Глава 14

Мне не пришлось спать на полу в комнате Джейми. Мы уснули обнаженными в его маленькой кровати.

На следующее утро я проснулся, прижавшись грудью к его спине, а мой твердый член уютно устроился в расселине его задницы. Джейми едва заметно двигался, потираясь об меня своим задом.

— М-м… — Я поцеловал его в затылок. — Джейми… что ты делаешь?

Я обнял его и потянулся к его члену, который тоже стоял.

— Жду, когда ты проснешься.

Он сомкнул свои пальцы на моих, водя моей рукой по своему стволу.

Я начал тереться об него. Вскоре перекатил его на живот, навалившись сверху и двигаясь жестче. Джейми раздвинул ноги и приподнял задницу. Я потянул его за волосы и провел ладонью по его спине, руке и бокам.

— Ты стал таким крепким, — сказал я. — Так хорошо выглядишь.

— И ты тоже. Всегда был. — Он потянулся назад, схватив меня за бедро. — Калеб… — Его лицо пылало, глаза были закрыты. — Ты такой сексуальный.

Как же долго, очень долго я хотел услышать от него эти слова. Я опустил голову и смотрел, как наши тела двигаются вместе – его сужающаяся книзу спина, мой плоский живот, его тугая попка, мой член, покачивающийся около нее.

— Правда? — прошептал я.

— Да. Так сильно хочу тебя... все время.

Должно быть, Джейми вставал раньше. Смазка лежала под подушкой. Он сунул мне ее прямо в руки.

Я на мгновение замешкался:

— Серьезно?

— Пожалуйста. Разве ты не хочешь?

Я тут же встал на колени, нанося на себя скользкий гель.

В то утро мне было легче, но я продержался не дольше, чем накануне. Когда я кончил, Джейми все еще был тверд. Я перевернул его на спину и вдоволь насладился открывшимся зрелищем.

— Не пялься, — наконец пробормотал он.

Но я ничего не мог с собой поделать.

Наклонился и втянул его член в рот. Я делал это медленно, дразня, и к концу Джейми тяжело дышал и толкался мне в горло.

После этого горло першило, что казалось справедливым. Должно быть, Джейми тоже больно.

— У тебя есть занятия сегодня? — спросил я, когда мы лежали лицом к лицу.

— Да, с двух до пяти.

— Ого, три часа?

— Да. Летние курсы довольно интенсивные. Точнее, это материал семестра, втиснутый в две недели.

Я сел и потянулся.

— Думаю, в этом есть смысл.

Джейми натянул боксеры и налил воду из бутылки в кофейник.

— Будешь?

— Конечно, спасибо.

Я расстегнул сумку и стал искать чистое нижнее белье.

— Эй, ты не мог бы… подождать?

Я взглянул на Джейми.

— Чего?

— Э-э-э, не мог бы… не мог бы ты просто… — Он быстро застегнул джинсы и схватил альбом и карандаши. — Прилечь? Вот так, будто, — он указал на край кровати, его пристальный взгляд сфокусировался, — вытянуться, расслабиться.

Я приподнял бровь.

— Ты хочешь меня нарисовать?

— Да, если ты не против. У тебя… у тебя тело такое…

Его пристальный взгляд на мое обнаженное тело обжигал, поэтому я лег, вытянувшись на кровати и скрестив руки за головой. Прижался щекой к предплечью и посмотрел на Джейми.

— Какое? — тихо спросил я.

Он сел на стол, поставив ноги на стул, и начал делать наброски резкими, уверенными движениями.

— У тебя такое красивое тело, — ответил он.

— Как и твое.

— Заткнись. Не то что у тебя.

— Для меня – да, — серьезно сказал я. — Я мечтаю о нем.

Он провел языком по губам, и на щеках расцвел румянец. Я не мог винить Джейми. Если бы я умел краснеть, это был бы густой оттенок. Джейми слегка приоткрыл жалюзи, и на мое тело упали полоски света. Его серьезный взгляд переместился с моих рук и головы на спину, на ягодицы и ноги. Я старался дышать спокойно.

— Поменяй позу, — попросил Джейми, переворачивая страницу.

Я согнул колено, слегка подвинулся. Он подтащил свой стул к двери и сел там, глядя между моих ног.

— Эй, — упрекнул я. Поскольку ощущал движение воздуха на своих яйцах, то знал, на что он сейчас смотрит.

— Прекрасен, — повторил он. Румянец, заливавший его лицо и шею, не сходил, однако в остальном Джейми был полностью поглощен своим творчеством. Я закрыл глаза и слушал, как карандаш царапает по странице.

— Поменяй позу еще раз, — произнес Джейми.

Я перевернулся, вытянув одну ногу, согнув другую и подняв руки над головой.

— Готово, — сказал я, не открывая глаз.

Я снова услышал шуршание карандаша, журчание кофе, льющегося в кофейник, затем шлепок, когда Джейми отбросил свой альбом. Теплые губы сомкнулись на моем соске. Я напрягся.

— Такие же чувствительные, — прошептал он.

Он протер мой член влажной тряпкой и опустился к нему. Поскольку я только что кончил, то мог наслаждаться происходящим дольше. Я приподнялся и стал наблюдать.

Все это было роскошью: пить с Джейми кофе в постели, смотреть, как он выбирает себе рубашку на день, обнимать его сзади и целовать в плечо.

— Я люблю тебя, — сказал я.

В лагере я боялся произносить эти слова. Дома, даже уединившись в своей машине, казалось, кто-то всегда мог услышать. Колорадо стал центром сексуальной, вербальной и эмоциональной свободы.

