Глава 13

В Бразилии мы с родителями и сестрой остановились у дяди и тети в Итайутаба. Вы не найдете этот город ни в одной туристической брошюре; это не экскурсионное направление. Там нет ни пляжей, ни курортов. Во дворах домов, окруженных высокими стенами с битыми стеклом наверху, бродят питбули и мастифы.

У дяди был мастиф по имени Леон, что в переводе с португальского означает «лев». Он был настолько свиреп, что даже мы не могли выйти во двор. Несмотря на наличие Леона, дядю ограбили за тот год дважды.

— Как такое возможно? — спросил я.

Часто, зайдя на кухню, я обнаруживал Леона, стоящего за стеклянной дверью и наблюдающего за мной умным взглядом. По ночам видел его темную фигуру, патрулирующую двор. Когда люди проходили по улице, он молча сопровождал их, следуя вдоль стены.

Мне было страшно даже внутри дома, и я не мог представить, что по доброй воле захочу столкнуться с этим зверем.

— В первый раз не знаю, как вышло, — ответил дядя Мигель. — Во второй раз один мужчина свесил ногу через стену и отвлекал Леона, а другой побежал к сараю. Он взял несколько инструментов. Я ждал здесь с оружием, но грабитель не попытался зайти в дом. Им отчаянно нужны деньги, наркотики. Берут все, что, по их мнению, можно продать.

Я восхищался дядей Мигелем, который оставался в этом опасном месте, чтобы поддерживать церкви, основанные его отцом. В Итайутабе была улица, названная в честь моего деда, который покинул Новую Зеландию и в качестве миссионера приехал в Бразилию. Родители моей матери, выходцы из Англии, поступили так же.

«Мы уже посещали Бразилию, когда я был ребенком, — писал я Джейми, —но только в этом году я по-настоящему ощутил весомость истории своей семьи. Меня окружает память о жертвах, принесенных моими бабушками и дедушками. Я бы никогда не захотел покинуть Америку навсегда. Делает ли это меня трусом или я просто эгоист? Неужели они любили Бога больше, чем я? После того, как дед покинул Новую Зеландию, он возвращался туда лишь однажды. Его родители умерли там, а он – здесь. В то же время я очень благодарен своему отцу за то, что он переехал в Америку. Не знаю, какой была бы моя жизнь, если бы я вырос тут. И я бы точно никогда не встретил тебя».

Я отправил письмо по почте; у моего дяди не было интернета. Хотел вложить немного бразильских денег, но отец предостерег.

— Не вздумай класть их в конверт, — сказал он. — Возьми с собой домой в чемодане и покажешь Джейми, когда будешь в Колорадо.

Колорадо. Ожидание давалось трудно. Мысли постоянно крутились вокруг этой поездки, и тогда, прежде чем я слишком разволновался, мне пришлось заставить себя сосредоточиться на чем-то другом.

Проведя неделю в Итайутабе, мы отправились в джунгли на библейскую конференцию, которую дядя устраивал каждый год. Она проходила в сельском палаточном лагере. Для выступающих было несколько общежитий, но большинство участников, приезжающих толпами, останавливались в палатках. По ночам я видел повсюду костры и чувствовал запах готовящейся на них еды.

Мы с сестрой достаточно понимали португальский, чтобы уловить суть проповедей, но долгие часы интенсивного изучения нам наскучивали. Пейзаж вокруг интересовал нас гораздо больше. Мы встречали диких ара и туканов. А однажды во время пешей прогулки увидели коралловую змею. В другой раз стая обезьян пробиралась сквозь деревья прямо рядом с нами.

Находясь там, я скучал по Джейми больше, чем когда-либо. Три недели не такой уж большой срок, но расстояние между нами ощущалось остро. Я начал писать рассказ о молодом эмигранте, сыне миссионеров, который изо всех сил пытался (но так и не смог) обрести веру, чтобы остаться за границей. Я назвал рассказ «Отчий дом» и наполнил его атмосферой сельской и городской Бразилии.

Рассказ быстро превратился в короткую историю, поэтому я взял его домой, скопировал в свой ноутбук и решил, что это будет роман.

В июле поехал в Пенсильванию, поработать в футбольной смене лагеря. Неделя тянулась медленно; лагерь «Апачи» стал скучным без Джейми. Ради Рэйчел я делал вид, что мне интересно, но в свободное время спал, совершал длительные пешие прогулки и ловил рыбу в одиночестве.

Наконец, в августе я вылетел в Колорадо.

Джейми предложил организовать поездку через своих церковных друзей, но я отказался. Не хотел, чтобы какие-то благочестивые христиане наблюдали за нами или вторгались в наше уединение. Я взял такси из Денвера до кампуса университета в Боулдере.

В Колорадо солнце казалось ярче – единолично властвующее в бескрайнем небе. Земля была голой и плоской, прекрасной в своей суровой красоте, и украшена только лишь несколькими нефтяными станками-качалками, дорожными знаками и горами вдали. Горы казались нереальными – как открытка или декорация.

Когда я приблизился к Боулдеру и предгорьям, начали появляться деревья. Поскольку Массачусетс был почти клаустрофобно-древесным, количество деревьев вокруг Боулдера, наоборот, успокаивало меня. Тем не менее нельзя было не заметить, насколько отличался Колорадо. Кругом преобладал цвет необожженного кирпича.

