- Эй, Майк.
- Хм? - Майку было скучно, и он сел на плюшевый стул у двери, чтобы поиграть в крестики-нолики на своем телефоне.
- Мне нужно немного побыть здесь одной, чтобы разобраться во всем, - Синди очень сильно нуждалась в мертвом члене.
- Что? - Майк не поднял глаз.
- Мне нужно побыть одной несколько минут, Майк. Я тут кое-что нащупала.
- Хорошо, - Майк медленно поднялся на ноги и потянулся, выгнув спину. Раздался сухой треск. - Старею, сколько еще лет я буду этим заниматься? Пятнадцать, двадцать?
Синди почувствовала, как по внутренней стороне ее бедра потекла струйка сока из "киски". Это была пытка. Если Майк не уйдет в ближайшее время, она всадит ему пулю в голову и трахнет его тоже после того, как закончит.
- Иди уже, Майк, - рявкнула она.
- Ладно, блин, ухожу.
Майк вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
Дряхлый старый дурак забыл свой телефон. Синди запрыгнула в гроб, в считанные секунды освободила член Брента и засунула его в свою мокрую "киску". Возможно, это было ее воображение, но когда она закончила с Брентом, она была уверена, что на его лице появилась улыбка, которой раньше не было. Ее собственная удовлетворенная улыбка исчезла, когда она увидела, что телефона Майка больше нет.
Майк, близорукий ублюдок, наверное, даже ничего не видел, - сказала себе Синди. Он ничего не сказал по дороге в участок и не ворвался в кабинет инспектора с рассказами о некрофилии. Мне действительно нужно разобраться со всей этой одержимостью трупами, иначе у меня будут серьезные неприятности. Еще один, и я уволюсь, - пообещала себе Синди. Сейчас не время для самобичеваний и беспокойства, поймал ли ее Майк. В деле "Баксо" появились новые улики.
Чэд Эндрюс из административного центра "Баксо" отсутствовал уже несколько дней. Может быть, они не нашли нужного человека, когда арестовывали Хэмиша. Кроме того, файлы, хотя и подвергнутые цензуре, наконец-то были отправлены в отношении пропавших "предметов". Четверо с приапизмом, постоянной эрекцией - никто не догадывается, что они задумали. Синди позволила мимолетной улыбке промелькнуть на ее губах. И Эбби Петтигрю. Большая часть досье Эбби была вычеркнута, но остались случаи сексуальных контактов с сотрудниками мужского пола, а также сообщения о каннибализме. Не менее любопытным было описание Эбби, страдающей ожирением и не имеющей ног. Если это она крадет трупы с ферм и похоронных бюро, значит, ей нужна помощь, и у Синди было предчувствие, кто ей помогает. Это был либо сотрудник, либо бывший сотрудник, и, учитывая сексуальный аспект, этот человек, без сомнения, был мужчиной.
Она позвонила в исследовательский отдел "Баксо", и ей сказали, что после смерти офицера службы безопасности персонал теперь был исключительно женским. Сотрудник также подтвердил, что исследовательская группа была не единственной, кто знал об Эбби. Некоторые сотрудники отдела документации в административном отделе также имели доступ к ее записям. Она подтвердила, что Эдди Джарвис получил доступ к записи за день до инцидента в исследовательской лаборатории. Эдди Джарвис, тот симпатичный парень, который был там, когда они поймали убийцу Моники Херфорд. Думаю, самое время нанести визит Эдди, - заключила Синди.
Синди подошла к столу Майка. Он снова играл в крестики-нолики на своем телефоне.
- Майк, нам нужно поговорить...
- Конечно, - он оторвался от игры, наклонился вперед и прошептал: - Я видел, что ты делала с тем жмуриком в похоронном бюро.
Сердце Синди подскочило к горлу. Это было оно. Ее пятнадцатилетняя карьера в правоохранительных органах закончилась.
- Только давай не будем здесь об этом. Давай встретимся после работы в том отеле на Саймондс-стрит, в "Гэлакси". Я сниму нам комнату на вечер.
- Комнату?
- Ага, - Майк медленно, нарочито подмигнул Синди.
- Ух.
Это будет услуга за услугу, - поняла Синди. Ей придется трахнуть Майка за его молчание. Она не находила его даже отдаленно привлекательным - ведь он был жив! Внезапная мысль пришла ей в голову.
- Знаешь, Майк, мое слово против твоего. Кто поверит, что такая женщина, как я, трахается с трупами? Это то, что делают придурки среднего возраста, возможно, такие парни, как ты.
Майк поднял телефон. Там была фотография, на которой Синди скакала на трупе подростка в гробу. Голова Синди была откинута назад, а рот разинут и пускал слюни в экстазе. Господи, я выгляжу как наркоманка, трахающаяся с мертвяком на камеру за дозу. Так что из-за этого на мертвом члене я не видела вспышки и не слышал щелчка камеры.
- Я тебя поняла. Скажем, тогда в семь?
- Да, я буду с нетерпением ждать тебя, - глаза Майка остановились на груди Синди.
По ее коже побежали мурашки.
"Гэлакси" была печально известным притоном для шлюх и наркоторговцев. Комнаты сдавались по часам, а не по дням. Вестибюль отеля, который одновременно служил баром, состоял из коллекции брошенных стульев и диванов, занятых столь же заброшенными людьми, и кофейных столиков с пятнами поверх пятен. Все это место пропахло затхлым табачным дымом, дешевой выпивкой и еще более дешевыми шлюхами. Майк сидел на потертом, трехместном, коричневом диване и разговаривал с конченой шлюхой. Ее тело было усеяно желтыми и коричневыми струпьями, того же цвета, что и зубы - те немногие, которые не отсутствовали.
