Он одарил меня коварной ухмылкой.

– Это не совсем бескорыстный поступок. У меня самого ещё не было возможности увидеть всё здесь своими глазами.

– Нет ничего плохого в том, чтобы убить двух зайцев одним выстрелом.

– В то время как Эддисон ходячий путеводитель по этому месту, ты застряла со мной – парнем, который знает так мало, что экскурсия может оказаться опасной.

– Уверена, что ты прекрасно справишься.

– Ну, я могу схитрить, взяв путеводитель в библиотеке.

– Ты застукал меня в библиотеке, – прибалдела я.

Торн ухмыльнулся.

– Я должен был догадаться, что ты одна из этих девушек.

– Ну, меня зовут Белла, и мы всё знаем, как сильно она любила книги и библиотеки.

– Не могу сказать, что знаю, – ответил Торн нахмурившись.

– Ты не знаешь «Красавицу и Чудовище»?

– Нет, не знаю.

– О боже мой! Мы должны это исправить это как можно скорее, когда вернёмся домой.

– Я не собираюсь смотреть с тобой мультики.

– Мы можем посмотреть фильм с живыми актёрами.

– Неважно, – пробормотал Торн. Он говорил, как капризный подросток. Будет забавно показать ему «Красавицу и Чудовище». Без сомнения, я могла бы придумать и другие фильмы, чтобы досадить ему.

Мы дошли до лестничной площадки.

– Это первый этаж. – Торн указал на первую комнату справа. – В комнате Вермеля хранится куча дорогого серебра, а также несколько официальных портретов первых леди.

Я заглянула внутрь богато украшенного помещения.

– Интересно.

Торн продолжал идти, пока не остановился у второй двери слева.

– Это должно быть комната с каким-нибудь фарфором.

Я засмеялась, догоняя его.

– Думаю, ты имеешь в виду фарфоровую комнату, где хранятся рисунки первых леди, – ответила я, когда мы вошли внутрь.

– Это звучит более официально. – Торн приподнял бровь, глядя на меня. – И откуда ты это знаешь? Ты что, скрываешь от меня свои знания о Белом доме?

– И да, и нет. Я знаю об этом из фильма «Американский президент» с Майклом Дугласом и Аннет Беннинг.

– Не думаю, что я его видел. Дай угадаю – это романтический фильм?

– По большей части да, но это также сильно зависит от политических аспектов президентства.

– Значит, они были заняты чем-то интересным в фарфоровой комнате? – дразняще спросил Торн.

– Нет, – со смехом ответила я, – они только поцеловались там перед тем, как он отправится бомбить Ливию.

– Блин, вот это облом.

– Позже они действительно «займутся делом», но это одна из тех сцен, где нет ничего слишком непристойного.

– Тогда мне точно не понравится этот фильм.

– Ну, я могу себе представить, что в твоих фильмах не так уж много сюжета, за исключением водопроводчика с выпуклостью, прибывающего в дом полуголой блондинки.

Откинув голову назад, Торн от души расхохотался.

– Ты намекаешь, что я смотрю только порно?

– Возможно. – Ладно, может быть, мне нравилось фантазировать о том, как он кончает во время просмотра порно, что у него, возможно, была страсть к порно с рыжими. Да, я понимаю, что совершенно жалкая.

– У меня разные вкусы, мисс Фланнери. Мне нравятся военные фильмы, вестерны, биографии и комедии. Я просто не люблю мультфильмы или фильмы с любовным подтекстом типа «Красавица и Чудовище».

Я подняла руки вверх.

– Я исправлюсь.

– Знаешь, мы могли бы посмотреть сегодня кино, если хочешь.

– В твоей комнате?

Глаза Торна вспыхнули при моём несколько двусмысленном замечании. Серьёзно, Изабелла? О чём ты думала, предлагая отправиться в спальню этого мужчины? Я была почти уверена, что в таком особняке, как этот, было несколько телевизоров в гостиных.

– Я имею в виду, в семейную резиденцию, – быстро поправила я.

– Вообще-то у нас есть собственный кинотеатр в восточном крыле. – Торн ткнул большим пальцем вправо.

– О, точно.

– Не хочешь ли взглянуть на него?

Я улыбнулась.

– С удовольствием. – Когда Торн направился к двери, я схватила его за рукав пиджака. – Но сначала я хочу осмотреть остальную часть первого этажа. – Я нахмурилась. – Самое главное, я хочу посмотреть библиотеку.

– Сегодня твой счастливый день, потому что я не против этого.

С визгом я оторвалась от Торна, чтобы побежать туда. Я ворвалась в дверь с таким же волнением, как ребёнок в рождественское утро, и когда вошла внутрь, то благоговейно остановилась. Даже при том, что комната была крошечной по сравнению с библиотекой из «Красавицы и Чудовища», я вполне оценила эту библиотеку и её историческую значимость. Многие президенты произносили речи в этом зале, и было нереально находиться в столь... освящённом временем помещении.

– Возьми одну, – настаивал Торн.

Я резко обернулась.

– Прошу прощения?

– Возьми книгу, – повторил он.

– Я так и думала, что ты это сказал. – Я дико замотала головой из стороны в сторону. – Я не могу взять книгу из библиотеки Белого дома.

– Почему бы и нет? Не думаю, что они это пропустят.

– О, я уверена, что где-то есть скрупулёзный перечень здешних книг, не говоря уже о датчиках тревоги.

Торн фыркнул.

– Я не думаю, что это похоже на Декларацию независимости.

