Глава Вторая

Конечно, он поймал ее. И так будет всегда.

И ах, она была сладкой тяжестью в его объятиях. Как котенок.

Тогда она замахнулась на него—точно так же, как этот котенок, заставляя мужчину думать, что она хочет погладить, а затем обнажая свои когти. Она замахнулась на него и рявкнула:- Отпусти меня!

Как джентльмен, он сделал именно так, как она просила, и она упала задницей на Обюссонский ковер. Он попытался не рассмеяться, но улыбка сорвалась с его губ. И, может быть, и фырканье.

Ее возмущение позабавило его еще больше.

Она всегда была самым восхитительным созданием, да к тому же еще и забавной. Он хорошо знал ее, и, конечно же, знал достаточно хорошо, чтобы держать свои руки при себе, а не помогать ей подняться.

По какой-то странной причине это, казалось, тоже раздражало ее.

Но тогда так много всего произошло.

По крайней мере, когда он был рядом.

Пытаясь изобразить равнодушие, он наблюдал, как Кэтрин Росс с трудом поднялась на ноги, отряхнула юбки и сердито нахмурилась.

- Какого черта ты здесь делаешь? - прорычала она.

Все еще страстная девка.

Слава Богам, что она выросла.

В юности она сбивала его с толку и ставила в недоумение. Ему потребовалось все его слабеющее самообладание, чтобы держать руки при себе, позволить ей повзрослеть в свое время, держаться подальше, когда ее отец решил перевезти их семью обратно в Лондон.

Конечно, Дэвин Росс, скорее всего, принял это решение из-за Дункана. Хотя он изо всех сил старался изображать безразличие и относиться к Кэтрин как к младшей сестре, барон заметил интерес молодого жениха к ней.

Дункан никогда не был достаточно хорош для нее.

Росс сказал ему об этом в недвусмысленных выражениях.

Но теперь все изменилось. Во-первых, Дэвин Росс мертв.

- Ну и что же? -  Кэтрин властно выгнула бровь.

Дункан фыркнул, она не изменилась. - Ну и что?

- Что ты здесь делаешь? - Практически визг, но она каким-то образом сделала его мелодичным.

- Здесь, в Лондоне, или в вашей библиотеке?

Она кинула на него пронзительный взгляд. - И то, и другое.

Его поклон был насмешливым, и она приняла его за насмешку. Ее прекрасные губы сжались. - Я приехал в Лондон, чтобы поговорить с твоим братом по поводу долга.

- О, черт, - пробормотала она себе под нос, показывая, что знает о безрассудной склонности брата подвергать опасности семейное состояние. Дункан сомневался, что она понимает всю правду, и на мгновение его охватили сожаление и сомнение. Он отогнал их прочь.

Эта ситуация была не его рук дело, но он, безусловно, воспользуется ею, как сможет.

В конце концов, именно так он прошел путь от скромного конюха до состоятельного человека и капитана нескольких преуспевающих компаний, которые держали его в шелках и перинах.

- А почему ты здесь? - Она раскинула руки, обнимая роскошную библиотеку. В ее тоне прозвучала насмешка, напомнившая ему о его скромном начале, но он отбросил и это давнее сомнение. Он больше не был тем мальчиком, и он не будет реагировать как раньше.

- Он сделал глоток виски и откинулся на спинку большого королевского кресла перед камином. - Это вопрос сегодняшнего вечера, не так ли? Возможно, именно Питеру следовало бы ответить.

Ее лицо приобрело хмурной оттенок. Это было восхитительно на ней. - Почему бы тебе просто не сказать мне?

Он глубоко вздохнул и придал словам тот вес, которого они требовали. - Я думаю, что это будет легче сделать, услышав его, - Хотя новость будет трудной, независимо от того, кто ее доставит.

Кэтрин, при всей своей сообразительности, все поняла. Она замерла. Побледнел. Ее ресницы затрепетали. - А где же он? - Почти карканье.

- По-моему, он там потерял сознание. - Дункан махнул рукой в сторону дивана в углу, окутанного тенями.

- Черт! - она расправила плечи, подошла к брату и потянула его за пальто, пока он не скатился на пол.

К несчастью, этим вечером Питер старательно искал забвения. Он упал как подкошенный.

Кэтрин фыркнула от отвращения, а затем, прежде чем Дункан успел остановить ее, взяла стакан из его рук и выплеснула содержимое Питеру в лицо. Результат оказался удачным—разбудив брызгающего слюной Росса,—но это был настоящий ужас.

- Сударыня! - Заблеял Дункан. - Это был скотч сорокалетней выдержки! - В придачу сказочный. Одну он привез с винокурни, которую купил в Бауэре.

- Плевать я хотела на твое чертово виски! - прорычала она. Затем она толкнула Питера носком ботинка, что было вежливым способом сказать, что она пнула его.

Питер, слегка затуманенный и все еще отплевывающийся—хотя, по правде говоря, он, возможно, слизывал сорокалетнее виски с лица—резко сел. - Что это? - проревела она. И когда сестра снова ткнула его носком ботинка, - Прекрати!

- Не буду. - Она указала на Дункана, и от него не ускользнуло, что она сказала это так, как можно было бы говорить о незаконнорожденном ребенке, привезенном домой, или о зубастой крысе, несущей чумных блох. Или шотландец.

Питер откинулся на спинку дивана и потер лицо. - Ты же помнишь Дункана Маккея. -  Практически обвинение.

