Его голос упал до тихого шёпота, который, казалось, защекотал у меня в ушах. Теперь складывалось впечатление, что он смотрел прямо на меня.

— И зачем тебе приходить, если ты не найдёшь того потерянного, которого ты ищешь?

Затем, не произнеся больше ни единого слова, он развернулся, его мантия волнами поднялась вокруг него в белом водовороте. Последовала вспышка света, клуб дыма, и он исчез. Толпа ахнула, все как один.

— Увидьте большее от Омара Индуса Гипнотизёра в "Золотом Павильоне"! — объявил зазывала.

— Ох, давайте! — воскликнула Хелен. — Я хочу посмотреть, сможет ли он загипнотизировать меня. Уверена, у него не получится. Я слишком волевая.

— Это дешёвый трюк, — презрительно произнёс Натан.

Я посчитала довольно странным, что мои друзья, которые знали о существовании магии, поставили под вопрос возможность того, что магия могла существовать здесь.

— Если он исполняет это небольшое представление здесь каждый день, возможно, он видел Рут, — сказала я, встав в очередь за билетами.

Я показала снимок Рут продавцу билетов, но он лишь пожал плечами и сказал мне, что он видит "тысячи гримас в день и через какое-то время все они становятся на одно лицо". Я поблагодарила его и попросила показать в какую сторону идти к "Золотому Павильону".

— Сразу за Стипль-чез, не доходя до шоу уродов. Не пропустите крылатую женщину.

Я вздрогнула, а он уже повернулся к следующему покупателю в очереди, и Хелен подгоняла меня за собой.

— Посмотри на красивых лошадей! — вскричала она, указав на механических деревянных лошадей на Стипль-чез. — Я скучаю по езде верхом со времени, как мы продали наши конюшни! Мы можем покататься на них?

— После того как найдём Омара, — сказала я, начав чувствовать себя как неряшливая гувернантка у двух непокорных подопечных.

Но когда мы отыскали "Золотой Павильон", там висел знак, говоривший нам, что следующего сеанса Омара Великолепного не будет в течение ещё сорока минут. Я спросила у дежурного, не можем ли мы побеседовать наедине с Омаром, но он сказал нам, что Великий Омар медитирует в подготовке к его выступлению.

— Мы вполне могли бы прокатиться на Стипль-чез тем временем, — подметила Хелен.

Поняв, что было бесполезно спорить, я согласилась. Мы вернулись в Стиплчейз-парк и выбрали себе лошадей. Несмотря на всё искусство верховой езды Хелен, ей понадобилось многовато помощи со стороны Натана, чтобы сесть на деревянного коня, и как только она села, она открыто призналась, что до ужаса боится упасть.

— Смотри! — сказала она Натану. — Все катаются в парах. Здесь вдоволь места для тебя, и ты сможешь уберечь меня от падения.

— А кто убережёт Аву от падения? — поинтересовался Натан.

— Я вполне способна удержаться на коне-карусели! — огрызнулась я, теперь уж точно зная, почему Хелен так сильно желала покататься на Стипль-чез.

Всё, что я видела вокруг нас, так это хихикающих девушек, когда их молодые люди стягивали свои руки вокруг их талий. Вся эта гонка была одним большим предлогом для объятий. Внезапно я по-дурацки себя почувствовала от катания в одиночку. Я сойду, пойду по округе и буду показывать фотографию Рут...

Но затем вибрация механизмов и неожиданная тряска сообщили мне, что скачка началась. Хелен взвизгнула, и Натан качнулся в седле позади неё со всей непринуждённостью ковбоя из шоу "Дикий Запад". Я схватила шест и прицепилась к нему, когда деревянный конь подо мной затрясся, спикировал вниз по искусственному потоку, и затем начал подниматься по длинному наклонённому вверх треку. Я смогла увидеть минареты Луна-Парка и огромное Колесо обозрения и вселяющую ужас Мёртвую петлю. Мы поднимались высоко над отупевшими толпами в чистый, прохладный воздух.

