Глава 1. Начало конца

Один из уроков истории состоит в том, что «ничего» — очень часто хороший ответ на вопрос «Что делать?» и всегда умный ответ на вопрос «Что сказать?»

Уильям Крапо Дюрант

Несмотря на проблемы, навалившиеся в последнее время, Скалозуб ощущал, что он счастлив. Приготовления к свадьбе шли полным ходом, и предвкушение полного воссоединения со своею возлюбленной затмевало всё остальное. Скалозуб даже стал ловить себя на мысли, что почти не ворчит!

Бригитта была потрясающей гномихой. Заботливая, миловидная, хозяйственная и, несмотря на достаточно зрелый возраст, весьма привлекательная. Хотя изначально супружество предполагало сугубо взаимовыгодный характер для Домов наречённых, после предварительных формальных встреч Скалозуб понял — его прямо-таки тянет к суженой. Встречи стали проходить чаще и всё более непринужденно. Чего греха уж таить, они успели провести вместе не одну ночь, стараясь, впрочем, не слишком данный факт афишировать. Несмотря на всеобщее падение нравов со времен Рокового дня, законнорожденные чтили традиции, и даже нарушая отдельные предписания, преподносили это как «неизбежную необходимость во благо процветания Дома». Да, очень многие вещи можно легко оправдать, если грамотно их к чему-нибудь приплести…

Однако, любовь любовью, а благосостояние Дома само не улучшится. Хуже того, без тщательного контроля оно очень быстро начнёт убывать.

Скалозуб в очередной раз внимательно просмотрел складские ведомости. Похоже дело, и правда, дрянь. Запасы продовольствия неумолимо подходили к концу, а думая о цене, заламываемой кладовщиками Короля за продукты, расчётливый гном непроизвольно скрипел зубами и сжимал кулаки.

Это же надо! Да скоро мешок грибокартошки будет стоить целое состояние! И это при том, что добрая половина продуктов, как обычно, окажется безнадёжно прогнившей.

С чинушами и королевским кладовщиком тоже особо не попререкаешься. Объявят смутьяном и бунтарем, тогда всё, прощай голова. Какие уж споры, тут две трети цены из взяток разным инстанциям состоит…

Хорошо, что Скалозуб сам был тем ещё шулером и успел сколотить целое состояние, приторговывая самым, что ни на есть, настоящим гнильём. А что тут такого? Чернь съест, голод не тётка, ещё и спросят, когда ждать следующую поставку. Эх, что говорить, в другое время на подобный товар никто бы в трезвом уме не позарился.

Но время было, к счастью, или к сожалению, не другое, а то самое. Как любил говаривать Рыжеруб: «Кризис. У нас сейчас кризис». Хотя учитывая, что этим словом тот оправдывал буквально все свои управленческие косяки, Скалозуб предпочёл бы дать нынешней ситуации несколько иное определение.

Например, «полная жопа».

 

Погрузившись в невесёлые размышления, наследник Дома Среброделов по привычке бессознательно скользил взглядом по старинной репродукции, висевшей в кабинете со времён его деда.

Неизвестный художник запечатлел последних представителей людей, эльфов, гномов и даже некоторых из племён орков, сплотившихся перед лицом небывалой угрозы. Скалозуб с детства обожал рассматривать эту картину с ликами навсегда исчезнувших рас.

Статные, высокие эльфы, без единого намёка растительности на лице. С длиннющими светлыми волосами. Грациозные и надменные, будто древние боги.

Люди, имеющие нечто схожее и с эльфами, и с гномами, а некоторые представители даже с орками, но в то же время по-своему самобытные, не похожие ни на кого. Выше гномов, но уступавшие ростом эльфам. С коротко стриженными бородками и длинными волосами самых разных цветов. Не такие широкоплечие и кряжистые как пещерный народ, но и не худосочные каланчи, скачущие весь день по деревьям. Невежественные и вонючие, словно зеленокожие твари… Ну, по крайней мере, в нескольких книжках, что довелось прочесть Скалозубу, отдельные личности описывались именно так.

Зеленокожие… Орки. Мерзкие, страшные твари! Сильные и яростные, неорганизованные и дикие. Как могли наши прадеды вступить с ними в союз? До какой степени отчаяния нужно было дойти, чтобы сражаться плечом к плечу с этими двуногими животными?! Даже на изображение такой ошибки природы как орк было противно смотреть. Противостояние с зелеными монстрами длилось столь много поколений подряд, что никто уже и не помнил причины вражды, но любой гном или орк с пелёнок готовы были разорвать друг друга в клочья. «Ненависть к оркам у нас в крови», обычно просто говаривал, пожимая плечами, отец, будто это всё объясняло.

Союз свободных рас… Обреченные на погибель, но сражавшиеся до самого последнего вздоха.

Герои.

Настоящие мужчины и воины.

Прах, от которого ничего не осталось…

Скалозуб встряхнулся. Разум вечно норовит зацепиться за всякую ерунду, лишь бы не напрягаться и не ломать над чем-нибудь голову. Однако, семейная бухгалтерия, которую вёл наследник богатого Дома, требовала дотошности и сопоставления фактов. Окунув в угольные чернила стальное перо, он снова принялся бороться с дебетом, кредитом и прочими сальдо.

