Калеб ухмыльнулся, когда ее грудь подалась к нему, затем огляделся и нахмурился.

- Здесь нет ничего, кроме пыли, мух и верблюжьего дерьма. Что у тебя в рюкзаке?

- В основном вода и еда, а также спальный мешок и палатка на случай, если ночью станет холодно. О, и несколько Викканских[16] свечей. Я собиралась провести церемонию исцеления для пустыни.

- Еда! - сказал Санни и сдернул рюкзак с её плеч.

Она вцепилась в него, но он был слишком силен.

- Что ты делаешь? Это мои вещи, - крикнула она, когда он высыпал содержимое сумки на песок и принялся рыться в них.

Там было несколько бутылок с водой и пакеты с обезвоженной пищей.

Санни схватил пару бутылок воды и бросил одну брату. Он проглотил теплую жидкость, осматривая один из пакетов с едой.

- Прочти, - потребовал он и бросил его Калебу.

- Тофу в желудевом и конопляном соусе. Вся еда в отеле готовится веганами второго поколения. Двадцать процентов всей выручки идет в "Хоспис веганских акул", - Калеб почесал в затылке. - Что, черт возьми, такое веганский хоспис для акул?

- Это убежище для акул в их сумеречные годы. Их кормят органическими морскими водорослями нори и обучают хатха-йоге, чтобы уменьшить стресс и помочь им достичь просветления.

- Неудивительно, что они умирают, - ответил Калеб, открывая и осушая бутылку с водой.

Санни занервничал при упоминании об акулах, но поборол свой страх. Он разорвал пакет с едой и заглянул внутрь. Он был полон веток, листьев и белых кубиков. Он наполнил пакет свежей водoй из бутылки, вылил осадок в рот и задумчиво прожевал.

- На вкус это похоже на компост.

Он позволил содержимому выпасть изо рта и шлепнуться в пыль.

- Моя веганская еда! - воскликнула Брэнди.

- Тебе нужно немного мяса, - сказал Калеб, надвигаясь на нее, не сводя глаз с ее груди.

Она обхватила себя руками за грудь и попятилась, свирепо глядя на него. Злобные колючки кактуса впились ей в зад, и она с визгом отскочила назад.

- Хватай ее, Санни. Я хочу немного повеселиться.

Санни грубо обнял ее за плечи. Она боролась с ним, но он развернул ее и сцепил ее руки за спиной. Сила этого человека была невероятной. Калеб вытащил из-за пояса охотничий нож. Ублюдок сделал разрез на ее футболке и разорвал ее. На ней не было лифчика, и ее груди вздрогнули, когда их освободили.

- О, мама, - сказал он, проводя мозолистыми руками по ее холмикам и пощипывая соски, пока они не затвердели.

Его зловонное дыхание коснулось ее лица.

- Твое дыхание воняет спермой. Что ты сделал? Отсосал у своего брата? - спросила она, поворачивая голову и затаив дыхание.

- Я кончил ему в рот и на макушку, - гордо сказал Санни.

Калеб погладил себя по макушке, и его рука стала липкой.

- Он лжет, - крикнул он и топнул ногой.

- Нет, это не так. Ты сказал, что жаждешь члена. Помнишь?

- Пошел ты, Санни. Я сказал, что хочу пить твою мочу.

- Вы, ребята, психи.

- Мне нравится дырки, - взревел Калеб и сорвал штаны Брэнди, чтобы обнажить ее волосатый куст.

Он ахнул, увидев густую путаницу лобковых волос.

Санни заглянул Брэнди через плечо.

- Разве у веганских "кисок" есть дырочки?

- Она должна быть где-то там, - сказал Калеб, прощупывая ее пальцами, пока один из них не проскользнул внутрь с хлюпаньем.

Он стянул с себя штаны и начал поглаживать себя. Его член был таким маленьким, что она сначала подумала, что это клитор. Но ни одна женщина так не ласкала свой клитор. Любые сомнения, которые у нее были, были отброшены в сторону, когда она заметила пушистые орехи, размером с виноградину. Она рассмеялась. Она ничего не могла с собой поделать. Этот мелкий пиздюк собирался изнасиловать ее этим?

Лицо Калеба покраснело, а глаза стали безумными.

- Ну и что? У меня микропенис. Это не редкость, - oн дико размахивал сжатыми руками.

- Я не хотела смеяться. Просто он такой маленький, - сказала она, пытаясь его успокоить.

Его глаза вспыхнули еще сильнее, а в уголках рта выступила пена. Слово "маленький" не было хорошим выбором.

- Тебе нравятся большие, толстые члены, не так ли? - прогремел Калеб.

Какой девушкe не нравятся? Хотя, ты ни за что бы не сказалa этого парням с микрочленами.

- Важно то, как ты его используешь.

Это была пропаганда, мантра, распространяемая мелкими парнями.

- У того кактуса, вон там, член больше по твоему вкусу. Ты бы хотела его трахнуть?

Брэнди проследила за его взглядом и увидела десятифутовый[17] кактус с двумя фаллическими ветвями, направленными в небо. Все растение было покрыто большими шипами.

- Нет, - сказала она, яростно качая головой.

Ни одна часть ее не хотела трахаться с этим.

- Санни, окажи мне честь...