- Привет, Майк, - сказала Синди.
- Ты опоздала, - огрызнулся Майк.
- Извини, мне потребовалось время, чтобы собраться с духом, - Синди оглядела комнату.
Она узнала несколько лиц и была почти уверена, что они узнали ее. Она опустилась в кресло напротив пары.
- Ладно. Главное, что ты сейчас здесь. У меня для нас запланирована особенная ночь. Это - Осень. Осень, познакомься с Синди, - Синди одарила Осень полуулыбкой.
- Привет, ты тоже полицейская? - Осень прохрипела взорванными спермой голосовыми связками.
Синди посмотрела на Майка, который кивнул.
- Да. Ну, и чем вы тут занимаетесь? - спросила Синди из вежливости.
- Я - шлюха-наркоманка, - Осень улыбнулась скользкой, коричневой улыбкой.
- Никогда бы не подумала, - пробормотала Синди себе под нос. - Ты готов, Майк?
Она хотела поскорее покончить с этим.
- Конечно. Я уже заплатил за номер.
Все трое направились к лифту, от которого воняло мочой. Использованный презерватив, невероятно полный, лежал в углу, как полупрозрачная змея, которая передозировала слишком много крема и потеряла сознание. Лифт со скрипом и стоном поднялся на седьмой этаж. В двери их гостиничного номера было три пулевых отверстия. Внутри была комната, застрявшая в искривлении времени. Ковры, подушки, психоделическое искусство и даже старая лавовая лампа - восковая смесь внутри выглядела как комок спермы, плавающий в формальдегиде.
Кровать, в которой, Синди была уверена, было больше насекомых, чем в тропических лесах Амазонки, была неубрана, и в середине ее было небольшое мокрое пятно. В комнате не было окон, в ней воняло горячим, затхлым сексом - за четыре десятилетия. Синди огляделась, уверенная, что если бы стены могли говорить, они бы закричали, но это не волновало ее так сильно, как то, почему Осень присоединилась к ним.
- Что она здесь делает? - прямо спросила Синди.
- Это не будет секс втроем без третьего лица, не так ли? - pука Майка скользнула за спину Осени и погладила тощую ягодицу.
Осень остекленевшими глазами смотрела на дверь гостиничного номера, без сомнения, представляя, как вскоре выйдет оттуда с кулаком, полным наличных для следующей дозы.
- Ты ничего не говорил о сексе втроем, Майк, и если бы он у меня и был, то точно не с другой женщиной, особенно со шлюхой. Не обижайся, Осень.
- Это ты потом не обижайся, свинья.
Снова эта скользкая, коричневая улыбка.
- Вот как это будет. Мы втроем будем заниматься каким-то сумасшедшим дерьмом в течение следующих нескольких часов. Если ты будешь колебаться или откажешься делать то, что я тебе скажу, я отправлю фотографию в участок, и все узнают, что тебе нравится трахать мертвых подростков в гробах, - глаза Майка вспыхнули, и он криво усмехнулся.
Синди захотелось ударить его. Но разве у нее был выбор? Если Майк отправит фотографию, ее карьере придет конец, и она может даже оказаться в тюрьме.
- Хорошо, давай побыстрее с этим покончим. Что ты хочешь, чтобы я сделала?
- Во-первых, вам обоим для начала нужно поцеловаться.
- Я не целую клиентов, - сказала Осень. - Поцелуи для моих детей и родителей.
- Позволь мне уточнить. Ты позволяешь парням мочиться и гадить тебе в рот, ты глотаешь сперму и лижешь обосранные задницы, но не целуешься? - спросил Майк.
- Совершенно верно. Это непрофессионально, - руки Осени уперлись в бедра в знак вызова.
- А еще двадцатки с верху хватит? - Майк полез в бумажник и достал двадцатидолларовую купюру.
- Пусть будет тридцать, и мы сможем использовать языки.
Майк добавил десятку к двадцатке и передал банкноты Осени которая схватила их и сунула в карман. Майк провел их к кровати.
Синди подождала, пока Осень выплюнет жвачку и засунет серый шарик себе за ухо. Она обняла Синди за талию и наклонилась для поцелуя. Синди испугалась и упала навзничь на кровать, пытаясь вырваться. Осень оседлала ее. Синди чувствовала, как ее костлявый лобок прижимается к животу. Шлюха уставилась на нее сверху вниз, затем ее открытый рот накрыл рот Синди. Язык проскользнул сквозь плотно сжатые губы Синди и начал метаться внутри, как маленькая рыбка. Вкус, несмотря на мятную жвачку, которую жевала Осень, был фекальным.
- Поцелуй ее в ответ, Синди, - прорычал Майк.
Член Майка был вынут, и он поглаживал длинный тонкий ствол. Это был не тот член, который ей нравился. Он был похож на сосиску в шляпе гнома. Синди высунула язык и совершила ошибку, проведя им по зубам Осени, где он собрал густую, похожую на подливку субстанцию, на вкус похожую на гниль. Она была почти уверена, что почувствовала, как что-то шевельнулось в липкой расщелине, и поспешно отступила. Осень продолжала крепко целовать ее, пока ей не стало скучно, и она выжидающе посмотрела на Майка.