Но отчего выбран стоящий на отшибе Солнечноборск? Курорты Карельского перешейка по традиции жмутся к побережью Финского залива… Поразмыслив, Сергей понял: а зачем нам эти дешевые курорты по соседству? Да и залив – мелководная и загрязненная стоками огромного города Маркизова лужа – ничего интересного из себя не представляет.
А здесь, в северо-восточной, глухой части перешейка, под боком Ладога. От моря размерами мало отличается, самое крупное хранилище пресной воды в Европе. Чистой воды, что немаловажно, – Петербург и половина области пьют ладожскую водичку… Холодна, конечно, даже в сравнении с Финским заливом. Но именно тут, возле Солнечноборска, имеет место некая температурная аномалия, – обширная и относительно мелководная бухта Солнечная очень даже хорошо прогревается, длинная песчаная коса препятствует поступлению придонной, ледяной ладожской воды. Да и бассейнов понастроят – с подогревом, с искусственной морской солью, за ваши деньги любые капризы.
Плюс горы… Настоящий альпинист презрительно сплюнет, если при нем назвать так возвышенности на левом берегу Каменки. Сплюнет и обзовет кочками, или кучками чего-то дурнопахнущего. Однако достаточно крутые склоны имеются, вполне можно проложить горнолыжную трассу – а этот спорт сейчас не менее моден, чем теннис в недавние времена.
Чуть дальше к северу – огромный заповедник, какого зверья только не разведено, включая благородных пятнистых оленей и завезенных из Беловежья зубров. Охоты можно устраивать прямо-таки царские.
Ну и прочее, как на остальном Карельском: дюны, мачтовые сосны, целебный воздух хвойных лесов… Северная Швейцария.
Экология на высоте, был в Солнечноборске целлюлозно-бумажный комбинат – прикрыли три года назад. (Уже тогда готовились? Вполне возможно…) Предприятие градообразующее – городок начал постепенно вымирать, народ потянулся в более денежные места… Ездить на работу в Питер нереально – три с половиной часа в переполненной электричке в один конец. Да и ходят те электрички по ветке-одноколейке все реже, все чаще сбои в расписании, тоже неспроста, вероятно… Шоссе, ведущее к райцентру, автомобилестроительные фирмы сейчас могут смело использовать в качестве полигона для испытания новых подвесок. Недолго использовать, коренное улучшение неизбежно… Хотя… Может, и не ожидается никаких улучшений, неподалеку имеется бывший военный объект, аэродром с готовой взлетно-посадочной полосой, – важные персоны будут прибывать по воздуху, и по идеально-ровной, закрытой для посторонних трассе катить в свои VIP-владения.
А пока что народ уезжал, и недвижимость в Солнечноборске и земля вокруг стремительно дешевели…
Как подозревал Сергей, коллапс городка целенаправленно доведут до определенных пределов – но именно здесь будет обитать многочисленная обслуга , труженики предприятий курортной инфраструктуры.
Наверняка предстоит и большая чистка от асоциального элемента – ханыг, бомжей и прочую шушеру выметут отсюда каленой метлой.
…Открыв дверь, Сергей Белецкий пожалел, что эта часть проекта «Русский Куршевель» – очистка от ханыг – пока не реализована. Еще пожалел, что не купил сегодня в магазине «Все для дома» дверной глазок – отвык, обитая в Питере в престижном доме с консьержем, от таких вот звонков и таких посетителей…
На пороге стоял ханыга. Растрепанная копна полуседых волос, разнокалиберные обноски с чужого плеча, заросшее щетиной лицо. Взгляд более чем странный: один глаз, мутноватый, неопределимого цвета, слезящийся, уставился прямо на Сергея, а второй – с ярко-голубой радужкой – смотрел куда-то вверх и в сторону.
Надо было немедленно захлопнуть дверь под носом у незваного визитера – это куда проще, чем вступать в разговоры и как-то мотивировать свое нежелание выступать спонсором в затеваемой покупке поллитровки, или приобретать «золотое» обручальное кольцо из латуни, или что еще этот организм имеет предложить…
Но Сергей промедлил лишнюю секунду, и гость успел произнести:
– Здравствуй, Сережа…
3.
На середине короткой фразы голос ханыги сорвался, имя прозвучало невнятно, сквозь какой-то всхлип. Но прозвучало.
И гость незаметно перешел в разряд тех, у кого перед носом дверь не захлопнешь… По крайней мере, не выяснив, в чем дело.
– Здравствуйте, – настороженно сказал Сергей. И замолчал, ждал продолжения.
Всматривался в лицо пришельца – нет, кажется, нигде они не встречались. Хотя фотографической памятью Сергей не обладал – столько их, самых разных лиц, промелькнуло за годы журналистской работы, поди упомни… Вроде бы… Нет, ничего не вспоминается.
Пауза затягивалась, и нарушил ее ханыга.
– Я твой родственник, – сказал он негромко.
Дожили… Как известно из классики, существовали поддельные дети лейтенанта Шмидта, фальшивые внуки Фридриха Энгельса, внебрачные псевдопотомки князя-анархиста Кропоткина… А теперь новое слово в науке выманивания денег: лжеродственник журналиста Белецкого!
Злости Сергей не испытывал. Наоборот, разбирало смешливое любопытство, отчасти профессиональное. Захотелось послушать историю блудного… кем он, интересно, представится? Возможно, даже пожертвовать небольшую сумму, если рассказ покажется забавным.
– Не узнаю брата Колю, – сказал Сергей. Прозвучало почти серьезно, усмешка оказалась спрятанной глубоко-глубоко.
– Не веришь… – тоскливо произнес ханыга и закашлялся – очень нехорошим кашлем, резким, надрывным.
Сергей инстинктивно шагнул назад – не хватало еще подхватить какую-нибудь заразу. Ханыга, не прекращая кашлять, продвинулся вперед. Теперь дверь перед ним не захлопнешь, в случае нужды придется выталкивать. Впрочем, не проблема – ростом гость, если и уступает хозяину, то самую малость, но худой, изможденный… Сам же Сергей старался поддерживать неплохую спортивную форму; уделял два вечера в неделю занятиям айкидо, уже двенадцать лет, между прочим. Даже здесь, в Солнечноборске, нашел зал с неплохим тренером – правда, практиковал тот несколько иной стиль, но это уже нюансы….
Приступ кашля постепенно утих, и Сергей предположил дальнейшее развитие событий: никакого повествования о приключениях-злоключениях он не услышит, сейчас квазиродственник попросит стакан воды, – и, стоит лишь отлучиться, удерет, прихватив кожаное пальто с вешалки.