— Должно быть, это весьма очаровательная особа.

— Вы даже не представляете насколько, дружище, — усмехаюсь я. — Я не из ее лиги.

Официант замечает, как я нервно постукиваю ногой, и улыбается.

— Я знаю, что может вам помочь, сэр. Одну минуту.

Он возвращается с каким-то бокалом и ставит его на стол.

— Наш особый напиток для первого свидания, — объясняет мне. — Он поможет снять напряжение, и вести беседу станет проще. Обещаю.

— Э-э, вообще-то, это не свидание, а… гм… — Забиваю на объяснения и улыбаюсь. — Спасибо, дружище. Я ваш должник.

— Отблагодарите чаевыми, сэр.

Я снова смеюсь.

— Никто в жизни не называл меня сэром.

— Полагаю, вы не часто ходите в рестораны? — Голос у мужчины успокаивающий и добрый, как у хорошего, заботливого отца, которого у меня никогда не было.

— Не в такие претенциозные, как этот. Они не в моем стиле. Я скорее белая шваль, нежели аристократ, понимаете?

— Мне так не кажется, сэр.

— Ха, лесть найдет тебя везде, — фыркаю я и пробую «особый напиток». Он приятный, теплый и идет легко. Я чувствую, как мои мышцы медленно расслабляются. — Эй, а он хорош. Спасибо.

Официант улыбается и отходит к другому столику, оставив меня ждать в одиночестве. Я не замечаю, как допиваю все до капли, как перестаю дергать ногой и даже сколько проходит времени, но момент, когда появляется Элис, упустить невозможно. На фоне богатых взрослых женщин в костюмах цвета хаки она сияет, как молодой маяк: золотистые волосы собраны в низкий свободный хвост, на щеках румянец. Вместо платья она выбрала простую красную блузку и кружевную юбку. Миленько и совершенно не похоже на то, что она обычно носит. Видно, что ей в этом некомфортно. Пока хостес провожает ее к моему столику, Элис неловко жмется.

— Привет, — тут же вскакиваю я.

— Здравствуй, — еле слышно произносит она, почему-то избегая моего взгляда. Смотрит куда угодно — на пол, потолок, сумку, — только не на меня. На смену уверенной Снежной королеве пришла совершенно другая девушка.

— Может, присядем? — спрашивает она. — Эти туфли меня убивают.

— Конечно. — Подхожу и выдвигаю для нее стул.

Она наконец смотрит на меня и насмешливо улыбается.

— Какие манеры.

— Я лишь предугадываю действия Тео, не более, — ворчу в ответ, но затем замираю, услышав ее смех — этот звук похож на звон маленьких хрустальных колокольчиков.

— Что? — интересуется Элис, перестав смеяться.

— В первый раз, — сажусь и кладу салфетку на колени, как учила меня мама, — слышу, как ты искренне смеешься.

— И в последний, — бормочет она, заливаясь краской.

— Кстати, отлично выглядишь. Правда, превосходно.

Она краснеет еще сильнее.

— Не нужно угодничать.

— Урок третий, — вздыхаю я. — Когда парни делают тебе комплименты, они не угодничают, а высказывают свое мнение. Тео часто будет делать тебе комплименты, понятно? Потому что он милый. Учись их принимать. Благодари, а не выпускай колючки, если хочешь ему понравиться.

Элис лишь кривится. К нам подходит официант, и она заказывает семгу и «Ширли Темпл».

— «Ширли Темпл»? — сквозь сдерживаемый смех, переспрашиваю я.

Она надувается.

— А что такого?

— Да ничего, просто… — бросаю взгляд на официанта, — это ужасно миленький напиток. Думал, ты закажешь что-нибудь взрослое. Например, чай со льдом.

— В таком случае я буду чай со льдом, — огрызается она.

— Нет, эй, все нормально. Бери что хочешь.

— Но тогда Тео подумает, что я незрелая.

— Возможно. Или что это забавно и все такое.

Официант смотрит то на меня, то на нее. В итоге Элис все же заказывает «Ширли Темпл», а я — пиццу «Маргариту». Когда мы остаемся наедине, она впивается в меня взглядом.

— Значит, я должна научиться принимать комплименты? Таков сегодняшний урок?

— Отчасти. Давай попрактикуемся. Я буду делать тебе комплименты, а ты — с благодарностью их принимать. Или хотя бы стараться.

Элис отщипывает хлеб и в ожидании смотрит на меня, как кролик в свете фар.

— Ты милая, — начинаю я с малого.

Она морщится.

— Это не так.

— Не-а, забыла? С благодарностью.

— Но я правда не считаю…

Можно и не заканчивать предложение, я и без того ее понимаю. Она не считает себя милой. За всей этой бравадой и невозмутимостью прячется низкая самооценка. Кто-то хорошенько вбил ей это в голову, и скорее всего, в подростковом возрасте.

Элис нервно ломает хлеб, но не ест его. Затем вдруг вскрикивает, случайно ущипнув себя за палец, и я быстро перехватываю ее руку.

— Эй, посмотри на меня, принцесса. Успокойся, ладно? Я все понимаю. Трудно любить себя, знаю. Но нельзя любить кого-то, не полюбив прежде себя. Невозможно отдаться другому на все сто процентов, если не нравишься даже себе. Это несправедливо по отношению к тому, кого ты любишь.

Элис поднимает голову и заглядывает мне в глаза.

— Ты ведь не хочешь так поступить с Тео, верно? — тихо спрашиваю я.

Она решительно качает головой.

