Скалозуб непроизвольно ссутулился, и пророк ободряюще похлопал его по плечу:

— Не грузись, есть вещи поменять которые ты не в силах, но ведь полно и таких на которые ты можешь влиять прямо здесь и сейчас! Сосредоточься лучше на них. Наполни жизнь новыми задачами, погрузись целиком в текущее дело. Только так ты сможешь медленно, но верно освободиться от прошлого и построить новое будущее.

Такова особенность нашего мышления: пытайся НЕ думать о белой собакоморде и ты обязательно о ней подумаешь. Но думай о красном топоре, и ты легко переключишь фокус своего внимания!

— Причём тут белая собакоморда и красный топор? — сперва не понял Скалозуб, решив, что это какой-то очередной прикол лихого старикашки.

— Просто образное выражение, для примера, — пояснил мирно посапывавший до того рядышком Хиггинс.

Казалось Полуспящий всегда начеку, в какой бы блаженной дрёме он не пребывал.

— Именно! Не стоит воспринимать мои слова буквально, — согласился пророк. — Ты ведь образованный гном, Мерхилека читал. По-твоему, он использовал все эти притчи и образы просто словца красного ради?! «Всеобъемлющий», «О проявленной и непроявленной сущности» — гениальные произведения. Не знаю, как ещё можно было донести столько колоссальной в своей важности информации в доступной простому обывателю форме. Воображение — одна из самых впечатляющих способностей нашего разума, используй её на полную катушку!

Скалозуб, как обычно, не спешил безоговорочно принимать мудрость пророка:

— Да-да, думать о красном топоре. Ладно, предположим, я понял, что ты хотел этим сказать. Но нельзя же просто взять и отринуть своё прошлое, будто его и не было никогда! Кем же я станусь тогда без него? Что буду из себя представлять?

— Никто и не говорит, что прошлое нужно безжалостно выкинуть. Да ты и не сможешь, если только с ума не сойдешь! — поразился непонятливости Безбородого умудрённый жизненным опытом гном. — Тебе просто нужно перестать прокручивать в своей несчастной головушке одно и то же. Раз за разом, бесконечно, монотонно, однообразно…

Сколько не думай, при имеющейся на данный момент информации, ты не сможешь прийти к однозначному ответу на вопрос о причинах своих злоключений. Так не трать зря силы, эмоции и переживания! Сосредоточься на насущных проблемах!

Придёт время, и, возможно, ты сможешь взглянуть на произошедшее под совсем другим углом, может быть, осознаешь нечто, что раньше упускал из виду. Или каким-то образом узнаешь подробности тех событий.

Но пока ты обжёвываешь свои мысли по сто миллионному разу, ты не увидишь решения! В лучшем случае, убедишь себя в правоте одной из концепций. Но толку?! Истинного понимания у тебя всё равно не будет — только злость, отчаяние и разочарование! Такой «ответ» тебе нужен? Не думаю.

Пастырь замолчал, призадумавшись, как можно ещё яснее донести свою мысль:

— Помнишь, я говорил тебе про технику «третий глаз» и волшебное свойство отстранённости? Тебе следует применить её к своему прошлому. То был другой гном, а не ты нынешний. Смотри на свою прежнюю жизнь, как на забавный, пускай временами трогательный и трагичный, спектакль. Стоит ли переживать, что сценарий развивался именно так, а не эдак? А будь он другим, почему ты уверен, что представление было бы лучше иль интереснее? Без страданий, лишений, трудностей извлёк бы ты и окружающие из действа урок или пользу? — от вызывающих слов пророка Скалозуб внутренне весь напрягся. — Кто ты, чтобы судить о Воле Праотца и о судьбе, которую Он тебе уготовил? Почему считаешь, что лучше Его знаешь, как должен был сложиться твой жизненный путь?!

— Просто не зацикливайся, Скалик, — снимая нарастающее напряжение, вновь подключился к разговору Хиггинс. — У всех нас есть схожие переживания. У Фомлина — арест его Дома. У меня — нищета и безнадёга после закрытия Школы ремёсел. Думаю, и у Деда свои душевные раны, ты не смотри, что он по жизни навеселе. Просто он лучше нас научился жить настоящим и радоваться мелочам, вместо самобичевания и жалости к своей несчастной судьбе.

— Во-во, учись, пока я жив! — рассмеялся, расслабившись, Пастырь. — Эх, Безбородый, молод ты ещё, слишком молод. Не ценишь то, что имеешь. Но ничего, мы из тебя с Хигом отличного гнома сделаем, не переживай!

— Ага, уж вы-то сделаете… да так, что мало никому не покажется. Видать, я, мать вашу, счастливчик! — пробурчал себе под нос Скалозуб.

 

Еженедельные походы к Рыжерубу плавно превратились из добровольной инициативы в обязанность Скалозуба. К сожалению, в отличие от первого успешного посещения, последующие визиты к «старому другу» ничем положительным не заканчивались. Рыжеруб лишь разводил руки и поминал на чём свет стоит Велера и всю прочую бюрократическую махину.