Санни подхватил ее и поднял над головой. Расположив ее, раздвинув ноги, над большей из похожих на пенис ветвей, он насадил ее на нее. Острый наконечник проник в ее влагалище и торпедой проник в ее лоно. Пульсирующая, жгучая боль пронзила ее. У нее перехватило дыхание, и она прикусила губу зубами. Она была подвешена над землей, набитая, как марионетка, с растянутой до предела "киской". Шипы порвали ее розовую трубку, и кровь, смешанная с мочой и дерьмом, потекла по растению и шлепнулась в пыль.

Двое мужчин засмеялись и заплясали вокруг нее. Они выпили всю воду, разорвали пакеты и швыряли в нее едой и Викканскими свечами, пока им не стало скучно, и они побрели прочь, следуя по ее следам в пустыню. Она крикнула им вслед, но они не оглянулись. Если она хочет выжить, ей придется найти способ спуститься вниз. Солнце покрыло волдырями ее кожу, а глаза и язык пересохли до костей. Сначала она попыталась раскачиваться взад-вперед в надежде, что стебель кактуса сломается, но все, что она сделала, это усилила ужасную агонию, когда шипы все глубже вонзились в ее чувствительную внутреннюю плоть. Приток крови усилился, перед глазами поплыли темные пятна, и ее захлестнули волны головокружения.

Единственным другим вариантом было использовать руки и подтянуться вверх по кактусу, как будто она взбиралась на шест. Она сделала несколько успокаивающих вдохов и тяжело вздохнула. Один миллиметр движения - и жгучая боль пронзила ее от промежности до черепа. Воткнутые колючие шипы пригвоздили ее к "фаллосу". Как Мать-Природа могла так поступить с ней?

Яркий свет солнца растворился в пурпурно-черной ночи. Температура упала, и она задрожала от ран и холода. Она дышала медленно и глубоко и пыталась выполнить свой ежедневный ритуал медитации, но ее тело отказывалось быть проигнорированным. Страх охватил ее. Она не хотела умирать, не так.

- Помогите, - слабо закричала она.

Стая собак завыла в ответ на ее тонкий крик. Динго! Австралийские койоты! Сначала она заметила их светящиеся оранжевые глаза - по меньшей мере дюжину. Они сидели и смотрели на нее, пока, ободренные ее неподвижностью и запахом крови, они не подкрались ближе. Она забарабанила руками и ногами, морщась и всхлипывая от резких уколов боли. Ее бешеные движения делали их пугливыми, но кровь пахла слишком хорошо. Зная об ограничениях своей жертвы, они прокрались ближе, низко пригнувшись к земле, и избегали ее ног. Она смотрела, как они слизывали драгоценную жидкость с кактуса и лакали кровь там, где она скопилась на покрытом коркой песке. Когда все это закончилось, они обратили свое внимание на нее.

Крупный самец укусил ее за пятку и пустил кровь. Она завопила и пнула его в морду в ответ. Он взвизгнул, но остальные почуяли запах свежей крови и вцепились в ее нежные икры. Через несколько мгновений началось безумное кормление. Динго рычали и толкались, занимая лучшие позиции, отрывая полоски от ее ног и набрасываясь на мясо.

Ее чрево больше не могло выдерживать дополнительного давления от веса тянущих динго. Кактус разорвал мышцы и связки и пробил себе путь от ее чрева к легким, и вверх в горло. Ее пальцы коснулись земли. Она сделала это. Она сама спустилась вниз. Часть "члена" кактуса выскользнула из ее открытого рта, как жуткое, обратное представление фелляции. Каскад крови хлынул из ее горла и влагалища, окатив динго и приведя их в яростное рычание. Они содрали с нее плоть до костей и боролись за теплые, сочные органы.

На следующий день был вечер, когда Калеб заметил ветхую хижину посреди пустыни, по бокам которой, как волны, плескался песок. Он знал по описанию, которое дал ему Билл, его отец, что так выглядело жилье Дяди Рэда и Шиззы. Было преступлением, что такой печально известный человек, как его Дядя, провел свои последние годы в таком полуразрушенном жилище. Он постучал в дверь. Его сердце билось со скоростью мили в минуту, и то немногое, что у него осталось, выдавилось из его пор и заставило его задрожать. Он собирался встретиться со своим героем, человеком, которому он религиозно писал с пятилетнего возраста. Он получил только один ответ, в котором говорилось, чтобы он прекратил писать, или он убьет его. Дядя Рэд всегда был таким шутником. Кому не нужны заискивающие поклонники?

Калеб услышал тяжелые шаги внутри дома и проглотил комок в горле. Дверь с грохотом распахнулась. Дверной проем был забит плотной массой мяса. Это был Дядя Рэд. Калеб узнал его по плакатам "Разыскивается", которые он хранил в своем Дядином красном альбоме для вырезок. Спутанная рыжая борода с проседью покоилась на бочкообразном животе, загораживающем дверной проем. Убийственно-холодные глаза уставились на него. Калеб опустил взгляд и отступил на шаг от выпирающего живота.

- Я... Я - Калеб, твой племянник.

- И Сaнни, - сказал Санни, ухмыляясь.

Калеб слышал затрудненное дыхание Дяди Рэда, когда тот молча смотрел на двух своих племянников.

- Мы сделали это, Дядя. Мы, блядь, сделали это. Я думаю, что мы, должно быть, убили почти тридцать человек - и тоже чертовски посмеялись. Они будут говорить о нас вечно.

Калеб расправил плечи и, выпятив грудь, посмотрел на дядю Рэда с легкой улыбкой, ожидая его одобрения.