Глава 30

Эльза

Я стою на коленях на парковке перед Эйденом.

Прежде чем начать анализировать ситуацию, я дрожащими пальцами расстегиваю его ремень.

Я бы хотела, чтобы это было только из-за страха быть пойманной, но это также из-за болезненного желания, пробегающего по позвоночнику.

Это первый раз, когда я инициировала что-то сексуальное с Эйденом. Обычно он охотится за мной и манипулирует своим путем в мое тело.

Возможно, он заставил меня жаждать его. Возможно, я не могу насытиться им.

Или, возможно, просто возможно, я так же настроена на этот вид сексуального удовлетворения, как и он.

— Что ты делаешь, милая?

Его голос грубее, чем обычно.

Я купаюсь в ощущении, что оказываю на него такое воздействие.

Это чувство становится в десять раз глубже, когда я освобождаю его член. Он твердый как камень и направлен в мою сторону.

Я смотрю на него, сжимая его член обеими руками.

Его глаза опущены, когда он издает глубокий горловой стон, но он смотрит на меня, нахмурив брови, словно не может понять, под каким углом я стою.

Поначалу все, чего я хотела, это не дать ему трахнуть меня на публике.

Я подумала, что это сработает, если я обращу все внимание на него. С ним немного легче справиться, когда я перехватываю часть контроля.

Я думала неправильно.

Прямо сейчас, беря его в руку, медленно поглаживая кожу, все, чего я хочу, это продолжать.

Есть потребность запечатлеть себя в нем глубже.

Сильнее.

Так что, если однажды он захочет избавиться от меня, он не сможет этого сделать.

Точно так же, как я не могу стереть его из своего разума, сердца и души.

— Ты собираешься открыть этот рот для меня, милая? — спрашивает он с искоркой в глазах.

Я киваю один раз.

— Ты собираешься взять меня глубоко в свое горло, как никогда раньше?

Я сглатываю и снова киваю.

— Ты заставишь меня кончить, да?

От его грязных разговоров мурашки бегут по животу. Речь идет о нем, но это не имеет большого значения.

Вместо того чтобы ответить ему словами, я открываю рот.

Все еще сжимая основание руками, я беру его так глубоко, как могу, и сосу, как он всегда мне говорил.

Эйдену нравится жесткое и грубое обращение, даже минет.

Его пальцы запутываются в моих волосах, и он снимает резинку, позволяя светлым прядям каскадом рассыпаться по плечам.

Из его горла вырывается стон, мужской звук эхом разносится по округе.

Мое сердцебиение учащается при мысли, что кто-то нас услышит или увидит.

Я ускоряюсь, мои движения неистовые и несколько беспорядочные.

— Блядь, милая. — он хмыкает. — Твой рот мой. Только мой.

Я киваю, облизывая и поглощая его. У меня болит челюсть и колени от того, что я стою на коленях на твердом асфальте, но я не останавливаюсь.

Я не могу, даже если бы захотела.

Эйден позволяет мне контролировать движения впервые за... когда-либо.

Он покачивает бедрами и хватает меня за волосы, но не толкается мне в горло и не трахает мой рот.

Он позволяет мне ублажать его так, как я считаю нужным.

— У тебя хорошо получается, милая.

Он одобрительно хмыкает.

Я продолжаю быстро двигаться.

Он уже близко.

Я чувствую это по тому, как сильно он сжимает мои волосы.

Как напрягаются его мышцы.

Он несколько раз входит мне в рот, но это не жестоко. Это больше похоже на то, что он гонится за своим оргазмом.

Вкус преякулята капает мне на язык.

Эйден останавливается.

Я поднимаю на него взгляд, на моем лице написаны вопросы.

Он выходит.

Моя спина напрягается от паники. Дерьмо. Он все равно собирается меня трахнуть?

Прямо здесь?

Он обхватывает рукой свой все еще твердый член, но не тянет меня вверх.

Он протягивает свободную руку и сжимает мои щеки.

— Открой свой рот. — я недоверчиво смотрю на него. — Открой свой гребаный рот, милая.

Я открываю, не зная, к чему он клонит.

Он сжимает свой член в кулаке, и на секунду я слишком загипнотизирована его неприкрытой мужественностью, чтобы сосредоточиться на чем-то еще.

Он похож на Бога. На секс Бога.

Он направляет свой член мне в рот и кончает на мой язык и губы.

— Хм, — стонет он, когда я смотрю на него с выражением, которое должно показаться ошеломленным.

Он тоже наблюдает за мной, но больше с садистским чувством собственничества. Его металлические глаза продолжают сверлить меня даже после того, как он кончил мне в рот и на лицо.

— Глотай.

Я закрываю рот и сглатываю.

Я просто... делаю это.

В том, как он приказывает мне что-то делать, есть что-то такое, от чего меня бросает в жар и вызывает покалывание.

