Глава 27:

«Я думал, что ты меня уже растопила»

Артемис

Не хотела будить тебя, ты так мирно спал. Мне жаль уходить, но я должна помочь маме начать день. Увидимся, Айсберг.

- Клау.

Улыбаюсь записке на прикроватной тумбочке и встаю, потягиваясь, абсолютно обнаженный. Взгляд падает на кровать и беспорядок на ней. Воспоминание о том, как Клаудия хваталась за простыни, пока я бешено трахал ее, согревает все мое тело.

Как мне нравится эта женщина, она сводит меня с ума, и обладание ею превзошло все мои ожидания. Никогда не чувствовал ничего подобного от секса, ощущения, взгляды, это тепло в груди, когда я целовал ее – идеальна комбинация для лучшего секса в моей жизни.

После душа я надеваю костюм, чтобы пойти на работу, но когда я начинаю завязывать галстук, замечаю красное пятно на шее. Подхожу ближе к зеркалу и отодвигаю рубашку, чтобы лучше осмотреть след. При касании этот участок кожи чувствителен. Мысленно пытаюсь вспомнить, когда могло появиться это пятно.

Клаудия сверху. Стонет, двигаясь вверх и вниз, а затем, склоняясь, чтобы поцеловать меня. От моего рта она переходит к шее и начинает интенсивно посасывать, ускоряя свои движения на мне. Я всхлипнул от боли, когда она присосалась слишком сильно, и Клаудия оторвалась от шеи, чтобы посмотреть на меня.

- Прости, я увлеклась.

- Никогда не извиняйся за это, никогда.

Оно того стоило.

Спускаюсь по лестнице, готовый отправиться на работу. Хорошее настроение заставляет меня улыбаться без причины. Когда я в последний раз просыпался с таким хорошим настроением? Думаю, я и вспомнить не смогу. Скрывая улыбку, вхожу в кухню. Клаудия варит мой утренний кофе. Подхожу к ней и обнимаю сзади, она вздрагивает от неожиданности.

- Хэй! – ворчит, разворачиваясь в моих руках.

- Привет, огонь, – кротко целую ее.

На мгновение прижимаюсь к ее мягким губам. Теперь, когда я наконец-то могу целовать ее и держать в руках, это все, что я хочу делать.

- Доброе утро, Айсберг.

- Я думал, что ты меня уже растопила.

Ее губы вытягиваются в улыбке.

- А я думала, наоборот, заставила тебя отвердеть.

Я поднимаю бровь.

- Думаю, мы должны проверить это.

Она изображает невинность.

- Не понимаю, о чем ты.

- Естественно, – нежно поглаживаю ее лицо. – Наденешь для меня униформу?

- Я подумаю.

- Правда?

- Думаешь, я не знаю, сколько раз ты фантазировал о том, чтобы трахнуть меня в этой форме?

Касаюсь своим носом ее.

- Было так очевидно?

Она кивает, и я сильнее прижимаю ее к себе, чтобы поцеловать. Наши рты соприкасаются в мягком движении, полном чувств, и я ощущаю каждый сантиметр ее губ. Поцелуй становится интенсивнее, и она обвивает мою шею руками, углубляя соприкосновение наших губ. Сердцебиение учащается, и я ощущаю столько всего только лишь от одного поцелуя.

Она была первой девушкой, которая мне понравилась, первая, что заставила меня нервничать, бояться говорить, первая, кому я признался, с кем мне было тепло, и с кем я был уязвимым.

Так что меня совсем не удивляют настолько сильные эмоции от этих объятий.

Для меня, это всегда была она.

Клаудия прерывает поцелуй и высвобождается из моих рук. Обходит меня и достает чашки для кофе.

- Твои Родители или Аполо могут спуститься в любой момент, – напоминает. – Твой дедушка и его сиделка теперь живут здесь, так что нам надо быть осторожными.

Вздыхаю и разворачиваюсь к ней, глядя, как она разливает кофе.

- Тебе не нужно на работу сегодня? – спрашиваю и, когда Клаудия сводит брови, даю сам себе мысленный пинок под зад. Она не знает, что я знаю, что она работает в моей компании, дерьмо. – Я имею в виду, у тебя есть какие-нибудь планы на сегодня? – Прячусь за своей чашкой, делая глоток.

- Есть, но позже.

Бросаю взгляд на настенные часы. Мне нужно уходить, у меня собрание через полчаса, я слишком долго спал.

- Мне пора, – кротко целую ее и ставлю чашку на стол.

Она передает мне контейнер с фруктами.

- Фруктовый салат, завтрак очень важен.

Я по-идиотски улыбаюсь.

- Ты беспокоишься обо мне?

- Почему тебя это так удивляет?

- Не удивляет.

- А что тогда?

Смотрю ей прямо в глаза.

- Мне это нравится.

Она краснеет и отводит взгляд. Борюсь с желанием снова поцеловать ее, так что вместо этого спрашиваю:

- Займемся чем-нибудь вечером?

- У меня планы, увидимся дома, когда вернешься.

- Планы?

- Да.

- Что за планы? – Она вскидывает бровь. – Просто любопытно.

- Они не включают мужчин, расслабься.

- Я расслаблен, – широко улыбаюсь. – Не видишь?

- Ладно, сеньор расслабленный, иди, а то опоздаешь, – разворачивает меня и подталкивает к выходу из кухни.

- Идете куда-то с девочками? В бар? Можете пойти в мой бар, я обещаю не тревожить, если…

- Пока, Артемис.

С неохотой выхожу из дома.

После затяжного двухчасового собрания я открываю свой бокс с фруктами и берусь за вилку. Алекс, развалившийся на диване как тряпичная кукла – не лучший вид. По крайне мере, раз он плохо себя чувствует, значит, не будет болтать как обычно.

Алекс поворачивает голову ко мне, открывая глаза. Несколько секунд меня рассматривает, затем произносит.

- Я не чувствую твоей обычной негативной ауры.

- Алекс.

Он оценивающе щурится.

- Куда делось напряжение в твоем теле? А в выражении? Я больше не чувствую холода, находясь с тобой в одном помещении, – он садится, откладывая пакеты со льдом в сторону. – Что случилось? Как так вышло, что ты снова стал человеком?

- Очень смешно, Алекс.

Он улыбается, но морщится от боли.

- Ауч, эта головная боль убьет меня.

- Мне стоит побеспокоиться о твоем злоупотреблении алкоголем?

- Не, это по-прежнему происходит только раз в неделю, так что я в порядке. Но ты в любое время можешь беспокоиться обо мне, если захочешь, – строит мне глазки.

Я закатываю глаза.

- У тебя разве нет своего кабинета, Алекс? Там, где у тебя есть такой же диван как у меня, потому что ты всегда завидовал.

- Но в моем одиноком кабинете у меня нет тебя.

Я даже не собираюсь отвечать на это, продолжаю есть.

Алекс поднимается, склоняя голову и бросая такой взгляд, будто у меня выросло еще две головы.

- Что?

- Я подшучивал, а ты даже ни разу не гаркнул на меня. Что…- Он замирает, когда его глаза падают на мою шею, я подтягиваю рубашку. -… Артемис! Это засос?

Я прочищаю горло.

- Нет, просто комар.

- Очень чувственный был комар, я уверен, – он останавливается передо мной. – Ты что-то не договариваешь? Раз ты порвал с Кристиной, – начинает шагать в сторону, кладя руку на подбородок, будто в раздумьях. – Значит, Клаудия?

Отвожу взгляд, притворяясь, что разговор меня никак не трогает.

- Бинго! – Восклицает. – Вау. Если бы я знал, что Клаудия изменит твое хроническое плохое настроение, я бы давно уже свел вас.

- У тебя разве голова не болела?

- Да, но не каждый день мой лучший друг, наконец, сходится с девушкой, которую любит. Ты так и не смог пережить свою первую любовь, а? Ты просто настоящий романтик.

- Алекс, я тебя сейчас ударю.

Он хлопает меня по плечу, его голос теряет эту игривую нотку, и он награждает меня искренней улыбкой.

- Я счастлив за тебя, Артемис.

- Спасибо, – отвечаю. – Теперь иди работать.

- Как скажете, Генеральный директор. И кстати, старайтесь сильно часто не выходить сегодня из своего кабинета. Комариный укус привлечет много внимания.

Он подмигивает глазом, забирает свои пакеты со льдом и уходит.

В такие моменты, я мечтаю, чтобы мое лицо не было так узнаваемо на предприятии. Просто невозможно незаметно пройти мимо сотрудников, все знают, что я Генеральный директор этой компании, отчаянно разбегаются, пытаются выглядеть идеально и отдаваться на 100 %. Думаю, что они и дышать перестают, когда видят меня.

У меня была мысль, вечером пойти в отдел Маркетинга, где стажируется Клаудия, и понаблюдать за ней издалека. Теперь это невозможно. Я даже на свой этаж еще не поднялся, а за мной уже дорожка окаменевших молчаливых сотрудников.

Я ведь не выгляжу устрашающе, или все-таки, да?

Я младше многих из них, почему они так меня боятся?

Знаю, что обладаю максимальным авторитетом в компании, но я уменьшил число увольнений почти до 80 %, с тех пор как отец поставил меня. Трудовая стабильность на максимуме, тогда в чем дело?

Меня воспринимают, как Айсберга? Думаю, об этом слове, использованном Клаудией, в чем нет никакого смысла, ведь она одна из немногих знает, насколько горячим и мягким я могу быть. Я сдаюсь и так как уже нахожусь в отделе финансов, решаю зайти к Алексу. Возможно, у него есть мысли на этот счет.

Однако, я останавливаюсь, когда вижу как его секретарь, молодая девушка с почти детским лицом, волнистыми волосами и заметными формами, красит губы и поправляет прическу перед входом в кабинет Алекса.

Думаю, мой лучший друг стал объектом вожделения своего секретаря. Какое клише, Алекс.

Я разворачиваюсь и возвращаюсь в свой кабинет.

Меня будит звонок сотового. Зажимаю глаза большими пальцами, прежде чем открыть их. В кабинете уже темно. Когда мне удалось уснуть?

Протягиваю руку к телефону, который продолжает безостановочно звонить. Полностью прихожу в себя, когда на экране вижу имя Клаудии. Это первый раз, когда она звонит мне.

- Алло?

- Айсберрррг! – Кричит мне в ухо, заставляя немного отставить телефон.

- Клаудия?

Женский смех, бормотание и странная музыка на фоне.

- Айсберг, думаю, – шепчет, как будто это государственная тайна, - … что я пьяна, – слышу смешок.

- Клаудия, где ты?

- Расслабься немного, отпусти себя, Артемис. Ты не устал находиться в напряжении всеееееее время?

- Клаудия, – произношу жестко. – Где ты находишься?

- Наа, – она не торопится с мыслью, - … улице.

- На какой улице?

- На улице баров, – другая девушка говорит что-то про лампы, и Клаудия смеется. – Я пыталась пройти в твой бар, но мне сказали, что вход только для ВИП персон. Я тебя ненавижу. Зачем тебе бар, если ты никого не пускаешь? Плохой Артемис.