Я проводил Джейми на занятия, наши руки время от времени соприкасались. Полуденное солнце слепило глаза. Я слегка подтолкнул локтем альбом и улыбнулся.

— Не показывай их никому, ладно?

— Никогда. Они в конце. Я их потом вытащу.

— Ладно. — Я посмотрел в сторону студии.

— Ты уверен, что не хочешь пойти? Профессор действительно классный. Я на девяносто девять процентов уверен, что он позволит тебе присутствовать.

— Нет, это может быть неудобно. — В действительности же я думал об обнаженных моделях. — И мне нужно позвонить родителям. Не беспокойся обо мне.

— Ладно. Ну, тогда воспользуйся университетским кафе, если проголодаешься.

Он протянул мне свою студенческую карточку.

Как по команде мой желудок заурчал. Было почти два часа дня, а мы не ели, потому что были слишком увлечены друг другом. Джейми взял на занятие яблоко. Что касается меня, то я не собирался посягать на его обеды.

— У тебя будет перерыв? — спросил я.

— Да, в три тридцать, минут на десять.

— Встретимся здесь?

— Конечно. — Его улыбка сияла. — Я буду здесь.

— Отлично. Хорошего дня.

Я наклонился и поцеловал его в щеку. Может быть, лето ударило мне в голову. В конце концов, не было ничего особенного в том, если бы весть о простом поцелуе на публике достигла ушей родителей Джейми или моих, хотя это и было очень маловероятно.

Я думал об этом, пока возвращался обратно в общежитие. Кто-нибудь мог видеть, как я поцеловал Джейми в щеку. Этот человек мог уже быть или в будущем стать другом Джейми. А также может спросить его об этом, а тот откроется, потому что почувствует себя в безопасности. Затем, если вдруг его родители или братья посетят кампус, а друг Джейми скажет что-то не то в неподходящее время, все может выплеснуться наружу...

Меня прошило липкое чувство страха. «Будь осторожен, — предупредил я сам себя. — Только потому, что все хорошо, не означает, что вы должны рисковать».

Я позвонил домой, сообщил родителям кое-какие новости, а затем отправился в центр Боулдера и пообедал. Я был жутко голоден, но едва прикоснулся к супу и бутерброду. Мои мысли были сосредоточены на Джейми – на его теле, в частности, и на том, как ощущался секс, – настолько сильно, что я с трудом воспринимал окружающую действительность.

В 15:30 я нашел Джейми возле художественного класса. Он сидел под деревом с миниатюрной девушкой, покрытой татуировками. Во рту у нее была сигарета.

Увидев меня, он вскочил.

— Привет, вот ты где.

Его глаза светились таким теплом, что я был уверен, что любой, кто наблюдал бы за ним, догадался об этом.

— Привет. — Возможно, у меня было такое же выражение лица. — Я принес тебе сэндвич. Он, эм-м, просто с ветчиной и сыром.

Я протянул ему пакет. Все остальное в меню напоминало мне о родительской пище: слишком много капусты, местных сыров и органических овощей.

— О, спасибо. Дружище, я действительно умираю с голоду. — Он развернул сэндвич и откусил. — Ты купил его?

— Угу, — моя улыбка стала глупой. Кормление Джейми делало меня счастливым, и он был милым, когда говорил с набитым ртом.

Девушка присоединилась к нам.

— Привет.

— О, — Джейми проглотил еду, — это Лиза. Лиза, это мой друг Калеб.

— Приятно познакомиться.

Я пожал ей руку.

— Да, и мне. Ты тоже поступаешь сюда?

— Нет, мы... — я обменялся с Джейми взглядом, — в основном мы друзья по церкви.

— Ух ты, а я и не знала, что ты религиозный мальчик, — Лиза рассмеялась и толкнула Джейми локтем. — О боже, ты, должно быть, шокирован этими занятиями.

Джейми ухмыльнулся, набивая еду за щеки.

— Я в порядке.

— Ты очарователен. — Она выдохнула дым прямо в нас. — Ну разве он не прелесть?

— Эм, конечно. — Я покосился на дерево. — В любом случае…

— Я позволю вам, мальчики, поговорить об Иисусе. Увидимся внутри.

Она отбросила сигарету и неторопливо вошла в здание. Джейми улыбнулся мне, наморщив нос.

— Прости.

— Не извиняйся. Она очень милая. — Мне до боли хотелось прикоснуться к нему. Я засунул руки в карманы. — Немного богохульная, но приятная.

— Здесь все безумно либерально.

Он скомкал обертку от сэндвича и пакет.

— Тебе это нравится?

— Не совсем так. Можно подумать... — Он переложил комок мусора из руки в руку. — Не знаю, можно подумать, что я ненавижу нашу веру из-за всего, но это не так. Мне больно, когда кто-то так говорит, используя Его имя по-всякому. — Он слабо улыбнулся. — Похоже, мне промыли мозги.

— Если это так, то и мне. Мне тоже больно.

— Правда?

Я молча кивнул. Мне хотелось рассказать ему, что я по-прежнему люблю Бога и по-прежнему ежедневно читаю Библию и что играю гимны или молюсь, когда чувствую беспокойство. Однако некоторые вещи слишком трудно высказать. Может быть, между нами исчезло взаимопонимание, не знаю.

— Еще раз спасибо, — он кивнул на пакет от сэндвича. — Мне пора.

— Да. Встретимся здесь в пять.

— Круто. Я угощаю тебя ужином. — Он указал на меня пальцем.

Я ухмыльнулся и хлопнул его по руке.

— Может быть, после...

Его глаза мгновенно затуманились, губы приоткрылись. После. Я слегка подтолкнул его, чтобы вывести из этого состояния.