Блин.
— Тебе лучше отдать мне это. — Роман потянулся к посоху с птичьей головой, и я отпустила его. Волхв взял его и ухмыльнулся. — Два посоха. Все равно, что иметь двух женщин.
Я закатила глаза. Мужчины.
— Спасибо за помощь.
— Обращайся. Ты здесь закончила? Если нет, я подожду.
Я не нашла ничего полезного в бумагах. Единственное, что содержало какую-либо ценную информацию — это компьютер. Я присела, отсоединила провода системного блока и взяла его с собой.
— Я закончила.
Ночь снаружи была приятно теплой. Мы повернули за угол, и я сняла шапку. Фух. Ночной ветерок охладил мои мокрые от пота волосы.
Теперь мне осталось только добраться до машины. Добраться до машины и, надеюсь, не потерять сознание, пока я еду. Усталость проникла глубоко в мои кости. Было такое ощущение, будто я при каждом шаге волочу за собой цементный блок на цепи, привязанной к моим ногам, а другой такой же тащу в своих руках. Только посмотрите на этого большого опасного оборотня!
Наступила ночь, и вокруг порхали мотыльки, если бы один из них сел на меня, это был бы отличный нокаут.
Роман шел рядом со мной бодрым шагом, свежий, как ромашка. Очень грозная черная ромашка.
— Я могу пойти отсюда, — сказала я ему. По крайней мере, я надеюсь, что могу.
— Пожалуйста, — начал он, как будто я его обидела. — Я провожу тебя до машины. Ночью на улицах небезопасно.
Я покрутила компьютерный блок в руках.
— Ты же осознаёшь, что я превращаюсь в монстра?
— Когда ты превратишься в оного, тогда и поговорим. Прямо сейчас ты не монстр. А леди. И очень привлекательная. А это неблагополучный район.
Хех. Всегда джентльмен?
— Так что значит, если кто-то устроит неприятности, ты превратишь его в лягушку?
— Я не превращаю в лягушек. Это проделки моей матери. Трансмогрификация никогда не работает полностью. Чтобы изменить форму чего-либо против его воли, требуется слишком много энергии. Допустим, ты превратил кого-то в лягушку, а потом с ним что-то происходит, и он снова превращается в человека. Он вернется за тобой уже с ружьем.
— Основано на личном опыте?
— Нет, но я видел, как это случается.
Мы свернули за другой угол. Роман откашлялся, прочистив горло:
— Так, значит…ты часто здесь бываешь?
Я прыснула от смеха.
— Мне нравится, когда ты смеешься, — сказал он. — Горячо.
Да он подкатывает!
— Спасибо, мистер Волшебник.
— О нет, только не «волшебник». — Он покачал головой. — Может быть, маг. Я мог бы смириться с «магом», но на самом деле правильный термин — волхв. Мы — жрецы.
Я нырнула в брешь в руинах и остановилась. Мой джип стоял на четырех деревянных блоках. Кто-то стянул мои покрышки. Они подняли джип домкратом и украли мои шины, диски и все остальное.
Чтоб тебя, Пакер-Элли.
Роман покачал головой.
— Что-то мне подсказывает, это все же небезопасный район.
Я выдохнула гнев через нос, как свирепый бык. Даже в лучший день, мне потребовалось бы минут тридцать, чтобы быстро добраться до офиса. А в такой плохой, как этот, я тащилась бы пару часов.
— Все в порядке. — Подбодрил Роман и издал пронзительный громкий свист.
Издали послышался приближавшийся к нам торопливый отрывистый топот копыт. Прорезая ночной сумрак, к нам рысью направлялась огромная лошадь. Массивная, с гладким и мягким ворсом, чёрная как смоль, она приближалась с каждым шагом, стуча по асфальту копытами. Лошадь остановилась рядом с Романом и уткнулась носом в его плечо, ее длинная роскошная грива спадала черной волной вниз на одну сторону.
Вот это да!
Роман сдвинул свой птичий посох на сгиб локтя и погладил ее по морде.
— Правильная девочка, смотри, у нас есть транспорт.
— Вдвоем на одной лошади?
Он ухмыльнулся.
— Да, ты бесстыдный волхв — сказала я ему.
— Хорошо, хорошо, я пойду пешком.
— Нет, это же твоя лошадь. Кроме того, я уже большая девочка. Я могу добраться до дома самостоятельно.
— Нет. — Он покачал головой. — Если ты уйдешь, я просто пойду за тобой следом. Я собираюсь проводить тебя до дома в целости и сохранности.
Мускулы на его челюсти были напряжены, придавая лицу характерное упрямое выражение. Отлично. Мой темный волхв оказался джентльменом с Юга. Вероятно, я задела в его душе какой-то уникальный чисто мужской аккорд: в его сознании оставить меня одну ночью на улице было просто неприемлемо.
— Есть женщины, которые могли бы оскорбиться на моем месте, — заметила я. — Я не беспомощна и превращаюсь в монстра.
— Может, это я боюсь и нуждаюсь в компании. — Он сделал вид, будто дрожит. — Мне может понадобиться большой сильный монстр, который защитит меня. Ты же не оставишь беззащитного привлекательного мужчину на улице одного?
Я засмеялась.
— Хорошо. Ты победил.
Вскоре два посоха надежно поместились в кожаный держатель, прикрепленный к седлу, а мой компьютерный блок был упакован в седельную сумку. Мы отправились в путь, Роман держал руку на черных кожаных поводьях лошади, вышитых серебряной нитью, а я рядом с ним, держа блочный лук и колчан со стрелами, которые забрала из своей машины.