 

Закончив с повседневными делами, Скалозуб, потирая руки, спустился в трапезную. Бригитта как раз спровадила служанок и широко улыбнулась богатому жениху. Сегодня её густые золотисто-рыжие волосы были заплетены в две косички словно у маленькой девочки. Скалозуба очень умиляло, когда та всячески молодилась, надувала губки и строила из себя невинную дурочку. Бригитта же, прекрасно зная об этом, паясничала, стараясь угодить и поднять ему настроение.

— Давай, Скалозубик, присаживайся. Хватит корпеть над своими описями. Не понимаю, почему бухгалтерией нужно заниматься обязательно самому? Неужто больше нет никого, способного складывать и вычитать эти дурацкие цифры?!

Скалозуб устало вздохнул. Ну как объяснить женщине, что в финансовых вопросах нельзя доверять никому? Даже матери или жене. Никак, сразу обидятся.

— Милая, боюсь, что если учёт начнёт вести кто-то другой, у Дома Среброделов от серебра останется лишь название…

— Ой, всё! Не начинай свои ворчания, ладно? Тебя послушать, так стоит хоть грошик один не учесть, как вся «великая династия» рухнет!

— Медяк сребреник бережёт…

— А жена от скуки мрёт.

— Дорогая…

— Нет, ты бы хоть раз со стороны на себя посмотрел! Знаешь, как выглядит? Кладовые от запасов сейчас лопнут, а хозяин крохи под столом подбирает! Нельзя так мелочиться, Скалозубик, нельзя. Не убудет у Дома, если слуги чуть добра унесут. Лучше работать будут, когда совесть грызёт. А так все боятся лишний раз пальцем пошевелить: знают, благодарности на выходе ноль, зато за каждый прокол по рыночной цене из жалованья дотошный начальник всё высчитает.

— Неправда, премии у этих бездельников тоже бывают.

— Правда? И когда в последний раз ты кому-то хоть грош сверху накинул?

— Ну…

— Год назад, два, пять, десять?

Какое-то время Скалозуб напряжённо восстанавливал в памяти зарплатные ведомости последних лет, но насколько он помнил, в графе надбавка он всегда машинально проставлял прочерки. Но ведь он точно хотел пару раз поощрить слуг за рвение! Может, нашлись косяки из-за который в итоге он передумал?

Поймав себя на том, что уже минуты две массирует пальцами правой руки висок заместо того чтобы накладывать ужин, Скалозуб разозлился:

— Не понимаю, чего ты так вскинулась? Никто никого же насилу не держит. Не нравится, пущай в другой дом работать идут!

Бригитта печально вздохнула:

— Боюсь, давно бы ушли. Только некуда.

— Вот видишь, не такой уж я и плохой. Обеспечиваю гномов работой, никогда ни на кого не ору и не бью. Плачу всегда вовремя…

— Только работники, получая оплату не знают, плакать им или смеяться.

— А кому сейчас легко? С меня, вон, тоже королевские лизоблюды три шкуры дерут. За каждый чих взятку требуют! Приходится и самому вести себя по отношению к окружающим симметрично. Там сторговаться, тут недоплатить. Какое уж тут благородство и щедрость. Я, по крайне мере, не отнимаю чужого, просто своё недодаю…

Бригитта снова вздохнула, на сей раз как-то уже по-иному. С пониманием что ли, а может даже некоторого рода сочувствием:

— Ох милый, в тяжёлые мы живём времена. Добродетель теперь стала роскошью, кою даже самые преуспевающие дельцы себе не могут позволить. Грустно это всё, грустно. Не обижайся на меня за нападки. Просто больно смотреть, сколько нервов, времени и энергии ты тратишь на все эти бесконечные битвы за каждый грош.

— Там, где грошик, там и два…

— Неисправимая душа!

Какое-то время ели молча. Грибокартошка с салатом из свежего мха и обжаренных хвостиков ящериц были действительно вкусными, так что Скалозуб решил даже сделать небольшое поощрение повару. Убью двух крыс одним броском, думал он: и Бригитта порадуется, что я не совсем уж конченный жмот, и слуги поактивнее станут, не придётся каждый раз их подстёгивать.

Ему захотелось поделиться великодушным планом с возлюбленной, но пока он дожёвывал, мимолётная слабость прошла. Спешить с раздачей наград, пожалуй, не стоит. Вначале надо прикинуть бюджет на ближайшие десять лет и если наметиться значительный профицит…

Внимательно наблюдавшая за наследником Дома невеста, похоже, почувствовала, что душевный порыв её суженного так и не найдёт выхода, посему благоразумно предпочла сменить тему:

— Скажи-ка, милый, ты получил ответы на наши приглашения Кременькану, Рыжерубу и Трясуну? — Скалозубу показалось, что произнося последнее имя, голос Бригитты чуть дрогнул. — Все остальные гости уже прислали поздравительные открытки с заверением о своём присутствии на свадьбе. Только эти пижоны словно ждут особого приглашения!

— Да-да, сегодня пришли каракули от твоего любимого Рыжеруба. Старый хрыч в своём репертуаре! Во всех подробностях расписал, как мне завидует и восхищается твоей красотой! Вот уж правду глаголют, седина в бороду…