Скалозуба так и подрывало поучить недоторговца тонкостям общения с королевскими служащими. То есть поведать — кому, когда и сколько. Очевидные вещи, понятные любому, кто некоторое время поволочился в этой системе, похоже, очень тяжело укладывались в головушке привыкшего всегда требовать и получать своё главы Дома. Однако выложить всё Рыжерубу начистоту было равносильно подписанию себе приговора. Говорить же метафорами и намёками у Скалозуба, в отличие от пророка, получалось из рук вон плохо.

— Знаешь, когда я направляюсь из Квартала в Пещеру ремёсел, стража крайне придирчиво начинает интересоваться моей личностью и целью визита. Если я начинаю рассказывать, зачем я действительно, — он выделил интонацией последнее слово, — направляюсь в вотчину законнорожденных, меня в лучшем случае шлют на три буквы. А могут и приложиться к нежному тельцу чем-нибудь тяжёлым и твёрдым. Ну, ты понимаешь, получить обухом топора, пусть даже не со всей дури, приятного мало. Поэтому я говорю не то, что есть на самом деле, а то что от меня ХОТЯТ услышать служивые гномы. И не только услышать, но и получить.

— К чему ты об этом толкуешь, Чоппи? — Рыжеруб набычился, видимо тщетно пытаясь пошевелить отсутствующими извилинами.

Скалозуб постарался улыбнуться, как ему казалось, максимально дружелюбно и открыто:

— К тому, что пара монеток часто помогает решить проблему намного лучше тысячи слов, пусть даже самых честных и праведных. Взятка тому, откатик этому и все счастливы и довольны! Не знаю, как у вас, законнорожденных, а мы в Квартале только так дела с власть имущими и ведём. По-другому не получается, — виновато ухмыльнулся прожжённый в прошлом делец.

— Не понял, ты меня учить что ли пытаешься? Да ты хоть понимаешь, кто я?! Глава Дома! Дома, орк тебя побери, а не какой-нибудь забегаловки в трущобах!

«Мда, у данного индивида точно проблемы с сообразительностью. И с чувством собственной важности, похоже, тоже явственный перебор. Эх, ему бы с Пастырем месяцок-другой пообщаться…» — с некоторой горечью и разочарованием отметил про себя Скалозуб. А он-то всегда считал законнорожденных гораздо умнее, развитее и гибче неудачников-оборванцев.

— Да я дела вёл, когда ты ещё под столом ползал и титьку своей мамаши сосал! Не надо мне тут свои драные советы давать!

Взятки и откаты всякой швали… Пффф! Не хватало ещё! Сидят в своём дворце, нихера для народа не делают, а я им ноги лобзать что ли должен?! Пусть меня в задницу поцелуют, сволочи!

— Господин Рыжеруб, я полностью с вами согласен, полностью! — запричитал в притворной покорности и смирении Скалозуб. — Но подумайте сами, какие возможности для обогащения вы упускаете! Знаю, знаю, у вас законнорожденных очень сложные понятия о чести и достоинстве. К сожалению, мне трудно представить, как гордость может быть важнее насущной потребности в пище. Но что с меня взять? Ведь я родился и рос среди черни. Мы с вами представители совершенно разных сословий, господин Рыжеруб. Но мне всегда казалось, что главы Домов чрезвычайно прагматичные гномы и используют любую ситуацию себе на пользу. В отличие от своих сограждан, я никогда не считал богатеев глупцами, совсем наоборот! Гномы, привыкшие решать глобальные проблемы: умом, речью, хитростью ли — всегда вызывали у меня восхищение. Неужели вы остановитесь из-за каких-то жалких бюрократов, убедить коих вам не составит ни особого труда, ни затрат?

Льстивый поток сознания, который выплеснул Скалозуб на вечно недовольного ворчуна, всю жизнь ищущего виноватых в своих неудачах, похоже возымел некоторый эффект. По крайней мере, Рыжеруб призадумался, чеша пятерней давно не мытую бороду.

«А ведь не так давно он со своего волосяного достояния пылинки готов был сдувать! Видать совсем ему хреново стало от безнадёги, раз даже колтуны расчёсывать лень. Хм, всё-таки отсутствие бороды даёт свои преимущества…»

— Ты, Чоппи, конечно, прости, что я несколько резковат с тобою сегодня. Просто всё задолбало чёт. Бывает такое состояние у меня. В последнее время, к сожалению, частовато… — Рыжеруб опять задумчиво приумолк. — Ладно, не бери в голову. Ты молод, до моих годов доживёшь — поумнеешь.

Скалозуб благоразумно промолчал, хотя его мнение по поводу «ума» шло несколько вразрез с пониманием его визави.

— С другой стороны, может в твоих словах доля истины и присутствует. Жаль, собакам этим, даже медяк отдавать, я б с большим удовольствием крыс покормил, но дело превыше личных эмоций!

Гномы голодают, а всякая срань сидит и у честных торговцев взятки вымогает! Перевешать бы всех до единого! Падлы.

Эх, но что ж поделать, пускай подавятся. Что они, в конце концов, могут на эти деньги купить? И так во всём Оплоте одни лишь живут, а не существуют, борясь за выживание. Паршивый Король и свита его все сволочи как один!

Рыжеруб будто боролся сам с собой, не в силах наступить на горло собственной гордости:

— И всё же я им ещё покажу. Как будет у меня сила и власть — покажу. Всем, сукам, руки поотрубаю! В порошок сотру, зубы вырву! Они у меня ответят за всё!