За парком простирался Атлантический океан, сине-зелёный и необозримый, чайки кружили над гребнями волн. Холодный солёный воздух поднял влажные волосы с моей шеи и скользнул под тонкую батистовую блузку. Я закрыла глаза и позволила воздуху перекатываться по мне. Это было подобно нырянию в волну. Это было сродни полёту. Под корсетом мои крылья зудели от желания размяться и вспарить над океаном с чайками. А почему бы нет? Разве не всё было дозволено на Кони-Айленд? Мужчины и женщины держались друг за друга на публике; женщины танцевали, обнажив животы, на улицах; фокусники испарялись в клубах дыма... Если я сейчас расправлю свои крылья и полечу, кто-нибудь посчитает, что это было нечто больше, чем одно из чудес Кони-Айленда?

Я открыла глаза. Впереди меня Хелен зарылась головой под руку Натана, жёстко обхватив его руками. Неожиданно я вспомнила, что Хелен до смерти боялась высоты. Должно быть, она не осознавала, что скачки будут проходить так высоко в воздухе. Натан был слишком занят — буквально — не позволяя ей впасть в истерику. Все остальные пары были поглощены друг другом. Кто вообще заметит моё отсутствие?

Мы добрались до гребня курса. Теперь! Всё моё тело призывало меня. Но как только я приподнялась в своём седле, обрывок разговора всплыл ко мне по ветру.

— Но я не могу бросить свою семью!

Это был голос девушки, высокий и ворчливый. Глубокий бас ответил ей в столь тихих тонах, что я не смогла разобрать слова, лишь только низкий навязчивый ропот.

— Ладно, если я смогу посылать им деньги... и вы уверены, что эта работа будет хорошо оплачиваться...

Последовал очередной ропот, без малого рычание.

— Тогда я сделаю это! Ох, но не сегодня. Мне надо собрать сумку. Я встречусь с вами на следующей неделе... да, под забавным лицом, как всегда. С вами у меня всегда отличное время...

Голос девушки унесло прочь, когда карусель завернула за угол, и ветер задул с боку. Я привстала в своём седле, чтобы посмотреть с какой лошади доносились голоса, но не смогла определить. А даже если бы и смогла, как я могла сказать наверняка, что эту девушку завлекали в рабскую жизнь или что это было лишь бегство с её возлюбленным? Всё же, если я смогу последовать за ней на следующей неделе, когда она отправится со своим кавалером, вероятно, она приведёт меня туда, где удерживалась Рут.

Теперь мы пикировали вниз на финальном отрезке. Все парочки склонились вперёд, понуждая своих лошадей, как будто те были живыми дышащими животными, вместо деревянных фигур. Лошади с более тяжёлой ношей будут двигаться быстрее и выиграют, а я, одна, приду самой последней. Девушка, которая планировала сбежать, улизнёт. Я подалась вперёд и щёлкнула языком, словно это что-то изменит — и к моему изумлению, получилось! Моя лошадь ускорилась и нагнала других.

— Давай, Ава! — я услышала выкрик Натана, когда миновала их с Хелен, затем двух других наездников. Только одна лошадь всё ещё была впереди меня. Мужчина уже спешился и помогал своей компаньонке слезть. Я услышала, как её хихикающий голосок напыщенно произнёс: "Мы выиграли! Мы выиграли!" Эта была та девушка, которую я слышала ранее. На ней был надет матросский костюм и украшенная цветком шляпка. Спиной стоя ко мне, она обвила руками шею своего спутника.

— Да, — я услышала его ответ, его голос был низким ропотом. — Я всегда выигрываю.

Низкий звон залязгал в моей голове, когда я пересекла финишную линию, словно сигнализировал о моей победе, но звенел он вовсе не по этой причине. Всё потому, что мужчиной, стоявшим передо мной, был Юдикус ван Друд. Я узнала его накидку и фетровую шляпу, которую он обычно носил, и которые выглядели грузно и не к месту в толпе разодетых по-летнему людей. Наши взгляды встретились, и он улыбнулся, струйка дыма, завиваясь, вырвалась из его приоткрытых губ. Затем он выскользнул из объятия своей компаньонки и скрылся сквозь выход.

Я соскочила с лошади и побежала за ним, грубо оттолкнув девушку в матросском наряде, и выскочила через занавешенный портьерами дверной проём...

Где у меня под ногами исчезла земля. Я рухнула в темноту, руками ударяя по гладким стенам в поисках опоры, стремительно проваливаясь в бездну.