- Отличная идея. Были ли проблемы с попытками солдат утаить еду?

- Нет, господин. По крайне мере мне не известно. Они подчиняются вашим приказам. То же самое и с офицерами.

Макрон весело склонил голову набок. - Обычно самый первый человек, который, как я подозреваю, помогает себе с припасами, является квартирмейстер, но, учитывая, что это ты…

Метелл улыбнулся в ответ. - Не волнуйтесь, господин. Если я поймаю себя на том, что краду что-нибудь из повозки, я себя побью так, что очень нескоро забуду.

- Вот это дух, - похлопал его Макрон по плечу. - Ладно, тебе лучше начать готовиться к выдаче сегодняшнего рациона. Я прослежу, чтобы за раз приходила одна центурия. Убедись, что все они получат справедливую долю. Я не хочу, чтобы вспыхивали ссоры или препирательства. Приступай.

Он отправился в шестую центурию и приказал центуриону Порцину прислать по одному человеку из каждого контуберния для сбора пайков, а затем провел обход других центурий когорты, чтобы разъяснить систему раздачи. В то время как Метелл тщательно отмерял припасы, некоторые из мужчин начали разводить костры, используя камни и землю, чтобы обеспечить основу для небольших железных решеток, на которых они готовили еду. У каждого контуберния был свой котел, в котором они варили зерно и мясо, из которых готовилась тушеная мясная похлебка, которую деканы разливали по личным котелкам. Вскоре успокаивающий запах древесного дыма и еды разнесся над рядами палаток, и люди собрались у костров, ожидая, когда их накормят.

Макрон прошелся по кругу, обмениваясь шутками и делая паузу для коротких обменов мнениями, пока он оценивал настроение когорты. Удовлетворенный состоянием духа преторианцев, он выдал пароль дежурной центурии, которой командовал Порцин, а затем присоединился к людям из штаба своей центурии: своему заместителю, опциону Пантеллу, четырем писцам, буцинатору, знаменосцу когорты и солдату, несущему изображение императора. Для него было оставлено место рядом с костром, и он с благодарностью присел на корточки, согретый огнем для готовки и жаром за спиной со стороны горящего поселения. Он ткнул большим пальцем через плечо.

- Лучше извлеките из этого максимум удовольствия, ребята. Когда эти развалины догорят, скоро снова станет холодно.

- И к этому нам нужно будет кажется привыкать, господин, - сказал Пантелл.

- Сплетни распространяются быстро, - заметил Макрон. - Но ты прав. И не говори мне, что ты действительно верил в эту чушь о том, что все это закончится в считанные дни, и мы сможем вернуться в таверны и кабаки Тарса.

Пантелл пожал плечами. - Я надеялся.

- Да брось, мы солдаты, это то, за что нам платят. И будет еще лучше, когда мы возьмем Тапсис, у нас будет много добычи. Мы все прекрасно справимся с этим. А тарсские шлюхи не любят никого более, чем римского солдата, отягощенного серебром.

- А за это я выпью. - Знаменосец поднял флягу и отхлебнул вина. Макрон поймал его взгляд и приподнял бровь. Мужчина передал флягу своему соседу, затем стал беспомощно наблюдать, как она пошла по кругу, пока не была возвращена ему почти пустой.

Вино не развеяло опасения Пантелла, и он смотрел на котел, обращаясь к своим товарищам. - Если мы не возьмем Тапсис в ближайшее время, мы все еще будем здесь, когда придет зима. Здесь, в горах, очень быстро станет намного холоднее. Запомните мои слова. А еще будет дождь. Много дождя.

В этот самый момент Макрон почувствовал, как что-то мягко ударило его по щеке. Он моргнул и посмотрел вверх, и на его обнаженный лоб упала еще одна капля дождя. Шум полившего на землю дождя и звон капель, падающих на броню, неуклонно перерастали в то, что, как он надеялся, не превратится в проливной дождь.

- А теперь посмотри, что ты сделал, - кисло сказал он, глядя на опциона. - Так искушать судьбу.

Пантелл робко посмотрел на остальных. - Я только сказал, ребята…, что боги повеселятся над нами.

- Ой, да пошел ты, - прорычал знаменосец, накидывая сагум на плечи и натягивая капюшон на голову. - В следующий раз держи это при себе, а?

Командир контуберния, старший писарь, наклонился над котлом и немного помешал его черпаком, чтобы проверить консистенцию тушеной похлебки. - Готово, парни. Пора нам навалиться.

Макрон получил котелок первым, убедившись, что писарь соскребает черпаком по дну котла, чтобы получить несколько кусков мяса, которые там плавали. Он быстро поел перед тем, как передать свой котелок одному из других писарей, чтобы тот почистил его и вернул в его походную сумку, затем встал и расправил плечи, возвращаясь к горящему поселению. Пламя уже начало угасать еще до того, как пошел дождь, и он надеялся, что оно погаснет, прежде чем оно сожрет всю оставшуюся еду и полезные материалы в зданиях. Словно в ответ на его молитвы, пламя начало уменьшаться и разделяться на несколько меньших очагов. Его люди, однако, стонали и жаловались, стараясь прикрыться плащами. Ветераны из их числа гидроизолировали свои сагумы с помощью заплат из животного жира и высмеивали дискомфорт тех товарищей, которые еще не научились выживать в горной кампании.

