— Я не буду торопиться, Лиза.
Чувствую пустоту в желудке, когда эти слова срываются с его губ.
— Я понимаю.
И это правда. Они вне закона и никому не делают одолжений.
— Потому что я не собираюсь убивать тебя, малыш.
— Что? — Я вскидываю голову, наши глаза встречается. — Что ты имеешь в виду? — Пот стекает по моему виску, брови поднимаются.
Он вздыхает, бросает сигарету на пол и наступает на нее старым военным ботинком. Дверь открывается, но я не смотрю на вошедшего, потому что слишком занята наблюдением за этим человеком. Я слышала, что этот дикий человек, делал ужасные вещи с людьми, и вдруг он не собирается убивать меня. Он собирается изнасиловать меня? Это все? Впрочем, это неудивительно. Любая женщина живет в страхе перед изнасилованием. Мы идем по улице ночью, и знаете, о чем мы думаем? Вот именно. Мы гадаем, не собирается ли какой-нибудь больной сукин сын нас изнасиловать.
— Лиз? — Этот голос.
Я поворачиваюсь к двери, мои губы дрожат. Это плод моего воображения.
Он подходит ближе, я вижу его. Он настоящий? Или меня накачали наркотиками?
— Тэлон?
Он наклоняется, притягивая меня в свои объятия.
— Это я, детка.
Парень целует меня в голову, я так потрясена, что задыхаюсь. Что происходит? Он поднимает меня, берет на руки, баюкая, как ребенка. Свирепо смотрит на Ганнера.
— У нас все в порядке?
Ганнер кивает головой.
— Да. Не забудь замолвить за меня словечко перед Мэддоксом.
Тэлон смеется.
— Конечно.
Затем он выносит меня из помещения. Я закрываю глаза и прижимаюсь головой к его теплой шее. Не хочу видеть, где я нахожусь, не могу поверить, что все происходящее реально. Может быть, я сплю, и Бог играет со мной злую шутку. Тэлону плевать на меня. Я чувствую солнечный лучи на своей коже, запах свежескошенной травы и сухих листьев. Зажмуриваюсь от яркого солнца. Дверца машины распахивается, и Тэлон нежно усаживает меня на заднее сиденье.
— Лиза? — Это Мэддокс.
Я открываю глаза, когда машина трогается. От напряжения перед глазами появляются радужные круги.
— Что, Мэддокс? — Едва слышно хриплю я, все еще ошеломленная всем происходящим. Бабушка отправила меня туда, чтобы меня убили, но почему? Я думала, она... она вырастила меня. Мой отец — мешок с дерьмом, это известно всем. Он почти не имел никакого отношения ко мне, пока я росла, меня воспитала бабушка. Я думала, она меня любит. У нас столько воспоминаний, она притворялась? Она симулировала нежность и ласку, неужели все это неправда?
Я вытираю слезы. Опять. Я не знаю...
— Лиза, Полетт похитила Аметист.
Замираю, глядя на Мэддокса.
— Что? — Мое сердце колотится в груди.
— Да, ты знаешь, где они могут быть?
Я киваю, игнорируя тот факт, что, возможно, Тэлон не хочет меня, он, вероятно, хотел, чтобы сказала им, где находится Аметист. Мое сердце замирает, в нем нарастает паника.
— Я знаю, где они.