- Конечно, я его помню. Что он здесь делает? В нашем доме? - Она скрестила руки на своей роскошной груди и сердито посмотрела на брата, хотя он отказывался встречаться с ней взглядом. Как и следовало ему, гнилецу. - Ну и что?

Питер снова потер лицо и вздохнул. Он опустил голову и пробормотал что-то в ответ. Разумеется, Кэтрин ничего не слышала. Он этого не хотел.

- Что? - резко спросила она.  - Говори, - в ее голосе прозвучали нотки паники. Она начинала понимать, что этой ночью ее жизнь изменилась безвозвратно. - Почему он в нашем доме?

- Потому что ... - Питер попытался улыбнуться, но это была неудачная попытка. - Теперь это ... его дом.

Кэтрин отшатнулась назад, по воле судьбы, в объятия Дункана, но когда она поняла, что это его тело держит ее, она отпрянула и посмотрела на него с отвращением. - Что ... что ты имеешь в виду?

Было ясно, что Питер не способен признаться в своих преступлениях, и Дункан подумал, что в этот момент было бы очень любезно вмешаться с безличным отчетом. - Питер потерял поместье Росса.

- Потерял поместье? -  Она несколько раз переводила взгляд с брата на Дункана, как будто между ними волшебным образом возникал логический ответ. Он мог бы заверить ее, что никакого логического ответа не существует. - Как можно потерять поместье?

- Фаро, - сказал Питер с тонким смешком.

- Ты проиграл его в азартные игры? - Неужели раньше Дункан думал, что она в ярости? Это было ничто по сравнению с этой Кэтрин. Она выглядела достаточно сердитой, чтобы выплюнуть огонь.

- Это всё.

- Все? - Наконец до нее дошло, и Кэтрин на ощупь добралась до кресла и с глухим стуком рухнула в него. - Потерял все? -  Призрачный шепот. - Даже в Дербешире?

- Всё. - Тон Дункана был мрачен.

Выражение лица Кэтрин было тревожным. А Дункан хотел утешить ее, но знал, что лучше и не пытаться.

- Вряд ли это моя вина, - сказал Питер, наконец вставая на ноги и одергивая жилет. Он откинул назад волосы, и непослушные кудри снова упали ему на лоб.

- Как же это не твоя вина? - Спросила Кэтрин.

Ее раздражало, что она бросила обвиняющий взгляд на Дункана, потому что, черт возьми, он тоже не был виноват.

- Я просил тебя выйти замуж за настоящего лорда.

Кэтрин фыркнула.

- Тивертон. Нордхофф. Любой из них подошел бы. Но нет. Вы должны были быть очень придирчивы.

- Привередливость? Я отказываюсь выходить замуж за человека, который осыпает меня слюной, когда говорит, и это называется придирчивостью? Нордхоф на три года старше, чем был бы отец, и скрипит при ходьбе. У Прейбла слабый подбородок, и он фыркает, когда смеется, а у Малберри есть мать, которая слишком задыхается—

- Прекрасно. Я понимаю. Это не самый лучший урожай женихов. Но у них у всех есть деньги.

- Так вот в чем суть брака?

- Конечно, это так. Какой смысл заводить сестру, если ты не можешь выдать ее замуж?

Кэтрин вскочила на ноги. “Я не могу поверить, что ты это сказал. И это все, что я для тебя значу? Пешка на твоей шахматной доске?

- Не будь иррациональной, Кэтрин.

- Иррациональной?  Иррациональной? - Дункану пришло в голову, что эта дискуссия быстро катится под откос. - Ты в одиночку разрушил наши жизни. Ты нас обанкротил. Сделал нас бездомными и должниками одним махом.”

- Честно говоря, для этого потребовалось значительно больше, чем один взмах, - заметил Дункан.

Она резко повернулась к нему. - А ты!

- Да?

- Как ты смеешь стоять здесь и ухмыляться нашим несчастьям?

- Я что, ухмылялся?

- Ты довел его до нищеты.

- Я совершенно точно этого не делал.

- Ты же сам подбил его все проиграть!

- Я совершенно точно этого не делал.

—Ах ты, Баст ... что значит-нет?

- Я не поощрял твоего брата играть в азартные игры.

- Действительно, он посоветовал мне остановиться, - сказал Питер. - Но я был уверен. Я был так уверен ... мои карты были превосходны, Кэт. Так оно и было.

- Не называй меня так. - она ненавидела это прозвище. В основном потому, что Дункан подарил его ей.  - И ничто не изменит того факта, что этот человек держит твои долги.

Ну, хватит об этом. Дункан чертовски устал от обвинений и оскорблений, потому что Питер был слишком слаб, чтобы сказать сестре правду. - Я держу его долги, потому что купил их, - сказал он.

У нее отвисла челюсть. Это было захватывающее зрелище, которое он старательно пытался игнорировать. - Ты купил их?

- Он так и сделал, - сказал Питер. - От некоторых очень неприятных людей, я бы даже сказал.

- Тебе не следовало играть с ними, - сказал Дункан. Как Питер попал в эту трусливую толпу, оставалось загадкой. Или, учитывая их склонность обирать тех, кого они называли маленькими лордами, возможно, и нет.

Тот факт, что один из поклонников Кэтрин, по слухам, был вовлечен в это дело, заставило его заподозрить, что беднягу Питера подставили.

- Он вообще не должен был играть, - отрезала Кэтрин. - Только не с семейным состоянием. Что приводит к следующему вопросу ... откуда у тебя были средства, чтобы купить его долги?