Двадцать минут спустя она вошла с мешком для белья. Наклонившись внутрь, она достала аккуратно сложенную пару черных спортивных брюк, толстовку с капюшоном и бейсболку. Передала одежду ему.

— Серьезно, Меган?

— Серьезно, Генри, нам нужно прикрыть шрамы на твоей голове, и бейсболка сделает это, и тогда ты сможешь натянуть капюшон, чтобы закрыть часть лица. А чего ты ожидал, костюма-тройки?

— Ну, может быть, без жилета, но пиджака и брюк было бы достаточно. Нет, ты права, мне действительно нужно прятать лицо, так что это — отличный выбор. Спасибо тебе.

— Я вернусь через пятнадцать минут, сестра Хэппи через десять минут уйдет на перерыв, и это даст всем нашим друзьям время почувствовать эффект от дополнительных таблеток. Мы выйдем через пожарный выход в задней части отделения, спустимся по лестнице в подвал и выйдем через служебный вход. Там внизу всегда дежурит только один охранник. Остальные будут следить за камерами, чтобы убедиться, что специальный визит проходит без происшествий и что никто не пытается проникнуть внутрь, кому не следует.

Она ушла, а он пошел в ванную и оделся, потом посмотрел в зеркало и улыбнулся. С бейсболкой и накинутым капюшоном даже невозможно толком разглядеть шрамы. Он был взволнован, и прошло много времени с тех пор, как он чувствовал себя так в последний раз. Сегодня — великий день, он нутром чуял, что так и будет. Не в силах успокоиться, он расхаживал взад и вперед, держась подальше от двери, чтобы никто не мог его видеть, тем более что он должен находиться в отключке и пускать слюни на своей кровати. Он был уверен, что накачивать пациентов наркотиками незаконно, чтобы заставить их молчать, просто для легкой жизни. Он стоял неподвижно и прислушивался. В палате было необычно тихо.

Наконец его дверь открылась.

— Ты готов сделать это, Генри? Если ты передумал, то все в порядке.

Он повернулся к ней лицом.

— Я готов.

Меган кивнула, и он вышел из двери в коридор. Она закрыла ее и заперла за ним. Затем направилась к пожарному выходу в противоположном конце отделения, и он последовал за ней, подняв капюшон и опустив голову, не уверенный, удалось ли ей что-нибудь сделать с внутренними камерами. Меган провела карточкой, и дверь щелкнула. Она толкнула ее, и он последовал за ней к гораздо более безлюдному пожарному выходу. Она побежала вниз по лестнице, и он за ней через несколько пролетов в подвал. Меган провела своей карточкой, которая открыла другую дверь, и придержала ее открытой, чтобы он вышел.

— Когда мы доберемся до поста охраны, я заставлю его говорить. Ты просто машешь рукой и продолжаешь идти к дверям.

Генри увидел вдалеке маленькую кабинку и почувствовал, как у него начинают липнуть руки. До сих пор все было слишком просто. Он задавался вопросом, будет ли этот человек единственным, кто стоит между ним и его свободой, а затем понял, что если тот попытается остановить его, то он убьет его, без сомнения. Он ни за что не собирался возвращаться в эту хваленную камеру.

Когда они подошли к кабинке, зазвонил телефон, так громко, что эхо разнеслось по подвалу, и Генри подпрыгнул. Охранник поднял трубку и начал громко разговаривать с тем, кто был на другом конце провода.

Разговоры вскоре перешли в повышенные голоса, и Меган зашагала так быстро, что Генри пришлось немного пробежаться, чтобы догнать ее. Они подошли, и Меган помахала охраннику, который был так поглощен спором о том, чья очередь заправлять машину бензином, что даже не взглянул ни на одного из них. Он поднял руку в сторону Меган, и она прошла мимо. Генри сделал то же самое, помахав рукой, и охранник кивнул ему. Через несколько секунд Меган открыла дверь во внешний мир и придержала ее, чтобы Генри вышел. Он усмехнулся, а затем наклонился и поцеловал ее в щеку. Сделав глубокий вдох, он понял, что именно так пахнет свобода.

Меган поспешила к маленькому черному «Форду», припаркованному неподалеку, вытаскивая ключи из кармана.

— Нужно миновать еще одного охранника, — сказала она, — но все в порядке. Они никогда не осматривают служебные машины, и сирены не звучат, так что у них не будет причин для этого.

Они сели в машину, и Меган задним ходом выехала со своего парковочного места. До сих пор она справлялась очень хорошо, но Генри раздражало, что у нее не хватило предусмотрительности припарковать машину в нужном направлении на случай, если им придется спешить. Она придерживалась предельной скорости, и он попытался вжаться в сиденье как можно глубже. Он видел охранника и надеялся, что этот будет так же рассеян, как и предыдущий.

Когда Меган остановилась у барьера, она помахала охраннику, который помахал в ответ и нажал кнопку, чтобы поднять металлический барьер. Генри не мог до конца в это поверить — в этом месте обитали одни из лучших монстров Англии, но безопасность была ужасающей. Он уволил бы каждого из них и нанял людей, которые так отчаянно нуждались в работе, что на самом деле делали ли бы то, что должны, а потом начинал смеяться.

