– Король такой же живой мужчина, как и другие. Он молод, горяч и порывист. Он увидел лакомый кусочек и не смог устоять. Какой бы ни была Кирия, но красоты и изящества ей не занимать. Надеюсь, ей так же хватит ума не продавать себя за бесценок.
Таша рассмеялась:
– Мама, ну правда, это уже перебор. Ты уверена, что хочешь говорить на такие темы со своей юной дочерью?
Амелия улыбнулась:
– Ты неразумная только для окружающих. Но мы-то с тобой знаем правду.
– Да, мы знаем правду.
Глава 2.
Через две недели Амелия и Таша полностью вписались в жизнь своего нового дома. Никто уже не смотрел на них с любопытством и не шептался за спиной. Вайла нашла применение новым служанкам: Амелия стала её правой рукой, с которой она постоянно советовалась, а Ташу пристроили на кухне, в помощь доброй кухарке. Работы было много, но женщины не роптали, и Вайла была довольна новыми помощницами, о чем не забывала при каждом удобном случае сообщить хозяину. Но барон не проявлял восторга от успехов новых служанок, как экономка. Он был уверен, что Амелия скоро запросится в его постель, лишь бы увильнуть от работы, но с каждым днем его уверенность таяла на глазах.
А вот уважение к леди, напротив, росло: женщина с достоинством приняла своё новое положение и всю себя посвятила домашним обязанностям. И надо отдать ей должное, за какую-то неделю замок преобразился на глазах: еда и питье стали вкуснее, полы и окна чище, слуги улыбчивее. Наверное, они брали пример с самой леди Амелии, на лице которой всегда светилась приветливая улыбка. Улыбка не покидала её красивое лицо, даже когда она вместе со слугами мыла полы, морозя руки в ледяной воде, чистила скользкую рыбу и колючие овощи, носила тяжелые ведра и пыльные ковры. Её же дочь, леди Таша, наоборот, почти очень редко улыбалась, девушка была молчаливой, скромной и необщительной, но свою работу делала так же хорошо, как мать. В общем, барону Хьюго повезло с новыми рабынями, но он не был этому рад. Его бы гораздо больше порадовала ласковая женщина в его постели, чем добросовестная служанка в его доме.
Таша с самого утра собирала в лесу ароматные ягоды. Она уже набрала полную корзину, когда вдруг небо заволокло тучами, и неожиданно пошел дождь. Девушка нашла убежище в полуразрушенной хижине лесника, которая сохранила две стены и ветхую крышу. Таша хорошо укрыла ягоды своим плащом, чтобы те ненароком не промокли, и уселась на покосившуюся скамью – остаток разворованной мебели дома. Она всегда любила такие вынужденные моменты уединения, дождь может затянуться, а значит, Таша дольше побудет наедине с собой, вспомнит прошлое, помечтает о будущем.
Но сегодня судьба уготовила девушке иное, её желанное уединение было грубо нарушено. К хижине приблизился всадник и, быстро спешившись, завел животное под ветхую крышу. Мужчина откинул капюшон с головы, и Таша вскинула на него взгляд: красивый, молодой, знатный.
Никэль тоже не остался в долгу, его взгляд быстро прошелся по старым запыленным ботинкам, унылому безразмерному платью, небрежно заплетенной косе с сухими листиками в волосах и остановился на красивых глазах, которые разглядывали его из-под веера пышных ресниц. Взгляд девушки тут же потупился, а мужчина отметил красоту юного лица и изящество тела, которое угадывалось под старым платьем. Никэль улыбнулся и потрепал коня по гриве:
– Ну и погода сегодня, а ведь утром ничего не предвещало беды, – ответа от незнакомки не последовало, и Никэль улыбнулся сильнее, угадывая её смущение. – Тебя, я вижу, погода тоже застала врасплох, – он посмотрел на укрытую плащом корзину и предположил: – Собирала в лесу ягоды?
– Да, ваша милость, – наконец тихо сказала девушка, подчеркивая их статусное различие.
Хоть Никель и видел, что незнакомка из селян или слуг, но её «ваша милость» ему не понравилось. Девушка была привлекательной и заинтересовала его, поэтому мужчина хотел, чтобы и на него юная красавица смотрела так же, с интересом, а не боязливо прятала взгляд. Никэль шагнул к ней и заметил, как плечи девушки напряглись.
– Как твое имя, милая?
– Таша, ваша милость, – сказала она и быстро поднялась на ноги.
– Ты из деревни?
– Нет, из замка барона Шортона, – девушка взглянула на мужчину и добавила: – я под его защитой.
Никэль нахмурился и внимательнее пригляделся к незнакомке. Красивая рабыня с правильными чертами лица и хорошей осанкой, кожа мягкая, волосы блестят – она достойна постели знатного человека. Наверное, не один Никэль заметил миловидность юной служанки, похоже, барон Шортон уже давно пригрел эту красавицу у себя в постели. Но все же девушка была слишком молодой, чтобы быть любовницей Хьюго. Она годилась ему в дочери.
– Как давно ты в замке?
– Около месяца, ваша милость.
Опять это «ваша милость», разозлился Никэль:
– Около месяца и уже забралась в постель к моему отцу? Ловко.
Таша резко вскинула взгляд – незаслуженное оскорбление её задело. И пусть перед ней сын её господина, она не потерпит таких слов:
– Сейчас же возьмите свои слова обратно!
Никэль не поверил своим глазам: еще секунду назад перед ним стояла тихая, запуганная мышка, а сейчас на него взирает разъяренная тигрица с достоинством королевы. Невероятное преображение! Мужчина на пару секунд потерял дар речи, любуясь этой воинственной и величественной красавицей. Но девушка, похоже, тоже поняла, что её преображение слишком разительно, потому что в её взгляде что-то сверкнуло, а потом потухло. Таша прикрыла глаза и сделала шаг назад. Перед Никэлем снова была «мышка».
– Простите мне мою дерзость, ваша милость. Но ваши предположения неверны, я не грею постель вашего отца. Барон Шортон взял меня под свою защиту, чтобы никто не посягал на мою честь. Ваш отец очень добрый господин.
Мужчина кивнул, принимая и её извинения, и слова о своем отце. Все же Никэль был прав, думая, что Хьюго не опустится так низко, чтобы затащить к себе в постель столь юное создание.
– Ты тоже прости мне мои слова, милая. Я был неправ, предположив худшее о тебе. Значит, мир?
Девушка нерешительно взглянула на него и кивнула. Таша потянулась к плащу, который укрывал корзину с ягодами, и быстро его надела. Дождь заканчивался, а значит, в продолжении разговора нет необходимости. Она потянулась к корзине, но Никэль её опередил, он поднял корзину:
– Я помогу тебе донести ягоды до замка.
Девушка воспротивилась:
– Не нужно, ваша милость. Это моя работа и я хочу честно её выполнять.
Никэль улыбнулся, почему-то ничего другого мужчина от неё и не ожидал:
– Что плохого в моей помощи?
– Вы помогаете всем рабам, ваша милость, или только избранным?
А она была с характером, и это ему понравилось. Мужчина придвинулся ближе и тихо произнес:
– Таша, я хочу помочь ТЕБЕ. Позволь мне это.
– Нет, – был её прямой ответ, и девушка отступила. – Мне не нужна ваша помощь. Я не смогу за неё расплатиться… так, как вы хотите.
Никель не ждал такой откровенности от столь юного создания и немало удивился:
– Откуда тебе знать, чего я хочу?
Таша открыто взглянула на мужчину:
– Мы оба знаем, чего вы хотите, – девушка решительно протянула руку и забрала у Никэля корзину с ягодами. – Только я не отдам это добровольно, и надеюсь, у вас хватит благородства, чтобы не брать это силой, – она накинула капюшон на голову и, не говоря больше не слова, быстро вышла из хижины.
Никэль проводил её задумчивым взглядом: вот тебе и юная рабыня с речами, достойными королевы. Невероятно красивая даже в своем мешковатом платье, вежливая и застенчивая, но в обиду себя не даст. Что-то в ней было, что-то, что его безмерно заинтересовало. Мужчина потрепал гриву коня и тихо сказал:
– До встречи, загадочная Таша.
Таша ускорила шаг и в конце даже перешла на легкий бег. Она опасалась, что сын барона вот-вот её нагонит, но этого, слава богам, не произошло. Девушка чуть замедлилась только тогда, когда вошла в ворота замка, но сердце все еще продолжало гулко стучать в груди.
Что бы она сделала, если бы мужчина предпринял попытку её поцеловать? Она бы сопротивлялась, царапалась и брыкалась? Она бы применила силу против него? Или позволила ему себя поцеловать? Сын барона был красивым, сильным и молодым, он был привлекательным мужчиной. Он так на неё смотрел… как король смотрел на Кирию. Он возжелал её – Таша безошибочно это определила. Это было приятно и пугало одновременно, Таша не привыкла к такому. Она прижала ладони к пылающим щекам, что с ней творится? Почему этот мужчина так её взволновал? Во всем виноваты его ласкающие кожу взгляды!
Из тревожных мыслей девушку вывела мать, которая следила за приготовлением обеда на кухне:
– Таша, ты попала под дождь? Сильно промокла?
– Нет. Я переждала дождь в заброшенной хижине, – сказала девушка и поставила корзину с ягодами на пол.
Таша усердно отводила от матери взгляд, но напрасно: та сразу заподозрила что-то неладное. Амелия подошла к дочери и заглянула в глаза:
– Что с тобой? Ты раскраснелась. Что-то случилось?
Таша никогда не врала матери и не стала начинать сейчас. Она взяла Амелию за руку с намерением вывести из кухни и все рассказать. Но ей помешала Вайла, которая фурией ворвалась в кухню и громогласно заявила:
– Сэр Никэль вернулся домой! Поторопитесь с обедом! – Вайла стала раздавать команды направо и налево: приготовить комнаты, натаскать воды для ванны, застелить постель свежим бельем и прочее, прочее, прочее.
Амелия удивленно взглянула на дочь, может, та понимает, что происходит?
– Сын барона вернулся, – тихо объяснила ей Таша и все-таки увела мать из кухни.
Они отыскали укромный уголок в коридоре и Амелия взволнованно спросила:
– Что случилось?
– Я встретила сына барона в старой хижине лесника, мы вместе пережидали дождь, – взгляд Амелии настороженно скользнул по дочери, с намерением отыскать какие-нибудь изменения в её внешности. Таша повела плечами: – Не смотри так. Ничего между нами не было.