Прежде чем могу задать ему больше вопросов, ногой под столом он касается меня.

Я застываю.

― Итак, ― я меняю тему, беря свой напиток. ― Какая у тебя специальность?

― Бизнес. Скучно, но это что-то, что мой отец заставляет меня изучать, так как ты знаешь, в один день возьму все на себя.

Я делаю маленький глоток своего напитка.

― А чем он занимается? Не думаю, что уловила это за ужином, когда началась вся эта драма.

Он раздраженно потирает щеку.

― Скажи мне это. Нам принадлежит «Стоун Пропертиз».

Я делаю большой глоток. Узнаю имя, просто не складываю два плюс два.

― Вы буквально владеете большей частью Нью-Йорка.

Мэддокс натянуто мне улыбается.

― Ага.

― Вау, ― говорю я, как раз, когда на столе появляется десерт.

Тирамису. Я поднимаю на него глаза, когда втыкаю вилку в рыхлый пирог, который он для меня заказал.

― Думал, тирамису плохо влияет на мой вес? ― я пробую кусочек с вилки.

― Полагаю, я думаю, что ты идеальна.

Френд-зона.

Прочищаю горло.

― Почему ты, а не другие два?

Мои ладони вспотели, и я сжимаю вместе бедра. Все, что он делает привлекает меня ― что, черт побери, с этим делать.

Он пожимает плечами.

― Да, я имею в виду, у моих братьев есть свое дерьмо, над которым они всегда работали. Тэлон со своим футболом и Вульф с правом, и кроме всего этого, я был единственным, кто всегда интересовался семейным бизнесом, когда дед был рядом.

― Ох, хорошо.

Это имеет смысл, просто у меня есть такое чувство, что это не то, чем парень хочет заниматься, а то, что он чувствует, что должен делать.

― Что ты делаешь в эти выходные? ― обыденно спрашивает Мэддокс.

Взглядом прослеживаю его татуировки, спускаясь вниз по рукам.

Чувствую жажду, но не воды хочу. Я жалкая.

― Возможно, буду учиться, а затем схожу в парк. А что? ― скептически смотрю на него.

― Тэлон устраивает вечеринку дома в эти выходные.

― Точно, ― я ставлю свой стакан.

Он смотрит мне в глаза, заставляя меня чувствовать тошноту от одного только упоминания об этом.

― Ты должна прийти.

Прочищая горло, ерзаю на своем месте.

― Ну, должна тебе сказать, что вопреки тому, как мы с тобой встретились, я не тусовщица.

Он встает, бросая свою салфетку на стол и доставая пару долларовых купюр.

― В некотором роде у меня было такое чувство. Давай, я лучше отвезу тебя домой.

По дороге назад в кампус, он останавливается на парковке на окраине города возле Бруклинского моста. Я откидываю голову и сосредотачиваю все свое внимание на крыше.

― В каком-то роде это ощущается как дежа-вю, правда? ― я не могу побороть улыбку. ― Мы в машине.

― Ага, ― Мэддокс нажимает на тормоз и тянется за своей кепкой, надевая ее задом наперед.

Такое ощущение, что все в нем дразнит меня. Начиная с его глаз, губ, его кожа. Я не одна из тех девчонок, которые сходят с ума от парней с татуировками, но восхищаюсь причинами, по которым люди набиваю их. Но он, все это в нем, все провоцирует меня прямо сейчас. Как я должна принять его как сводного брата, если едва справляюсь, принимая его как друга. Влечение неоспоримо, и оно является упрямой стервой. Как Ева, меня искушает яблоко... а Мэддокс является тем плодом. Вопрос в том, стоит ли укус яда? Я не должна спрашивать себя об этом, потому что, в своем оцепенении, вероятно, отвечу «да».

― Что? ― его голос низкий и достигает чего-то глубоко внутри меня.

Облизываю нижнюю губу и смотрю как глазами он ловит мое движение. Я наклоняю голову, парень переводит взгляд назад к моим, и не знаю, это из-за недостатка освещения или из-за теней, которые на его лицо отбрасывает уличное освещение, но глаза темнеют.

