вырубил ее. Его рука потянулась к ее горлу и вытащила фаллоимитатор.

- С этой прелюдией покончено, пидораска.

Ферма Неллы находилась в часе езды от Горбани. Эдди не смог заставить себя продать её. Слишком много воспоминаний осталось о Нелле. Он так же наслаждался своим одиночеством. Ближайшие соседи были в паре миль отсюда, так что можно было кричать во все горло, и никто никогда тебя не услышит. Эдди потащил связанную Монику из фургона в сарай. Toт был переполнен голубями, и он слышал, как они ворковали во мраке стропил, пока он тащил ее бесчувственное тело через ковер из перьев и птичьего дерьма. Он надежно привязал ноги и руки Моники к концам стола, забрызганного голубиным дерьмом, и положил фонарик ей между ног. Она не шевельнулась.