Если бы мы не находились на публике, я, возможно, даже захотела бы, чтобы он трахнул меня.

Дерьмо. Даже на публике я все равно хочу, чтобы он трахнул меня.

Я почти могу представить, как он прижимает меня спиной к машине и берет меня жестко и быстро, пока я не кончу.

Со мной действительно что-то не так.

Эйден прикасается большим пальцем к моему рту, который все еще покрыт его спермой. Он размазывает ее по моим губам, а затем прижимает большой палец ко рту.

— А теперь соси.

Я беру его внутрь, обхватываю языком его большой палец и сосу так же, как делала это с его членом.

И все это без разрыва зрительного контакта.

По какой-то причине, пристальный взгляд в его бурные глаза добавляет больше интимности в этот момент.

Больше связи. Больше... принадлежности.

— Хм. Хорошая девочка.

Это заставляет меня сосать сильнее.

Меня тошнит от того, как сильно я люблю хаос, который он сеет в моем теле, или этот эйфорический, довольный взгляд в его глазах.

Мне нравится этот взгляд. Я хочу видеть это до конца своей жизни.

Воу. Это страшная мысль.

Я не хочу Эйдена до конца своей жизни.

Почему, черт возьми, я так думаю?

Звук двигателя прорезает парковку.

Я отпускаю большой палец Эйдена и встаю на ноги. Подбираю с асфальта свою резинку и собираю волосы в хвост, разглаживая одежду.

Эйден, кажется, ничуть не смущен. Он легко приводит себя в порядок, и все. Через секунду он выглядит слишком нормальным, в то время как мои щеки на грани взрыва.

Я достаю салфетку из кармана пиджака и вытираю рот. Тот факт, что я все еще чувствую его вкус, вызывает покалывание между бедер.

Я пытаюсь сохранить выражение лица, когда Эйден толкается в меня.

Его грудь прижимается к моей, и он ухмыляется мне сверху вниз.

— Ты промокла, милая?

Я сжимаю губы вместе.

— Я могу сделать интересные вещи.

Я должна быть унижена, но единственный вопрос, который крутится у меня в голове: интересные вещи, такие как что?

— Вот ты где.

Наше внимание переключается на очень знакомый, взрослый голос.

Джонатан Кинг.

Он выходит из своего Мерседеса в темно-коричневом костюме-тройке и черных кожаных ботинках.

Его черные как смоль волосы зачесаны назад, и он выглядит совершенно расслабленным.

Я инстинктивно отшатываюсь от Эйдена. Мне кажется неправильным находиться рядом с ним после того, как я услышала разговор Джонатана с Сильвер.

Такое чувство, что мне нельзя быть рядом с Эйденом.

Лицо Джонатана вызывает тот же зуд.

Как будто я все еще плаваю в бассейне, и мои легкие наполняются водой.

Большим количеством воды.

Он приближается к нам, и у меня возникает желание спрятаться за Эйденом. Не знаю, почему я думаю, что Эйден лучший демон, чем его отец.

Они оба демоны, разве нет?

Прежде чем я успеваю спрятаться за Эйденом, он хватает меня за руку и крепко прижимает к себе.

Лицо Эйдена каменно-холодное. Игривое выражение, которое было раньше, полностью исчезает. Я бы назвала это бесстрастным выражением лица, если бы не легкое подергивание его левого глаза.

— Эльза. — Джонатан улыбается мне, словно мы старые друзья. — Ты хорошо себя чувствуешь?

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает Эйден, прежде чем я успеваю ответить.

— Мы с тобой кое-куда съездим. —

Джонатан улыбается. — Если ты, конечно, не против, Эльза.

Я киваю, не зная, что ответить.

— Я встречу тебя дома. — говорит Эйден спокойным, почти беззаботным тоном, но я ощущаю, как напряжение волнами исходит от него.

— Ты поедешь со мной, — говорит Джонатан тоном, не допускающим возражений. — Оставь свою машину здесь. Кто-нибудь подгонит ее домой.

Ты поедешь со мной.

Это категорический приказ.

Поскольку Эйден не любит, когда ему говорят, что делать, я ожидаю, что он станет спорить.

Вместо этого он отпускает меня.

Странный порыв холода проникает под мою кожу при потере контакта.

Эйден не отпускает меня.

Он никогда не отпускает меня.

Теперь, когда он отпустил, я чувствую себя опустошенной.

— Я напишу, — говорит он без каких-либо эмоций и идёт к машине своего отца.

После того, как Эйден садится в Мерседес, Джонатан одаривает меня еще одной улыбкой.

Приветливое выражение лица мгновенно исчезает, как только он садится на заднее сиденье рядом с Эйденом.

Что-то сжимается у меня в груди, когда машина выезжает со школьной территории.

У меня плохое предчувствие по этому поводу.

Очень плохое.