– Никогда не знаешь наверняка.

– Ты такая приверженка правил, – ухмыльнулся Торн.

– Да, и мне нисколько не стыдно, – ответила я, просматривая полки. Хотя я могла бы провести в этой комнате несколько часов, Торн явно терял терпение. – Веди, бесстрашный проводник.

После того, как мы вернулись в центральный холл, Торн указал на коридор.

– Если я правильно помню, там внизу есть кухня, комната с картами, что-то вроде приёмной для высокопоставленных лиц, кабинет доктора и Секретная служба.

Я сморщила нос.

– Звучит довольно скучно.

– Наверное, поэтому я почти ничего не помню, – заметил Торн.

– Куда ведёт эта лестница? – спросила я, указывая на лестницу рядом с библиотекой.

– Вниз, в подвал.

Я вгляделась в темноту.

– Там есть что-нибудь жутковатое?

– Насколько я помню, там цветочный магазин, столярная мастерская и боулинг.

– Да, я должна спуститься туда. – заявила я, резко взглянув на него.

– Зачем? В цветочный магазин?

– Нет, в боулинг.

Торн удивлённо уставился на меня.

– Ты же это не всерьёз.

– О, я серьёзна, как сердечный приступ, – крикнула я через плечо, спускаясь по лестнице.

Торн поспешил догнать меня.

– Никогда бы не подумал, что доживу до того дня, когда ты так загоришься от боулинга, – пробормотал он.

– Мы под какими-то ступеньками? – спросила я, оглядевшись.

– Да, под теми, что в северном портике.

– Это так здорово.

Мысленно я представила себе боулинг размером с Белый дом, может быть, с крутыми стробоскопическими лампами и грохочущей стереосистемой. Вместо этого, это была просто одна полоса, размещённая в довольно маленькой комнате.

Независимо от размера, я всё ещё была очень взволнована, увидев это.

– Если бы я жила здесь, я бы постоянно болталась в этой комнате.

– Ты играешь в боулинг? – недоверчиво спросил Торн.

– Чертовски верно. А ты нет?

Он усмехнулся.

– Нет, я не могу сказать, что играю, и не думаю, что когда-либо использовал фразу «чертовски верно».

– Это южное преимущество, и я не слишком удивлена, услышав, что ты не проводишь лето в Хэмптоне в боулинге.

– Ха-ха.

– Когда я росла, мне больше всего нравились боулинг и каток. – На моих губах появилась улыбка, когда забытые воспоминания заполнили мой разум. – Мои родители держали на холодильнике банку, куда всегда клали мелочь. В конце месяца они отдавали её Кристине и мне, чтобы мы потратили деньги на боулинг и катание на коньках. Каким-то образом туда попали купюры по доллару и по пять.

– Твои родители довольно необычные.

Я оценила и слова, и почтительный тон, которым он их произнёс.

– Спасибо.

Чувствуя необходимость разрядить обстановку, Торн указал на дорожку для боулинга.

– Хочешь сыграть?

– Серьёзно?

Он пожал плечами.

– А почему бы и нет? Тогда ты можешь быть единственной, кто играл в боулинг будучи в Белом доме.

– О, хвастовство, мне это нравится, – сказала я со смехом.

– Дай мне секунду, – сказал Торн, подходя к пульту управления. После нажатия нескольких кнопок зажглись огни на дорожке, и механизированные штыри сбросились. Торн одарил меня улыбкой. – Это всё твоё.

Взвизгнув от возбуждения, я сбросила каблуки и поплелась туда, где выстроились блестящие чёрные шары. Просунув пальцы в лунки, я одной рукой толкнула мяч вверх, а другую поднесла к груди. Когда мои ноги заскользили по скользкому полу, я пожалела, что у меня нет с собой пары туфель для боулинга. Последнее, что мне нужно, это сесть на задницу перед Торном.

Убрав руку за спину, я сосредоточилась на кеглях. Я выбросила руку вперёд и запустила мяч, отправив его по спирали вниз по дорожке. Громкий треск эхом разнёсся по комнате, когда мяч врезался в кегли, выбив их всех в идеальном ударе. Я подпрыгнула в воздух и издала победный клич.

Звук аплодисментов заставил меня обернуться. Торн ухмылялся от уха до уха, хлопая для меня в ладоши.

– Спасибо, – сказала я, прежде чем присесть в реверансе. – Теперь твоя очередь.

Покачав головой, Торн поднял руки.

– О, нет. Мне и так нормально.

– Давай, просто попробуй.

Он разочарованно хмыкнул в ответ на мою настойчивость.

– Хорошо, – пробормотал он.

Торн подобрал один из шаров, затем подошёл и встал перед дорожкой. Отведя руку назад, он с такой же силой двинул её вперёд. К несчастью, шар упал прямо в канаву.

– Да, я хреново играю в боулинг.

– Нет, ты не отстой. Никто сразу не может бросить идеально. Ты должен практиковаться. – Я протянула ему ещё один шар, прежде чем вернуть его на прежнее место. – На этот раз сделай это медленно и легко.

Встав у него за спиной, я отвела его руку назад. Держа его за бицепс, я не могла не заметить сильные мускулы под его рубашкой. Мне нравилось чувствовать их пальцами, и я не могла не представлять, каково это – цепляться за эти выпуклые мышцы, когда Торн занимается со мной любовью.

– Я что, должен так стоять вечно? – спросил Торн.

Дерьмо. Я на мгновение полностью отключилась, фантазируя о нём и его мускулах.