― Ничего, ― я быстро перебиваю что-либо, что он собирается сказать. ― Я просто, ― глядя в лобовое стекло, наблюдаю как люди идут по дорожке, ― полагаю, что хорошо провела сегодня время.

― Да? ― его голос до сих пор низкий, но почти отстраненный.

И все же, достаточно близко, заставляет мою кожу покрыться мурашками.

― Да. Я все еще ощущаю себя виноватой перед своей мамой, ― я добавляю, скручивая пальцы.

В некотором роде я чувствую ответственность.

Я вижу, как он замирает, но затем пожимает плечами.

― Пожалуй, дерьмо случается все время.

― Наверное, ― тихо отвечаю я, пытаясь осторожно обойти эту тему, но все еще желая, чтобы он знал, что меня это заботит.

― Мы справимся с тем, чтобы быть друзьями? ― я спрашиваю, опираясь головой о стекло.

― Не знаю, думаю, увидим... ― он подмигивает мне и заводит машину. — Это мое место Дзен. Я бегу сюда почти каждое воскресенье и в любое другое время, когда мне нужно прочистить голову, ― он выруливает задним ходом и мы уезжаем.

― Здесь красиво. Если бы я сбегала, то именно сюда. Знаешь, вдали от дороги и движения.

Мы едем назад в кампус, только куда медленнее, чем прежде.

― Ты приедешь в эти выходные на вечеринку Тэлона? ― он поглядывает с меня на дорогу.

― Аххх, ― неловко ерзаю на своем сиденье.

Мои мышцы уже привыкли к его присутствию и давно расслабились, а теперь все переходит на страшную территорию, потому что быть рядом с ним сейчас ощущается легко.

― Так ты хочешь, чтобы я пришла на твой бой и на вечеринку?

Мэддокс пожимает плечами, въезжая на территорию кампуса. Сейчас поздно и внутренний дворик освещают только большие уличные фонари.

― Да, почему нет? Не то, чтобы я заставлял тебя прийти на мой бой в эти выходные. У тебя есть пара недель, чтобы привыкнуть к мысли.

Я делаю паузу, держа руку на ручке дверцы. Мягко улыбаюсь.

― Хорошо, я приду и туда, и туда. Возможно. Я имею в виду, попытаюсь прийти на вечеринку.

Мэддокс тянется вперед, его глаза все еще на мне. Его лицо так близко к моему, что я могу чувствовать его дыхание на своих губах. Застываю, внутренне борясь с собой, что, черт побери, мне делать, если он поцелует меня? Он наклоняется немного ближе, губами лишь слегка касаясь моих. Я закрываю глаза и как только собираюсь поцеловать его, он сдвигается в сторону и открывает бардачок и копается в бумагах. Ублюдок! Я открываю глаза, когда быстро беру себя в руки, даже если мои щеки словно в огне. Черт побери. Это был тест на дружбу? Неужели я только представила себе, как он коснулся моих губ своими? Ох, Боже, мне нужна помощь.

Доставая пропуск, он протягивает его мне вместе с парой прямоугольных листов бумаги.

― Два билета и это, ― он указывает на пропуск. ― Это для тебя. Он позволит тебе пройти в мою комнату через черный вход. Во время боя вы обе будете сидеть с Тэлоном и Вульфом.

Я прочищаю горло.

― Ты хочешь, чтобы я пришла и навестила тебя до боя?

Выражение его лица смягчается, от чего мои внутренности превращаются в расплавленную лаву.

― Да, Рози, хочу.

У меня есть приблизительно три недели, чтобы взять себя в руки, каждый раз, кога он рядом ― или я облажаюсь.

Позже той ночью, после душа, я лежу в кровати, натянув одеяло прямо до своего рта, улыбаясь от уха до уха.

― Хороший вечер? ― спрашивает Лейла со своей кровати.

Я не могу видеть ее, потому что в комнате тьма кромешная, но могу слышать ее ухмылку.

― Потрясающий, Лей.

― Просто... ― она вздыхает. ― Будь осторожна.