Глава 10. Затишье перед бурей
Большинство всегда за тем, кто привлекает на свою сторону дураков.
Мартти Ларни
Кислые мины присутствующих на очередном собрании гномов красноречиво говорили Фомлину о текущем положении дел.
Партия насквозь прогнившей грибокартошки очень порадовала Хога и его кротосвинок, но вот остальные жители успех Скалозуба оценили отнюдь не столь высоко. Глупо было осуждать своих неблагодарных собратьев, в конце концов, Фомлин был негласным руководителем Квартала уже достаточно долго и прекрасно понимал, что в данной ситуации на лучшее рассчитывать было нечего.
По крайней мере, им удалось накормить самых немощных бедняков, разваривая гнилятину в нечто напоминавшее суп. Сказать по правде, демонстративно попробовав на публике такое варево, Фомлин едва сдержался, чтобы не вывернуть наизнанку желудок и еле добежал до дома, где сидел в кабинете размышлений почти до самого вечера. Когда пришла пора повторить подвиг вновь, он хорошенько продезинфицировал организм водочкой за счёт чего расплата пришла лишь на следующий день. В третий раз ему едва не стало плохо от одного вида похлёбки, но староста, пусть и неформальный, есть староста — вожак подающий пример остальным. В общем, кто реально голоден и не такое сожрёт, а на недовольные рожи Фомлин за свою жизнь насмотрелся столько, что давно перестал воспринимать их всерьёз.
Некоторым, однако, неймётся, чтобы для них ты не сделал…
— Фомлин, когда прибудет партия нормальной еды? — Лех, самый жадный торговец Квартала, говорил таким обиженным тоном, будто у него последний кусок отобрали. — Ты обещал, что закупленное гнильё только первый шаг на пути установления долгосрочных деловых отношений с новым барыгой-законнорожденным. И что в итоге? Мы должны давиться грибокартошкой, которую даже крысы жрать не хотят! Лично меня такое питание категорически не устраивает!
Торгаш обвёл взглядом собравшихся, ища их поддержки. Увидев кивки и поддакивания, Лех воодушевился и принялся выдвигать претензии дальше:
— Не подумай, конечно, что я ставлю под сомнение твои способности или статус, но некоторые твои решения… не кажется ли тебе, что вести переговоры с законнорожденным должен именно ты? Ты, а не безбородый психопат, чуть не угробивший ребятишек! Не понимаю, как вообще можно было спустить с рук этому негодяю столь страшный проступок? Для того его разве освободили, чтобы он детей изводил?! Жесть какая-то, Фомлин, честное слово жесть! Не понимаю, почему вы с Пастырем так его защищаете и нахваливаете за «крайне выгодную сделку». Не понимаю и всё тут!
«Надутый упоротый хряк! У самого ряха разве что не лопается, а верещит так, словно в голодный обморок сейчас грохнется! Как же я ненавижу эту жадную сволочь…»
— Лех, если бы не «безбородый психопат», кстати, где ты вообще услышал слово такое? Говори нормальным языком, «умалишенный» хотя бы! Так вот, только благодаря Безбородому у нас ещё не разразился голодный бунт, а все живы-здоровы, хоть и давятся грибокартошечным варевом. Знаю, на вкус та ещё дрянь, но желудок набить можно.
Ты считаешь, я, либо кто-то иной, договорился бы с законнорожденным лучше? Мы к нему два месяца всем Кварталом ходили, два долбанных месяца и всё впустую! Ты сам общался с тем рыжебородым ублюдком и что? А Безбородый с первой попытки сделку сумел заключить, да ещё в три раза дешевле партию закупил, чем я рассчитывал!
И вовсе я его не защищаю. Мне вообще фиолетово! Я только ради Пастыря тогда его приютил, если вы не забыли, — теперь уже Фомлин обводил окружающих взглядом, а те, в большинстве своём, стыдливо опускали глаза или отводили взгляд в сторону. — Я понимаю, все умные как другим советовать, что да как делать. Сколько из вас вели переговоры с новым поставщиком? Вы же видели того идиота: «кризис», «кризис», «кризис», — одно и то же талдычил, будто недоразвитый орк! Нахер! Пусть Безбородый с ним и дальше общается, пошло оно всё! Как вспомню, так вздрогну.
— Ладно-ладно, с грибокартошкой понятно, — успокаивающе поднял вверх руки Лех, — но это не оправдывает избиение Безбородым нашей детворы. Фомлин, представь, что на месте Григги оказался бы твой сын или внук! Тебе бы понравилось такое насилие со стороны сумасшедшего гнома?!
— Так у него своих детей нет, фигли он понимает! — вякнул кто-то из-за спин дискутирующих.
Выскочка ретировался прежде, чем Фомлин яростным взглядом успел выхватить того из толпы. Тем не менее, некоторые поддержали замечание неизвестного гнома.
— Так, во-первых. Не надо вякать, о чём понятия не имеете! Что такое отцовство я знаю, — староста взял себя в руки, несмотря на рвущийся наружу гнев. И застарелую боль… — Во-вторых. Вам всем прекрасно известно, какой Григги засранец. Маленькая версия Дорки, чтоб его! Юнец хорошенько поиздевался над Безбородым, пока тот был в колодках. Очень, знаете ли, от души поизмывался! За что и огрёб. По делу. Зато в следующий раз может подумает, прежде чем кого-нибудь обижать. Оценит последствия своих «игрищ».
