— Это подменыши, — сказала Этта. — Они попали в ледяную ловушку.

Мы пробыли в Рябиновом Кругу около часа, пытаясь установить связь с загнанными в ловушку подменышами. Появилось несколько сияющих спрайтов, они били своими крыльями по ледяным колпакам, но когда они коснулись своими крыльями наших лиц, мы услышали: мы не можем услышать их, как и они нас. Перозвон попыталась подуть пламенем на лёд, но вместо того, чтобы таять, лёд брызнул на её крылья, и она упала наземь с глухим стуком. Этта схватила её и держала в своих руках, пока та не оклемалась.

— Это не обычный лёд, — сказал Рэйвен, подхватив один из упавших на землю осколков.

Когда он поднял осколок, я увидела, как внутри него дрожит тень, напомнив мне о сумрачной вороне, которую я видела внутри осколка разбитого зеркала внутри павильона смеха — ворону, которая клюнула меня.

— Брось его! — закричала я. — Внутри льда "сумерки".

Я осмотрела укутанный льдом лес с новоявленным ужасом. Мне показалось, я смогла разглядеть движущиеся под поверхностью льда тени, подобно тёмным водам под замёрзшей рекой.

— Нам надо убираться отсюда, — сказал Рэйвен.

— Но я не могу оставить их! — воскликнула Этта.

— Ты ничем им помочь сейчас не можешь, — сурово ответил ей Рэйвен. И затем добавил мягким голосом: — Ты замёрзнешь на смерть, если я не верну тебя в школу. И Ава до сих пор слаба.

Этта встревожено переводила взгляд между нами и подменышами, но затем Перозвон снова коснулась её лица. Она послушала её щебетание и затем мрачно кивнула.

— Перозвон говорит, что сияющие спрайты останутся в круге и будут защищать подменышей.

Не дожидаясь пока она изменит своё решение, Рэйвен сгрёб Этту в свои руки и отнёс её на дерево, чтобы пересечь границу оледенелого барьера вокруг Рябинового Круга. Пока я ждала его возвращения за мной, краем глаза я кое-что заметила — нечто тёмное. Я повернулась, чтобы уловить что же это было, но оно сместилось, как только я совершила движение. Я резко развернулась, последовав за движением. Это походило на подол мантии, волочившийся вслед за убегающей фигурой — наподобие фигуры ван Друда, которую я увидела мельком в "Павильоне Смеха". Он был здесь, его сознание двигалось сквозь лёд. Я могла слышать его в звоне стучащих друг о друга заледенелых ветвей.

"Ава, — позвал он, его голос ломкий, как трескающийся лёд, — как я вижу, ты пережила кракена. Думаешь, ты вырвалась из этого с нетронутой душой?"

— Да! — закричала я. — Мой отец...

Взбудораженный лязг льда заставил меня остановиться. Я не могла выдать ван Друду местонахождение моего отца.

"Аахх, — напел он вполголоса, леденящее дыхание охватило моё лицо. – Значит, твой отец вернулся к тебе, не так ли? Он тебе рассказал, почему отказался от тебя?"

Я сдержала ответ. Я не могла рассказать ван Друду о своём отце. Туман поднялся над рощей. Там где он касался моей кожи, она превращалась в кристаллы льда, которые растекались по моим рукам и лицу, просачиваясь внутрь меня. Как? Стала я гадать. Предполагалось, что Рябиновый Круг должен был быть под защитой...

"От фейри, — прошептал льдистый голос ван Друда в моей голове. — Не от тех из нас, кто был подготовлен Орденом".

Он был у меня в голове, прокрался внутрь вместе со льдом. Я пыталась стряхнуть ледяной покров, что распространялся по моей коже, но не могла пошевелиться.

"Ах, он сказал тебе, что не знал о тебе и что держался в стороне ради блага твоей матери — и ты поверила ему! Бедная маленькая Ава, так счастлива возвращению папы, что даже готова поверить во всё".

Слезы защипали мне глаза, но они замёрзли, так и не успев упасть. Я должна была найти способ разрушить заклятие ван Друда надо мной раньше, чем он узнает, где мой отец, и я стану замороженной статуей, как подменыши. Я пошарила онемевшими пальцами в карманах пальто в поисках репетира, но его там не оказалось — Рэйвен не положил его туда, когда одевал меня. Всё, что я нашла, это одно из его перьев, зацепившихся за шерсть.