Макрон пожелал им спокойной ночи и поспешил к повозке, которую охраняли Метелл и двое его людей. Забравшись в заднюю часть фургона, он залез под кожаный полог и спрятался от дождя. Там, прислонившись к мешкам с зерном, он опустил подбородок на грудь и быстро погрузился в глубокий сон под аккомпанемент непрерывного звука дождя и далекого грома, когда молнии сверкали над горами, окружающими Тапсис.

Серое рассветное небо показало, что обширный лагерь, окружавший повозку, за ночь превратился в болото. Дорожки между рядами палаток были залиты грязью, а землю усеяли большие лужи. Многие из мужчин проснулись и обнаружили, что лежат в ледяной воде, их одежда промокла. Горстка небольших костров все еще горела в поселении, и тонкие столбы дыма клубились в воздухе. Большинство зданий превратились в почерневшие руины. Снаружи стены Тапсиса казались Макрону почти неприступными, когда он, глядя на них, вылезал из повозки, и потирая спину, зевал. Он был голоден и думал о том, чтобы что-нибудь поесть, когда один из писарей Корбулона, хлюпая сквозь грязь, подбежал к нему.

- Центурион Макрон, господин! Командующий шлет тебе свои приветствия и желает, чтобы ты присоединился к нему как можно скорее.

Макрон знал, что «как можно скорее» означало немедленно.

- Очень хорошо. - Он отломил кусок хлеба от буханки в одном из мешков в фургоне и откусил. Хлеб был черствым, но мучительный голод в желудке был таким, что даже самая простая еда казалась восхитительной. Пережевывая, он последовал за клерком обратно через лагерь, мимо промокших солдат, оживающих под свинцовыми облаками, которые грозили дальнейшим дождем. Воздух был прохладным, и он молился, чтобы осада не продлилась до зимы, как предположил Пантелл. Не потребовалось много усилий, чтобы вообразить резкий холод в гористой местности, окружавшей Тапсис. Любые припасы, доставленные из Тарса, должны будут пробиваться сквозь снег и лед горных дорог, и хотя командующий мог рассматривать такие условия как полезное средство для укрепления своей армии, это не сильно подбодрило бы моральный дух.

Штаб Корбулона был значительно в более хороших условиях за счет древесины, мебели и кожаных укрытий, которые были извлечены из поселения до того, как здания были подожжены повстанцами. Там была группа грубо скомпанованных палаток, и доски были уложены на грязь непосредственно вокруг них, а также внутри. Макрон отдал честь двум преторианцам из центурии Николиса, стоявшим на страже у входа в самую большую палатку, и нырнул сквозь створки полога. Посередине сооружение поддерживал большой столб, а задняя панель была удалена, обеспечивая свет для работы. Полководец сидел за столом и что-то писал на вощеных табличках. Сбоку стоял забрызганный грязью кавалерист.

Макрон подошел и прокашлялся. - Вы посылали за мной, господин.

Корбулон взглянул вверх. - Центурион Макрон, у меня для тебя есть работа. Этот человек только что принес известие от Орфита. Похоже, префект допросил одного из местных жителей, который обнаружил пригодный для использования брод в нескольких километрах вверх по течению от моста. Поэтому он предполагает повести обоз и арьергард к этому броду и пересечь реку, чтобы присоединиться к нам, пока продолжаются ремонтные работы на самом мосту.

- Это хорошие новости, господин.

- Что ж, я на это надеюсь. Но я не могу избавиться от некоторых опасений по поводу того, что Орфит будет бродить по горным тропам на вражеской территории. Мне нужен опытный офицер, который возьмет на себя командование арьергардом и позаботится о том, чтобы он благополучно достиг Тапсиса. Ты лучший офицер, которого я могу представить, поэтому я посылаю тебя.

Макрон не мог скрыть своего удивления. - Но господин, префект Орфит выше меня по званию.

Корбулон постучал концом стилуса по вощеной табличке. - Уже нет. Это твои полномочия принять командование, пока арьергард не достигнет лагеря. Как только я поставлю на него свою печать, ты будешь ответственным. Я также передал македонской когорте приказ, чтобы одна из ее турм была готова ехать с тобой, чтобы убедиться, что ты воссоединишься с арьергардом, - он сделал паузу, чтобы указать на человека, стоящего рядом с ним. - Это опцион Фокий из сирийской когорты. Он сможет предоставить подтверждение твоих полномочий, если это будет необходимо. Поскольку я понятия не имею о местонахождении этого брода, который, как утверждает Орфит, он нашел, я предлагаю тебе держаться как можно ближе к реке, пока ты будешь искать арьергард. Когда найдешь их, перехватывай командование у Орфита и как можно быстрее доставь сюда припасы и осадный поезд. Нам нужны припасы, и я хочу, чтобы это оружие было собрано и пробило стены Тапсиса. Не рискуй по пути. Каждую ночь ты будешь строить укрепленный лагерь. Я скорее предпочту прождать тебя ненамногим больше, чем буду рисковать. Это ясно?