Лех удручённо покачал головой:
— Ох, Фомлин. Спорить с тобой, всё равно что с моей ненаглядной, всегда найдёшь тысячу оправданий! — торгаш демонстративно развёл руки, как бы показывая своё отчаяние и бессилие, что-либо доказать упёртому гному. — Но запомни, держи свою «вторую собачонку» на коротком поводке. Как бы хорошо он не умел договариваться с другими законнорожденными, это не даёт ему права распускать свои грязные руки! Месть и обиду пущай выплескивает на изгнавшее его сословие. А тронет кого из наших хоть пальцем — руки переломаем и снова в колодки тварь запихнём! Ясно?!
«До чего же мерзкая толстожопая гнида. Сам не знает, чего хочет, но свою значимость надо показать при всех обязательно! Ублюдочный тип».
— Мы с Пастырем уже провели воспитательную беседу с Безбородым, поверьте, и не одними словами всё ограничивалось… Можете спросить у Дедушки при следующей встрече. Жаль, его сейчас нет, кое-кого здесь тоже не помешало бы поучить хорошим манерам…
Лех обиженно нахохлился, за счёт чего стал казаться ещё толще:
— Вот уж покорнейше благодарю. Родители, хвала Праотцу, научили меня всему, что необходимо для нормальной общественной жизни. Но с кем-нибудь смыслящим в воспитании обязательно побеседую, правда, на несколько другую тематику. Может, оный мудрец посоветует кого-то другого на роль старосты, настоящего лидера бедняков, — торговец сделал вид, что задумался. — Возможно, даже есть смысл на следующее собрание пригласить Дорки. Этот, хоть и грубиян, но детвору любит и в обиду, в отличие от некоторых, точно не даст!
— Вот иди и поцелуй Дорки в задницу, милости прошу! — не сдержался от оголтелого наезда торгаша Фомлин. — Раньше тебя благополучие ребятни чего-то не волновало от слова совсем! А тут прямо праведный гнев из всех щелей вдруг попёр!
«Пора заканчивать балаган, конструктивных обсуждений с таким настроем вряд ли добьёшься», — решил про себя «неподходящий на роль старосты» гном.
— Предлагаю на сегодня обсуждение завершить, а то Лех меня сейчас слюной от пят до макушки забрызжет! Хотите, зовите Дорки. Безусловно, он много чего умного сможет вам рассказать: какие сволочи законнорожденные, как жестоки и несправедливы предатели-стражи — посему мы все должны молиться на Дорки, содержать его шпану, да и вообще нашего «главного защитника» давно в короли пора возвести! Вот тогда заживём, вот тогда будет всё у нас хорошо!
Давайте-давайте, зовите. Обязательно позовите! Будет кому поплакаться на бессердечного старосту ненавидящего милых детишек!
Всё, благодарю за внимание! Продуктивного вам всем дня!
На этой веселой ноте, Фомлин, а за ним и остальные гномы стали расходиться по своим повседневным делам.
* * *
— Да уж, Безбородый, подкинул ты нам дерьмеца, ничего тут не скажешь. Сколько проблем теперь из-за твоей несдержанности по отношению к малолетней шпане! Только ленивый не преминёт ткнуть меня носом в твой тяжкий проступок. Раскудахтались, будто больше других проблем нет! — в который раз принялся отчитывать Фомлин своего постояльца, вернувшись с собрания.
Скалозуб как обычно молчал, выслушивая поток упрёков в свой адрес. Он смиренно потупил взор и старался придать лицу самое раскаяное выражение на которое был способен.
«Не говорить же им, в конце-то концов, что причиной вспышки ярости была, в первую очередь, моя шальная невесточка. Лучше уж перетерпеть в очередной раз этот словесный понос, чем признаться, что тебе, помимо всего прочего унижения, ещё и наставили рога.
Как будто на мою долю недостаточно было мучений… Праотец милостивый, неужели я настолько успел нагрешить?!»
— А ты, Дед, чего не пошёл со мною сегодня? Пришлось одному за всех отдуваться. Лех, сволочь дранная, на меня наезжал, будто я враг Квартала номер один! Уф, еле сумел сдержаться, чтоб не звиздануть по хлебалу!
«Когда придёт качественная жратва? Почему Безбородого не наказали как следует?», и тому подобное бла-бла-бла. Григги, случаем, Леху внуком или племянником не приходится? — Пастырь молча пожал плечами заместо ответа. — Эх, тогда вообще не понятна мотивация жиробаса. Может на моё место метит? Пообещал позвать на следующее собрание Дорки. Чтоб мне сгореть, это ж не обсуждение, а настоящая бойня будет! Да за что ж мне такая напасть…
— Тихо, Фомлин, тихо. Сколько времени ты выступаешь в роли старосты? Не мне тебя учить, что к чему.
Пастырь очень уважительно относился к Фомлину. Пожалуй, из всех гномов только с ним, да с Хиггинсом он общался на равных.
— Должна быть причина столь агрессивного поведения. Может, Григги и правда родственничек нашего толстожопого друга. Может, Лех решил, что пора взять бразды правления в свои руки. А может, его вообще запугали, например, тот же Дорки иль кто похуже. Или жена мозг промыла, руководствуясь одной ей ведомой женской логикой, и такое бывает. Так или иначе, мы не можем рассчитывать на лояльность главного торговца в Квартале. Что очень печально.