"Но если бы он действительно любил твою мать, смог бы он держаться в стороне? Я знаю, что не смог бы. Орден изгнал и меня, Ава, но я вернулся. Не значит ли, что я сильнее любил твою маму?"

Я сжала в руке перо Рэйвена, вместо того чтобы закричать на него — и почувствовала, как немного оттаивает лёд. Я вспомнила, как я использовала перо Дарклинга, покрытое пыльцой сияющего спрайта, чтобы разжечь огонь — могу ли я использовать его сейчас, чтобы ослабить хватку ван Друда?

"Может ли Дарклинг действительно любить со всей тьмой внутри в его душе? — теперь спрашивал он. — Можешь ли ты любить, Ава? Почему ты не ответила Рэйвену, когда он признался тебе в любви?"

От мысли о том, что ван Друд подслушивал нас на деревьях, я испытала приступ тошноты — а потом злости. Я крепче стиснула перо и лёд начал таять.

— Нас прервали, — сказала я сквозь зубы. — Я собиралась сказать, что последую за ним в изгнание...

"Как это сделала бы твоя мать. Почему Фалько не взял её? Нет, Ава, он бросил твою мать. Он бросил тебя, и сделает это снова. Но я никогда не отпущу твою мать, как и никогда не отпущу тебя".

— Ты бросил собственного сына!

Слова были произнесены до того, как я поняла, что вымолвила их сказать. Над лесом повисла великая тишина; прекратился лязг замерзших ветвей, лёд перестал трещать. Я вдруг поняла, что ван Друд не знал, что Натан его сын.

До этого момента.

Я попыталась очистить свой разум от всех мыслей, но он уже нашёл ответ.

"Натан".

Буря понеслась по лесу, направляясь прямо на меня. Я подняла перо и велела ему загореться.

— Ты не сможешь его забрать! — закричала я, когда ледяной шторм приблизился ко мне. Кристаллы преобразовались в лицо — в лицо ван Друда, с чёрными пустотами вместо глаз и ртом, открытом в ужасном крике.

— Я заберу его — и тебя, и всё, что тебе дорого. Я поставлю Орден на колени за всё, что они у меня украли!

Я почувствовала его ледяное дыхание на своём лице, хуже того, я почувствовала, как его разум касается моего. Из огромной пасти хлынул дым и ворвался мне в рот и нос. Я почувствовала, как скрытые щупальца тьмы стали извиваться в моём мозгу, ища уязвимые места, чтобы впиться в них. "Вот, — выдохнули они, обнаружив пятно зависти.

— Ах, — они закричали, когда зацепились за клочок ревности. — Да! — ван Друд пропел у меня в голове. — Кем они себя возомнили, командуя над тобой, потому что когда-то ты была бедна?"

Меня охватило видение полное цвета и весёлого смеха. Я была на балу, подобного балу Монморанси. Я видела танцующих мужчин и женщин глазами ван Друда, и он кипел от гнева и обиды. "Да, я подумал, они думают, что они лучше нас, потому что у них есть все эти богатства. Мы им покажем, не так ли?"

Неожиданно музыка сменилась на до боли знакомый мотив "Феи Кукол". Движения танцоров стали резкими, как у автоматов, а выражения их лиц были безжизненными. Я увидела женщину, похожую на Дейм Бекуит, которая так крепко сжимала руку своего партнера, что её ногти погрузились в его кожу, и кровь капала с их соединенных рук. Слёзы полосами испещрили её лицо. Я посмотрела вниз и увидела, что кровь каплями стекала с её туфелек.

"Они будут танцевать под мою дудку, — прошипел ван Друд в моей голове, — пока их время не истечёт".

Под запятнанной обувью танцпол напоминал гигантский циферблат часов. Я смогла разглядеть, как шестерёнки движутся под ними, управляя ритмом танца, отсчитывая минуты... но до чего?

Я не смогла заглянуть так далеко в разум ван Друда. Я совсем не хотела заглядывать в его сознание. Я приготовилась к его вторжению, но смогла двинуться дальше.

Я почувствовала его шок — он не знал, что я могу это сделать! — и увидела проблеск часовых механизмов, а затем взрыв огня, который уничтожил всё.

Я оказалась на лесной подстилке одна — нет, не одна. Рэйвен был рядом со мной. Я изгнала ван Друда из головы, или же он изгнал меня, я не была уверена в этом. Но теперь это не имело значения.

— Идём,— сказала я Рэйвену. — Мы должны остановить ван Друда.