Меган посмотрела на него с широкой улыбкой на лице.

— Что я тебе говорила? А теперь давай немного отъедем от этого места, пока они не поняли. У нас есть еще двадцать минут, прежде чем сестра Хэппи вернется в отделение и задастся вопросом, куда я исчезла. Если она подумает, что я в туалете для персонала, это даст нам еще десять минут. Разве я не говорила тебе, чтобы ты хоть немного верил в меня?

— Да, говорила, Меган. Я впечатлен и чрезвычайно благодарен. А как насчет машины? Они быстро выяснят, что это твоя машина, и в конечном итоге мы попадем на камеры на дорогах. В ту минуту, когда мы проедем через одну из них, она распознает номерной знак, и мы будем окружены дорожной полицией в мгновение ока.

— У меня есть еще одна машина, зарегистрированная на другое имя, которая ждет нас на парковке заброшенного склада. Мы бросим эту и возьмем другую. К тому времени, как они найдут ее, мы будем уже далеко, и никто не узнает, в какой машине мы находимся.

Генри кивнул.

— Ты определенно совсем не обычная, нормальная девушка. Я одобряю это на сто процентов.

Она улыбнулась, гордая тем, что угодила Генри, но еще больше гордясь тем, что всего за час изменила весь ход своей жизни.

1782 год

Маркус Кинг сидел в кресле у камина, оловянная кружка с последними каплями эля, который он пил весь вечер, свисала с его руки, когда его глаза начали закрываться. Последние несколько недель он был занят, помогая Джоссу на ферме теперь, когда он остался совсем один. Маркус провел последние четыре дня, помогая собирать сено, и это была тяжелая работа. Он качнул головой, и из его рта вырвался тихий храп. В комнате было темно, свеча почти догорела. Огонь погас, но ночь была теплой, и у него не осталось сил идти за дровами.

Раздался резкий скрежет, когда что-то двинулось вдоль окна, сначала тихо, но потом звук стал громче. Шум просачивался в его подсознание, пока кружка не грохнулась на пол, и он резко выпрямился и открыл глаза, не сразу сообразив где находится. Нетвердо держась на ногах, он встал, собираясь подняться наверх, чтобы лечь спать, когда шум начался снова. На этот раз звук раздавался у окна прямо рядом с его креслом. Будто что-то острое протащили по стеклу, и Маркус почувствовал, как его руки покрылись мурашками. Он повернулся, чтобы выглянуть в окно и посмотреть, какой глупый придурок играет снаружи в игры, но там было темно, и он никого не увидел.

Подойдя ближе, он прижался к стеклу, отстранившись потер нос. Стекло было белым. На нем был слой инея. Маркус недоверчиво покачал головой. Как такое могло быть? Сейчас середина августа. Он протянул палец, чтобы коснуться оконного стекла, и услышал хихиканье, донесшееся откуда-то из комнаты позади него. Он резко обернулся. Сколько себя помнил, он жил сам по себе. Он никогда не был женат. В маленьком коттедже не должно быть никого, кроме него. Громкий визг в окне рядом с ним заставил его отпрыгнуть назад, когда он увидел, как на морозе появились следы когтей, и шум был ужасающим, таким громким, что ему захотелось закрыть уши обеими руками, чтобы не слышать звук, заполнивший всю комнату. Он протер глаза, не желая верить в происходящее, надеясь, что все еще спит и все это какой-то кошмар. Маркус не понимал, что могло произойти. Все это не имело никакого смысла.

Единственной книгой, которая у него имелась, была Библия, и она всегда лежала на кухонном столе. Книга начала дрожать, а затем медленно двинулась сама по себе по поверхности кухонного стола, и его сердце забилось быстрее, когда страх овладел телом. Книга достигла края стола, где повисла в воздухе, балансируя в пустоте, а затем с громким стуком упала на пол, ее страницы открылись на Исходе 22:18.

Маркус взял свечу с подоконника. Вне себя от ужаса, подошел, чтобы посмотреть, куда она упала, и слова, на открытой странице бросились ему в глаза: «Ты не должен позволять ведьме жить». Страх пробежал по его венам, и он точно понял, кто играет с ним в игры. Теплая струйка мочи потекла по его ноге.

— Кто там? Немедленно убирайся из моего дома. Я никогда не приглашал тебя войти, так что ты не имеешь права находиться здесь. Уходи сию же минуту!

Его встретила тишина. Маркус стоял там, где остановился, и прислушивался к любому шуму, но его не было. Затем он прошел через комнату к лестнице, чтобы прислушаться, и был встречен тишиной. Слава Господу, он велел ей уйти, и она ушла. Маркус не верил ни во что, кроме тяжелой работы и хорошей еды, запиваемой кувшином эля, но в его разум закралось беспокойство: «Почему ты был так непреклонен в том, что Бетси Бейкер ведьма, если ты не веришь ни во что сверхъестественное?»

Он убедил себя, что все это какой-то странный сон, и рассмеялся. Покачав головой над своей глупостью, он начал подниматься по лестнице в спальню. Вполне возможно у него мог случиться небольшой тепловой удар после работы в полях в такую палящую жару. Все, что ему нужно, — это уложить свое усталое тело и хорошенько выспаться ночью.