24-25

24.

«За горем всегда спешит радость», «Тому, кто вложит в дело душу, любое дело по плечу», «Кто упорно старается, у того всё получается» — смысл этих пословиц Ваньянь Сюй в один миг познал на собственном опыте. Сердце императора возликовало. Он чувствовал, что должен сиять от радости и даже выдавить из себя слезинку-другую, чтобы выразить, как искренне и глубоко растроган. Вместо этого он потрясенно смотрел на Су И застывшим взглядом, не в силах ни с места сдвинуться, ни слово молвить.

Его оцепенение длилось так долго, что пленник уже начал задаваться вопросом, не поразил ли императора часом приступ внезапного слабоумия. Наконец Ваньянь Сюй протянул дрожащую руку, отдернул, протянул снова — и одним махом прижал Су И к груди так крепко, что чуть не расплющил в лепешку. В панике пленник попытался оттолкнуть императора, но тот вцепился в него мертвой хваткой и прошептал в самое ухо, четко выговаривая слово за словом:

— Су Су, если ты станешь моим, мне больше нечего будет желать в этой жизни.

Су И растерянно затих. Против обыкновения, эти слова вовсе не показались ему оскорбительными. Сказанные в такой особенный момент, они были наполнены подлинным чувством и смыслом. В глубине души Су И вздохнул и подумал: «Этот человек — мой заклятый враг, но он же стал мне и близким другом, способным коснуться моего сердца как никто иной. Воистину справедливо говорят: люди — игрушки в руках судьбы».

Когда маленькая процессия приблизилась к императорскому дворцу, Цзы Нун отправилась вперед, чтобы официально объявить о прибытии Его Величества. Вскоре из ворот высыпала толпа чиновников-евнухов. Мелко семеня, они наперегонки добежали до императора и дружно бухнулись ему в ноги. Евнух, опередивший остальных, дрожащим от страха голосом произнес:

— Докладываю Вашему Величеству. Нам сообщили, что Ваше Величество изволит пожаловать завтра, и потому ваши ничтожные слуги вовремя не поспешили к Вашему Величеству навстречу. Наша вина заслуживает десяти тысяч смертей. Пусть государь назначит нам наказание.

Ваньянь Сюй приветливо улыбнулся и произнес:

— Прошу, поднимитесь. Это Мы в нетерпении прибыли до срока. Ожидая Нас, вы трудились не покладая рук и не нуждаетесь ни в объяснениях, ни в оправданиях. Вы хорошо позаботились о столице. Мы тайно вошли в город в простом платье и увидели, что на улицах и площадях кипит жизнь. Людей не опалило пламя войны, и это полностью ваша заслуга. Все вы получите щедрую награду.

Услышав похвалу императора, чиновники вздохнули с облегчением и всей толпой окружили своего господина. С этим почетным эскортом Ваньянь Сюй и вступил в дворцовые ворота. День клонился к вечеру, и, поужинав без особых церемоний, император выбрал для временного ночлега первый попавшийся павильон. Он решил подождать до утра, когда прибудут все наложницы и министры, а уж потом отдавать дальнейшие распоряжения.

Затянувшийся перенос столицы стал источником всеобщей неразберихи и лихорадочной суеты. Ваньянь Сюй был так загружен делами государства, что не мог выкроить и свободной минутки, чтобы навестить пленника и всласть поизмываться над ним. Зато в отсутствие императора Су И смог наконец насладиться долгожданным покоем. Он не расставался с мечтами о побеге, но по-прежнему был лишен возможности хоть что-то предпринять. Ваньянь Сюй велел страже день и ночь не спускать с пленного генерала глаз. Кроме того, Су И прекрасно понимал, что, даже если сам сумеет бежать, он не сможет спасти от императорского гнева бывших солдат Великой Ци. Ваньянь Сюй держал пленника за самое уязвимое место, и вырваться из его чудовищных когтей было так же трудно, как взобраться на небеса.

В тот день, сразу после завтрака, маленький наследник Ваньянь Шу снова без приглашения вторгся в покои генерала Су. Он вразвалочку вошел в комнату, молча посмотрел на пленника и загадочно улыбнулся. Улыбка не сходила с его лица, пока Су И не пришел в полное замешательство. Только тогда Ваньянь Шу с упреком произнес:

— И охота тебе тут сидеть носом в книжку? Ты что, не видишь — вон, Дворец Наслаждений уже привели в порядок?

Пленник бросил взгляд в окно. Боль тисками сжала его сердце — боль и невыносимо жгучая обида. Именно для того, чтобы возвести этот утопающий в бессмысленной, помпезной роскоши дворец, император и его алчные министры лишили содержания армию, обрекли солдат на полуголодное существование и позорное поражение в битве. И вот — закономерный итог: великая некогда страна ныне раздавлена безжалостной пятой захватчика…

Не желая вступать с наследником в разговор, Су И резко отвернулся и с горечью пробормотал себе под нос:

— Из-за этого дворца рухнула империя, чем тут восхищаться?

Ваньянь Шу с пониманием кивнул:

— А, ну конечно, ты рвешь и мечешь! Ничего удивительного. Я слышал, твой император ради этого дворца навлек на себя гнев Небес и возмущение народа. Оставил армию без оружия и продовольствия, погубил собственную страну. Хе-хе, столько трудов — и всё на благо Цзинь Ляо! Интересно, о чем он теперь на том свете думает?

