И, правда? Нужно ли ему обдумывать этот вопрос?
- Разве ты не знаешь? - резко спросила она.
- Ну конечно. - Конечно, знаю. Мне ... нужна жена.
Он кивнул и отступил назад, выглядя весьма довольным собой.
Она покачала головой, и его самодовольная улыбка испарилась, как суфле. - Любая женщина подойдет, если тебе просто нужна жена.
- Мне нужны наследники. Теперь у меня есть поместье,—она предположила, что он имеет в виду поместье Питера,—и мне нужны наследники.
- Еще раз. Любой племенной кобылы будет достаточно.
- Он нахмурился. - Ты же не племенная кобыла.
- Что же, большое тебе за это спасибо. Но ты все равно должен ответить на этот вопрос. Почему ты хочешь жениться на мне?
Его горло снова сжалось. - Разве это не очевидно?
- Она скрестила руки на груди. - По-видимому, нет.
Другое дело, что это было не так, даже отдаленно романтично, но она полагала, что женщина в ее положении знала лучше, чем ожидать таких капризов.
- Ну, ты же ... - он махнул рукой в ее сторону. Вверх и вниз в иллюстративной манере, которая не была иллюстративной ни в малейшей степени.
- Я полагаю, что мы установили тот факт, что я женщина детородного возраста. - Племенная кобыла, если хотите.
- Ты нечто большее, Кэтрин. Теперь я кое-что понял.
- Например?
- Ты очень элегантна. Благородна. Обучена искусству светских тонкостей. Из тебя вышла бы хорошая жена.
- Она фыркнула. Вряд ли она вела себя прилично. И уж конечно, она не стремилась вести себя прилично. - В Лондоне найдется тысяча дебютанток, которые подходят под это определение.
Он сделал такое лицо, что ей захотелось рассмеяться. Если бы она не была так настойчива в раскрытии его истинных мотивов, то могла бы это сделать.
- Дебютантки? Лондонские дебютантки? Какая отвратительная мысль!
- Я, сэр, одна из таких созданий.
- Ты совсем не похожа на них, моя маленькая кошечка, - его непреклонный тон взволновал ее, как и его пристальный взгляд. Она настаивала, чтобы эти чувства отступили. - У тебя сердце горца. Ты же любишь вереск. Ты ездишь без седла. Ты бегаешь босиком по траве на рассвете—
- Боже мой, Дункан. Ни одна из этих вещей не является правильной, и я делала все это, когда была ребенком. - Она не знала такой радости с тех пор, как отец запер ее в пансионе мисс Уэллс для девочек в Кенте. Несмотря на дружбу Элизабет, школа сделала многое, чтобы вытеснить дикое дитя из ее души—даже сейчас она глубоко переживала эту потерю. Но, по-видимому, она была истинной английской леди, обреченной выйти замуж за истинного английского лорда, и—
Но нет. А она-нет. Больше нет, не так ли?
Как странно, что эта мысль наполнила ее необъяснимой радостью.
- Ты не такая, как они, - продолжал Дункан, не обращая внимания на ее прозрение. - Ты умная, веселая и интересная. Этим девушкам нечего сказать интересного.
- Скорее всего, потому, что я рано повзрослела, - сказала она, иронизируя. - Мне говорили, что я провела годы своего становления среди дикарей.
Ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, что она шутит, а затем его сердитый взгляд сменился улыбкой. - Ну да.
- Значит, ты хочешь жениться на мне, потому что я больше склонна терпеть твои грубые манеры? - Сейчас она дразнила его, но, честно говоря, он это заслужил.
Его лицо покраснело, и он начал оправдываться.
- Или потому, что я могу беседовать с тобой на низшие темы, такие как субпродукты и разведение?
- Кэтрин!
- Или так оно и есть—
- Перестань.
—Я остановлюсь, если ты скажешь, почему хочешь жениться на мне-настолько сильно, что шантажом заставишь меня произнести клятву. - У меня и в мыслях не было шантажировать тебя, - казалось, он обиделся на это предложение.
- Неужели? Зачем же тогда эти угрозы насчет Ньюгейта?
- Он нахмурился. - Это была констатация факта. И конечно, я не хочу жену, которая чувствовала бы себя вынужденной выйти за меня замуж, которая чувствовала бы себя в ловушке с меньшей душой в качестве мужа. На самом деле, если это так, я решительно отказываюсь от своего предложения. - Он уставился на нее на мгновение, его глаза покраснели, а затем развернулся, чтобы выйти из комнаты.
Ах милый. Возможно, она зашла слишком далеко. Она не собиралась оскорблять или ранить его, или унижать его личность.
- Дункан - ее голос был тихим, но он услышал ее. Он остановился как вкопанный, но даже не взглянул на нее. - Я не чувствую, что ты-меньшая душа. Ты должен знать, что лучше, чем это. Ты всегда был одним из лучших людей, которых я встречала.- Ей стоило признать это из-за горькой воды, разделявшей их, но это было правдой.
Он тяжело вздохнул, и вся комната содрогнулась. - Я ценю это, мой маленький кот. Я делаю это...
- И я ценю твое предложение спасти нас. - И снова тихий голос выдавил из нее слова, потому что острые шипы застряли у нее в горле. Смирение было шипастой розой.
- А ты знаешь? - Затем он медленно повернулся и поймал ее взгляд.
- А я знаю.
- Значит, ты выйдешь за меня? - Его тон заставил ее сердце дрогнуть—наполненное слабой надеждой и ранившее щупальцем страха.
- Она поджала губы. - Ты сделаешь мне предложение, как полагается?
Он уставился на нее так, словно она только что заговорила по-китайски. - Что?
- Она театральным жестом указала на пол. - Некоторые мужчины опускаются на одно колено.
Его улыбка была злой. - Когда я встану на одно колено, это будет не предложение, моя девочка.
У нее не было времени подготовиться к его следующему шагу, и, честно говоря, она никогда не ожидала этого. Он бросился к ней, подхватил на руки и притянул к себе.
- Выходи за меня замуж, Кэт, - сказал он. Это была команда. - Выходи за меня замуж.
А потом он поцеловал ее с такой яростью, что она вся затрепетала. Горячий, жесткий, дикий и влажный, его поцелуй заставил ее разум кружиться, тело дрожать, сердце глухо стучать в ушах.
А потом она поняла, что это было не столько ее сердце, сколько аплодисменты и крики Элизабет: - Ура!
Потому что, очевидно, за ними следили.