— Нет. Конечно, нет. Я хочу быть для него лучшей девушкой. И готова на все, чтобы сделать его счастливым.

В ее голосе нет ничего, кроме искренности и преданности. Во мне просыпается зависть, и я борюсь с желанием крепко сжать ее руку. Резко отстраняюсь от Элис, пока не натворил глупостей.

— Ты упускаешь главное. В первую очередь должна быть счастлива ты. И тогда он тоже будет, если парень достойный. Вот как это работает. Вы счастливы от счастья друг друга.

Элис выгибает бровь.

— Для того, кто никогда не состоял в серьезных отношениях, у тебя слишком много размышлений на этот счет.

Почувствовав ком в горле, я делаю глоток воды, чтобы от него избавиться, и непринужденно пожимаю плечами.

— Ну, знаешь, я частенько за ними наблюдаю и вижу, что работает, а что нет.

Похоже, Элис мне не верит. Она убирает с коленей салфетку и встает.

— Мне надо в уборную.

— Прямо по коридору и налево, — подсказывает официант, вовремя поднеся к нашему столику напитки.

— Большое спасибо, — благодарно улыбается ему Элис и уходит.

Тот щелкает языком.

— О, она очень красивая и невероятно любезная. Вы везунчик, сэр.

Комок в моем горле пикирует к сердцу и резко накосит удар. Я выдавливаю улыбку.

— Мы не вместе. Просто дружим.

Официант сочувствующе кивает.

— Понимаю. Надеюсь, она найдет достойного джентльмена.

Я допиваю воду и с грохотом опускаю стакан на стол. Официант молча пополняет его и уходит ровно в тот момент, когда возвращается Элис. Теперь она выглядит лучше — свежее.

Потягивает свой «Ширли Темпл», улыбаясь от его сладости, а затем хмуро смотрит на меня.

— Что ж, давай попробуем еще раз.

— Комплименты?

— Да, если не возражаешь.

Элис вся подбирается, обхватывает руками стакан с коктейлем и с маниакальной сосредоточенностью смотрит мне в глаза. От этого у меня натягиваются нервы. Наверное, именно благодаря такой собранности она отлично учится. Вот это да! Ее решительность почти… милая.

— Ты милая, — вырывается у меня. — Правда.

Она не шевелится. Всего один раз моргает, но держится. Поэтому я поднимаю ставки. Откидываюсь на спинку и натягиваю на лицо свою лучшую дерзкую усмешку — ту, от которой у девушек слетают трусики.

— Смотрю на тебя и думаю: «Черт, да какой парень не убил бы, чтобы затащить эту милую пташку в постель?»

Элис кривит губы, но терпит. Я смеюсь и решаюсь на откровенность, позволяя всем своим мыслям о ней выплеснуться через предостерегающую плотину профессионализма.

— Не хочу тебя разочаровывать, принцесса, но ты прелесть. Знаю, тебе не нравится это слово, больше по душе «элегантная» или типа того. Но эти понятия совместимы. В тебе много хорошего. Уверен, тебе часто говорили, какая ты умная, поэтому не буду повторяться. Мы оба знаем, что это так. Но, даю голову на отсечение, ты не в курсе, что ты еще и горячая, поэтому позволь сказать прямо: у тебя поразительно сексуальное лицо.

Она стонет, и ее щеки окрашивает легкий румянец. Так и вижу, как Элис борется с желанием со всей присущей язвительностью ответить: «Это не так, идиот», но продолжаю говорить:

— Мне нравится смотреть на него. Твое лицо. Такое красивое. Длинные ресницы, милый носик, мягкие губы, такие соблазнительные, что могут довести до греха. Порой мне так хочется их поцеловать. Крепко, по-настоящему.

Ее кожа становится цветом с вишневый закат, но Элис вдруг затихает и округляет глаза. Я застываю, и ужас медленно сжимает меня за яйца, когда я понимаю, как это прозвучало.

Слишком правдоподобно.

Но как чертов эксперт я этого не показываю и быстро иду на попятную.

— Думаю, такую глупую, банальную чушь и сказал бы Тео, а? — смеюсь я. — Он точно оперирует слащавыми фразочками из романтических фильмов. Задрот.

Какое бы заклинание ни овладело Элис, его разрушает мой смех. Она хмурится, и румянец сходит с ее лица.

— Д-да. Он наверняка сказал бы что-то такое милое и пылкое.

От очередного удушающего комка в горле меня спасает официант, который приносит нашу еду. Пылкое. Милое. Она говорила не обо мне, и это добавляет горечи, но я все равно ощущаю внутри тепло и трепет. А еще счастье. Я не просто «сексуальный», как меня обычно описывают девушки. На секунду я становлюсь милым и пылким. Она так меня назвала. На секунду я становлюсь настоящей личностью, а не парнем для перепиха, которого используют разок и выбрасывают, как испачканную салфетку.

— Я хорошо справилась? — интересуется Элис, вырывая меня из оцепенения.

— Отлично, — прокашлявшись, отвечаю я, затем беру кусочек пиццы и быстро запихиваю его в рот, чтобы не объясняться за промах. Буду говорить с набитым ртом — нужно попытаться вызвать у Элис отвращение и напомнить, что я — не Тео и мои слова не стоит воспринимать всерьез. — Под «отлично» я имею в виду, что ты не стерла меня в порошок.

Я думал, это вызовет у нее неприязнь, но она лишь морщит нос и хихикает.

— Только такой болтун, как ты, мог выговорить целое предложение с полным ртом углеводов.

Я проглатываю пиццу и, вопреки протесту внутреннего голоса, глупо улыбаюсь.