— Так почему все-таки Чернобог? — Поинтересовалась я. — Я уверена, что у русских есть и другие боги, помимо божества холода, зла и смерти.
— Семейная традиция. Основа нашего пантеона — баланс. Где свет — там и тьма. За жизнью следует смерть, а разрушение дает начало новой жизни. Белый бог — Белобог и Чернобог — братья, понимаешь. Мой дядя — белый волхв, один из его сыновей, вероятно, тоже будет белым волхвом, а наша сторона — черная. Вот почему я служитель Чернобога. Он повернулся ко мне и усмехнулся. — А ещё из-за цыпочек.
Ха!
— Цыпочек?
— Мм-м. — Он кивнул, совершенно серьезно. — Женщинам нравятся мужчины в черном.
Я засмеялась.
— Признайся, ты была впечатлена!
Я продолжала смеяться.
— Ну хоть немного? — Он поднял указательный и большой пальцы примерно на дюйм друг от друга. — Что ни капли?
— Я была впечатлена.
— Вот, видишь?
— Правда, это потому, что ты выглядишь забавным и беззаботным.
— Я делаю столько всякого дерьма, чтобы десять кварталов города не спали по ночам, просыпаясь от ночных кошмаров. Мне не нужно поддерживать имидж. По крайней мере, не все время. — Он взглянул на меня. — В свободное время я, действительно, хороший парень. Даже готовлю.
Улица кончилась. Под нами раскинулось огромное кладбище разрушенных зданий, некоторые из которых были немногим больше, чем кучи бетонной пыли, а некоторые все еще слабо узнаваемые строения, какими они были раньше. Лунный свет сиял в миллионе стеклянных осколков. Через обломки были перекинуты деревянные мосты. Слева, за пустыми оболочками зданий, поднимался бирюзовый и оранжевый туман, как слабое северное сияние, упавшее с неба. Юникорн-Лейн — место, где магия бушевала и сопротивлялась, как разъяренная дикая кобылица. Нам стоит держаться подальше. Только дураки могут отправиться в Юникорн при действовавшей магии.
Мы начали движение по длинному мосту.
— А что насчет тебя? — спросил Роман. — Кажется, что-то в тебе изменилось.
— Что?
— Раньше ты была более скованная. — Он провел рукой по лицу, выражение его лица стало хмурым. — Очень серьезная. Робот — Андреа.
Хах, робот? Я показала ему край улыбки.
— Но я тебе все равно понравилась.
— А как такая может не понравиться? — Он указал на меня рукой. — Я всего лишь мужчина.
— Ты бесстыдник.
Он ухмыльнулся.
— Но нет, серьезно. Что случилось? Или это просто потому, что там была Катя?
— Катя?
— Кейт. Твоя подруга.
— О, нет, она здесь не причем. — Я пожала плечами. — Я провела долгое время, пряча другую часть себя. И думала, что лучшее решение — это подавлять свою звериную сторону. Знаешь, плохую сторону.
Он кивнул.
— Но это не было «плохим». Оказалось, что я душила в себе что-то важное. И сама же это искалечила. Я ковыляла, как узник в ножных кандалах, а затем героически хромала по жизни. Когда я думаю обо всем том веселье, которое я могла бы получить, обо всех шансах, которыми я могла бы воспользоваться, меня даже немного подташнивает. Но сейчас я освободилась. Может быть, даже стала слишком свободна, но мне это нравится.
— Получать удовольствие от чего-то — это здорово, — заметил он.
— Ты же меня понимаешь, что иногда нужно просто отпустить, верно? — Спросила я. Вероятно, ему тоже нечасто удавалось срываться с цепи.
Его лицо стало мрачным.
— Когда я отпускаю — чьи-то жизни обрываются. У таких людей, как я, много имен. Волхв, kudesnik, что значит «маг», charodei — означает «чародей», но наиболее распространенным термином в истории является mudrets. Мудрый человек. Люди говорят, что мудрость приходит с опытом, что по сути является лишь вежливым способом сказать, что, если ты облажаешься, люди будут страдать, а твоя вина будет грызть тебя по ночам. Что ж, я заслужил свою мудрость, каждую ее долю. . Давай лучше поговорим о другом. Поговорим о том, что, когда мы приедем к тебе домой, ты же предложишь мне чашечку чая. Ты ведь пьешь чай, не так ли?
Я кивнула. Может быть, я предложу ему чашку чая. Почему бы и нет?
— Какой именно чай?
— Эрл Грей, если я смогу его достать.
— Ты положишь в него сахар?
— Нет.
Он остановился с шокированным выражением лица.
— Нет сахара?
— Нет.
— Тебе обязательно нужен сахар. И лимон.
Ночной ветерок закружился вокруг меня, и я уловила слабый оттенок жасмина, за которым последовал тот же многослойный аромат, который я чувствовала в офисе Глории. Я вставила стрелу в лук и развернулась, осматривая руины.
— Что такое?
— На нас собираются напасть.
— Кто?
— Люди с ядовитыми змеиными клыками.
В безлюдных тихих руинах не было никакого движения. Минимум полмили отделяло нас от улицы, а до моста оставалась еще одна-две мили.
Роман вытащил свой деревянный посох из кожаного футляра.
— Откуда они взялись?
— Я не знаю.
— Сколько?
— Не знаю.
Позади нас что-то лязгнуло по дереву. Я обернулась. Женщина перелезла через край и пересекла мост, пригнувшись и держа в руках тактический боевой клинок. За ней появился мужчина.