Ледяным тоном Су И произнес:

— Ты пришел только для того, чтобы сообщить мне об этом? Если так, я тебя услышал. А теперь — будь добр, уходи.

Ваньянь Шу и ухом не повел.

— А вот и не только! — рассмеялся он. — Теперь, когда Дворец Наслаждений полностью готов, мой отец-император объявит имя новой императрицы. Неужели ты ни капельки не волнуешься?

Су И поднял голову, посмотрел ему прямо в глаза и холодно усмехнулся.

— Имя новой императрицы не имеет ко мне никакого отношения. С чего вдруг мне волноваться? Что ты, что твой отец — вечно какую-то околесицу несете.

Ваньянь Шу удивился, аж глаза выпучил.

— Как?! Неужели мой отец-император ни словечком не обмолвился? Любит же он тайны разводить… Так ты, значит, ни сном ни духом, что новая-то императрица — ты и есть?

Бац! Тяжелая книга с грохотом упала на стол рядом с наследником. От ярости Су И побагровел до корней волос. Окончательно выйдя из себя, он взревел:

— Ты еще ребенок, и при этом — наследник трона империи! Как ты позволяешь себе разговаривать с людьми? Конечно, для тебя я всего лишь пленный вражеский генерал — так прикажи меня избить или убить, если хочешь! Твой отец шантажирует меня жизнями солдат, я уже по горло нахлебался унижений. Что, вам двоим всё мало? Прислали мальчишку делать из меня посмешище? Да, у Су И мягкое сердце, оно не хочет, чтобы страдали невинные. Но я не позволю вытирать о себя ноги! Если вы не оставите мне другого выхода, никакие силы не заставят меня и дальше цепляться за жизнь, забыв про свои принципы. И пропади оно всё пропадом!

Но вспышка гнева не испугала и не смутила наследника.

— Конечно, я глубоко уважаю моральные принципы генерала Су, — хмыкнул он. — Но я не сказал ни слова лжи, скоро сам в этом убедишься. Если ты уже всё решил и готов махнуть рукой на своих солдат — что ж, действуй, никто тебя не остановит. Только я лучше знаю нрав моего отца. Он здесь такую бойню устроит, какая тебе и в кошмарах не снилась. Небо прольется кровавым дождем, ветер пропахнет кровью… Так что поживем — увидим.

И с очередной холодной усмешкой Ваньянь Шу неторопливо выплыл из покоев пленника.

25

Су И тяжело рухнул на постель. Силы разом оставили пленника. Он вспомнил, как однажды вечером Ваньянь Сюй пустился в рассуждения о будущей императрице. Тогда Су И счел, что тот просто болтает первое, что на ум взбредет, и не придал его словам особого значения. Теперь же у него закрались подозрения: что, если Ваньянь Сюй говорил всерьез? Эти мысли ошеломили и испугали пленника. Он не мог поверить, что Ваньянь Сюй готов дерзко бросить вызов устоям империи и короновать мужчину-императрицу. С другой стороны, он страшился, что император, услышав отказ, устроит пленным солдатам жестокую бойню, что небо и впрямь «прольется кровавым дождем». Пленник прикидывал и так и эдак, но не находил для себя ни малейшей лазейки. Из груди его вырвался протяжный вздох. Он стойко переносил пытки, терпел обиды и оскорбления, покорно влачил свое жалкое бесцельное существование в этом мире… Неужто Небеса уготовили ему новое испытание?

Наступил вечер, и впервые за долгое время в покоях Су И появился сам Ваньянь Сюй. На губах императора не было и тени обычной язвительной усмешки. Су И окинул гостя ледяным взглядом, подмечая на редкость торжественный вид и затаившуюся в глазах тревогу. Сердце пленника сжалось от дурных предчувствий, он медленно приблизился к императору, уселся напротив и тихим напряженным голосом спросил:

— Хочешь мне что-то сказать?

Ваньянь Сюй взглянул на него с удивлением, но тут же облегченно вздохнул и усмехнулся:

— Шу-эр, похоже, Нас опередил. Вот и хорошо: раз уж он ввел тебя в курс дела, Нам не придется мучиться и подбирать слова. Су Су, Наши чувства к тебе известны богам и демонам как на земле, так и на Небесах. Мы бы хотели всегда и во всем идти навстречу желаниям твоего сердца. Но тут уж ничего не поделаешь: для Нас это вопрос первостепенной важности. Мы знаем, ты скорее примешь десять тысяч смертей, чем дашь свое добровольное согласие. И тем не менее всё уже решено. Мы настоятельно советуем тебе смириться, пока не поздно. В противном случае не обвиняй Нас потом в жестокости!

Су И долго хранил молчание, затем обреченно спросил:

— Неужели ты и вправду вознамерился сделать меня императрицей — невзирая ни на что?

Сердце давно уже знало ответ, но пленник продолжал цепляться за тонкую соломинку, вопреки всему надеясь, что уста Ваньянь Сюя произнесут совсем иные слова.

Видеть в глазах Су И искорку отчаянной надежды было для императора настоящей пыткой. Он на миг отвел взгляд, чтобы ожесточить свое сердце, а затем процедил сквозь стиснутые зубы: