Глава 5.

К концу недели Таша уже не считала сэра Никэля воспитанным человеком, а все потому, что он просто не давал ей прохода. Он был повсюду, куда она – туда и он: в лесу, в саду, на кухне, в прачечной, в кладовой – куда ни пойди, везде Ташу поджидал Никэль с веселыми историями, откровенными вопросами и навязчивой помощью:

«У кухарки аллергия на чеснок, в детстве мы с мальчишками ей его повсюду подкладывали. Мельник прячет от жены эль в мешках с зерном, и эль часто проливается, поэтому его хлеб прозвали Хмельным. Если залезть на то дерево, можно увидеть пещеру русалки. Но ведь леди не лазают по деревьям. И зачем смотреть на какую-то русалку, когда рядом есть прекрасная Таша».

«Как ты спала? Что тебе снилось? Какую книгу ты сейчас читаешь? Какой твой любимый цвет? Ах, синий! Вот, возьми, эта синяя шаль теперь твоя. Нет, отказаться ты не можешь. Возьми и носи, я так хочу. Хочу порадовать свой глаз, глядя на самую красивую девушку».

«Дай мне ведра с водой, не рви руки. Я понесу тюль с бельем, а ты просто иди рядом. Нет, этого ты делать не будешь, конюх и без тебя справится. Я помогу тебе нарвать нужные травы. Что, эти цветы не лекарственные? Зато очень красивые, я нарвал их для самой милой девушки, для тебя. Вот, возьми».

И это не заканчивалось ни утром, ни днем, ни вечером. Вскоре Таша начала прятаться от мужчины, но это у неё плохо получалось, ведь Никэль вырос в этом замке и знал все его укромные уголочки:

«Под этой лестницей я прогуливал уроки чтения. В этом закутке прятал сладости. А в этой башенке мечтал о путешествиях, глядя по ночам на звезды. Твои глаза как звезды. Посмотрим сегодня на ночное небо вместе? Приходи в полночь, я буду тебя ждать. Придешь?»

С каждым днем Таша раздражалась на мужчину все больше, ведь у неё не осталось ни одной минутки уединения, а косые взгляды других служанок прожигали ей спину. Наконец, она решила серьёзно поговорить с Никэлем и объяснить, что такое положение вещей неприемлемо. Сын барона лишь улыбнулся и заявил:

– Я у себя дома, хожу, где хочу. Я же не виноват, что ты ходишь там же.

Таша рассердилась:

– Я надеялась, что замок Шортон станет и моим домом. Но ваше поведение не оставляет мне на это ни малейшей надежды.

– Почему же?

– Потому что на меня все смотрят косо из-за вашего навязчивого внимания. Все думают обо мне плохое.

Никэль перестал улыбаться:

– Скажи мне, кто посмел тебя обидеть. Я разберусь с этим, – он придвинулся к ней, преграждая путь.

Таша отодвинулась:

– Нет. Вы сделаете только хуже.

– Позволь тебе помочь, Таша. Я хочу быть тебе другом и только.

Наглая ложь! Таша поняла, что время светских бесед и уговоров прошло, нужно ставить вопрос ребром: или он оставит её в покое, или не будет ей житья в этом доме:

– Вы поможете, если оставите меня наконец в покое, – резко ответила она и добавила со всем высокомерием, на которое была способна: – Неужели это так трудно понять? Мне не нужна ни ваша помощь, ни ваша компания. Вы мне не нравитесь. Перестаньте, наконец, навязываться, – тон и слова, которые Таша подглядела у Кирии, когда та отшивала особенно рьяных поклонников, дал свои результаты, Никэль отступил от неё, внимательно разглядывая. Мужчина не узнавал всегда скромную и милую девушку. Эта Таша ему не нравилась. Девушка решила закрепить достигнутый результат. Она сняла с запястья браслет, который до этого носила, и сунула в мужскую руку: – Заберите, ваши подачки мне не нужны. Надеюсь, мы поняли друг друга, и больше мне не придется терпеть ваше присутствие рядом.

Она развернулась, чтобы уйти, но Никэль схватил её за локоть и повернул к себе. На его лице читалась злость, он яростно отшвырнул браслет, и тот с грохотом покатился по полу:

– Подачки? Зря я с тобой возился. Надо было сразу завалить тебя на сеновале, и дело с концом.

Таша презрительно поджала губы, вспоминая, как это делала Кирия, и сказала:

– «Завалить на сеновале»? Что за манеры? Хотя, чего от вас еще ожидать.

Тут, надо признать, она перебрала с презрением – лицо мужчины запылало яростью:

– А ну, повтори, – прошипел он. Таша не на шутку испугалась и дернулась из его рук. Но мужчина не пустил, а напротив, сильнее прижал её к стене: – Повтори, что сказала.

– Пустите, – прошептала девушка.

Жесткие губы накрыли её нежный рот в наказывающем поцелуе. Таша никогда не думала, что её первый поцелуй будет таким, яростным и горьким. Она уперлась ладошками в мужскую грудь и попыталась оттолкнуть Никэля, но не тут-то было. Он обхватил её за талию и шею и усилил свой натиск. Девушка начала задыхаться и перестала бороться. Еще мгновение, и она потеряет сознание… но её спасли.

Барон с гневным рыком оттащил сына от Таши, и та стала жадно глотать воздух.

– Что ты творишь! – взревел Хьюго. – Я же тебя предупреждал насчет неё!

Никэль смотрел волком:

– Плевать! Она и её мать считают нас грязью под своими ногами. Невоспитанными деревенщинами.

– Ты сейчас и ведешь себя, как деревенщина, – ответил барон. – Накинулся на беззащитную девушку. Этому я учил тебя? Так воспитал?

– Хватит, отец! Неужели ты не видишь, что она нравится мне. Что я все это время ухаживал за ней, со всем почтением и нежностью. И чем она ответила мне? Холодным презрением и оскорблениями. Даже сейчас, став рабыней, считает меня недостойным её величественной персоны, – с уязвленным самолюбием сказал Никэль и добавил: – Так что не обманывайся на их счет. Уверен, мать под стать дочери. Ты пригрел в постели женщину, которая тебя даже не уважает.

Никэль резко развернулся и быстро ушел, оставляя за собой накаленную атмосферу. Барон хмуро взглянул на Ташу, та вмиг побелела под его пристальным взглядом:

– Все не так, – взволнованно молвила она.

– А как?

– Он… я… просто… все не так, – не могла Таша подобрать нужных слов, нервно сжимая пальцы.

Хьюго стал злиться от её косноязычия, он шагнул к девушке:

– А как?!

 Амелия точно фурия появилась из ниоткуда и буквально оттеснила барона от своей дочери. Она укрыла ту в кольце своих материнских рук и гневно взглянула на Хьюго:

– Оставь её!

– Амелия…

– Я сказала, оставь её! Ты мне обещал! Так вот чего стоит твое слово?

Барон отшатнулся, такой яростью пылал взгляд его любимой женщины. Разве его нежная, улыбчивая, ласковая Амелия может так смотреть?

– Мама…

– Все хорошо, милая. Я здесь, рядом. Все хорошо. Ничего не бойся, – погладила Амелия Ташу по волосам и снова взглянула на мужчину: – Вы уйдете наконец или нет?

Её властный тон и взгляд разозлил мужчину, он уже собрался высказать ей все, что думает, когда неожиданно обрел защитника. Таша вывернулась из материнских рук:

– Мама, прошу, не злись на барона Хьюго. Он ни при чем. Он помог мне. Его сын… Барон, – Таша посмотрела на мужчину, – все что сказал ваш сын – неправда, ни я, ни моя мать не считаем вас недостойными или невоспитанными. Вы очень хорошие люди, приютили нас у себя в замке, заботитесь. Просто… Просто ваш сын проявляет ко мне излишний интерес, а так не должно быть, ведь я всего лишь служанка. Вот я и решила… решила…

– Его отвадить, – подсказал ей Хьюго.

– Да, – ответила Таша и потупила взгляд. – Наверное, я перестаралась.

Барон усмехнулся:

– Зато подействовало.

– Мне кто-нибудь объяснит, что здесь случилось? – нахмурилась Амелия.

– Твоя скромная и тихая дочь показала коготки, – усмехнулся Хьюго. – Вся в мать.

Амелия возмущенно посмотрела на него, но обратилась к дочери:

– Таша, девочка моя, сейчас же мне все расскажи.

– С этим надо что-то делать, – сказала Амелия, удобнее устраиваясь на груди у Хьюго. Мужчина был умиротворенным после занятия любовью, а значит, самое время для непростого разговора. – Твоего сына надо чем-то отвлечь.

– И чем же? – усмехнулся барон, перебирая волосы любимой женщины. – Погремушкой у него перед носом позвенеть? Поверь, твоя Таша будет поинтересней любой погремушки. 

Амелия ткнула его локтем в бок:

– Не смешно. Если ты не вмешаешься, случится беда.

– Брось, Амелия. Ну какая беда может случиться? Ну зажал он девчонку в углу, украл парочку поцелуев. Дело-то молодое.

– Молодое? Ты говоришь о моей дочери! – Амелия села в кровати и прижала простыню к обнаженной груди: – Барон Хьюго, не смейте так говорить о моей дочери. Вы обещали мне…

– Ну все, все, успокойся, моя тигрица, – привлек мужчина к себе Амелию и нежно обнял. – Ну хочешь, я отошлю Никэля куда-нибудь на месяц-другой? Нагуляется и вернется поостывший.

– Хочу, – кивнула женщина и тихо добавила: – А еще лучше его женить.

– Женить?

– Да, Хьюго, женить, – загорелась этой мыслью Амелия. – Самое время и возраст у твоего сына подходящий. А при молодой да красивой жене никто налево не смотрит. Есть у тебя на примете подходящая девушка?

Хьюго задумался. Невест в округе было достаточно, но захочет ли Никэль променять воспитанную, образованную, благородную дочь графа, пусть и лишенную всех титулов, на местных девчонок? Об этом надо было хорошенько подумать. Хорошенько.

Таша резко проснулась и сразу поняла, что больше не одна в своей маленькой спальне. Она медленно натянула одеяло повыше и села в постели. Никэль сидел на стуле возле стены и смотрел на неё. Из одежды на нем были только штаны, а в руках полупустая бутыль с элем. Таша затаила дыхание: волнение и страх забрались под кожу. Опасная для неё смесь. Она разлепила вмиг пересохшие губы и тихо попросила:

– Пожалуйста, не надо.

Он отпил из бутылки эля и поставил ту на пол:

– Что не надо, Таша? Почему ты всегда уверена, что знаешь, что я хочу сделать? Думаешь, все про меня ведаешь? Да?

– Нет.

– Нет, – медленно повторил он. – Что с тобой не так, Таша? Почему ты такая холодная со мной? Разве я чем-то обидел тебя? Унизил? Оскорбил?

– Нет, ваша милость.

– Не называй меня так! – резко оборвал он. – Назови меня по имени, – она молчала. – Ну!

– Мне не положено, – тихо молвила девушка.

– Назови.