Я расплатился с таксистом, взял сумку и направился в студенческий городок. Нашел уборную и осмотрел себя в зеркале. Моя одежда помялась в дороге, волосы растрепались, но я изо всех сил старался привести себя в порядок. Затем позвонил Джейми, и он немедленно ответил.

— Привет. — Его голос дрожал от беспокойства и волнения. — Где ты?

— Точно не знаю, — рассмеялся я. — Рядом со зданием, похожим на церковь? Оно построено из красновато-коричневого кирпича…

Я огляделся. Все постройки были того же цвета.

— Это «Старый Мэйн», — ответил он. — Мне нравится это здание. Сейчас приду.

— Хорошо. Не торопись.

Я присел на ступеньках крыльца, поставив сумку у ног. Нервозность Джейми частично передалась и мне. Мы сразу переспим или мне подождать? Провел ли он какое-нибудь исследование на эту тему? Я-то провел. Бабочки запорхали у меня в животе.

Студенты бродили по территории в послеполуденном зное. Я смотрел на каждого, ожидая, что это будет Джейми, пока не появился он сам. Он шагал по траве, размахивая руками и улыбаясь. Я не мог оставаться на месте. Спрыгнул со ступенек и обнял его, зарывшись одной рукой в его волосы.

— Привет, — прошептал я, прижимая Джейми к себе.

Он обхватил меня за талию.

— Привет.

Мы оторвались друг от друга и быстро огляделись – в силу привычки. Потом оба рассмеялись, потому что никому здесь не было до нас дела.

— Пойдем, — сказал он.

Подхватив сумку, я последовал за ним через студенческий городок. Хотя не смог бы описать, как тот выглядел, а вот на Джейми были бежевые сандалии «Birkenstock», шорты карго, простая черная футболка и спортивные часы. Левое запястье обвивал плетеный браслет из конопляной веревки. Джейми подстригся, однако волосы все еще оставались длинными, спадая густыми прядями вокруг подбородка. Его загорелая кожа, глаза и волосы стали практически одного светло-коричневого цвета. Грудь выглядела немного шире, чем я помнил, а мышцы голени и рук стали более скульптурны.

— Ты что, тренируешься? — спросил я.

— Ой, немного. — Он провел ключ-картой на входе в общежитие. — Потому что… здесь очень хороший спорткомплекс.

— Мило. — Я шел за ним по коридору, не сводя глаз с нижней части его спины. «Так я и поверил, что именно поэтому ты тренируешься», — подумал я. — Тебе здесь нравится?

— Очень. Серьезно, я еще никогда не был так счастлив. Ну, — он открыл дверь в свою комнату, — почти никогда. Ты же знаешь.

Я кивнул.

— Знаю.

Он закрыл и запер за нами дверь на замок.

Его комната была крошечной. Кровать, стол, мини-холодильник и комод занимали почти все пространство. На стене висело несколько художественных плакатов. Из окна открывался вид на лужайку и другое общежитие. Мой взгляд перескакивал с предмета на предмет в комнате. Я никогда не видел спальню Джейми в Техасе, и в тот момент вдруг понял, что мне очень любопытно узнать о его вкусах и привычках.

Одеяло было темно-синим. Ноутбук «HP» — Джейми потратил на него часть своего заработка в McDonald’s, — семейное фото в рамке и кофеварка. Ограниченное пространство пола покрывал темный ковер. Помимо этого была корзина для мусора, швабра и лавовая лампа.

Я опустил сумку и подошел к столу.

— Ты пьешь кофе? — спросил я, потому что не смог припомнить, чтобы Джейми пил кофе в лагере.

— Иногда. Потому как у меня бывают ранние занятия.

Я взял рамку со стола. Фотография, вероятно, была сделана в одно из воскресений. Его мать и отец были одеты, соответственно, в юбку и костюм, а Джейми и два старших брата — в классические рубашки и брюки цвета хаки. Все они стояли перед небольшим домом.

— Твои братья? — поинтересовался я, хотя это было совершенно очевидно. Оба парня имели определенное сходство с Джейми – тот же рот и нос, одинаковый цвет волос и глаз, – но они походили на свою мать круглыми лицами и крепким телосложением. Джейми же был похож на отца, у которого было овальное лицо, миндалевидные глаза и гибкое тело.

— Ага.

Я изучал фото, пока Джейми сидел на краю кровати и мял матрас, как кошка.

Затем я заметил большой альбом для эскизов в пространстве между кроватью и комодом. Я кивнул на него:

— Можно посмотреть?

— Да, конечно. — Он вскочил и схватил альбом. — Хочешь пива?

Я чуть было не согласился, но потом вспомнил, что читал в интернете про «пьяный» член, когда вроде стоит, но кончить не можешь. Было просто огромной удачей получить наконец-то шанс заняться сексом с Джейми и облажаться не хотелось.

— Гм, не сейчас, — осторожно ответил я. — Но все равно спасибо. Может, чуть позже.

Я также вспомнил, что читал в ходе своих исследований что-то о том, что алкоголь помогает «пассивам» расслабиться достаточно, чтобы получить удовольствие от секса.